Противостояние I

***

После того, что услышала, думала, что лечить он её будет в логове у какого-то разбойника. А он сказал-то всего:

— Не волнуйтесь, Николай Васильевич, эта квартира совершенно легальная. Её владелец сел на пять лет. Ещё три года будет отбывать наказание. С ним люди на зоне поговорили, и он не против, чтобы я ею пользовался. Он не останется внакладе.

Бабушка не утерпела и спросила:

— А зачем тебе ещё одна квартира? У вас же дом достаточно просторный.

Саша пожал плечами.

— У меня есть друзья и подруги. Я хочу иногда с ними встречаться и не мешать при этом ни тёте Марине, ни сёстрам. Кстати, домишко у нас не такой уж большой, — потом посмотрел на папу и добавил. — Прошу вас, Николай Васильевич, не пытайтесь узнать, кто входит в число моих друзей. В том числе и через дочь не пытайтесь. Очень я этого не люблю. Оставьте уж мою приватную сферу при мне, хорошо?

***

Своему помощнику он позвонил сразу же после ухода Саши из их дома. Просто ещё во время разговора за столом ему пришла в голову интересная мысль. На неё натолкнула его одна фраза из вчерашнего разговора с Колокольцевой. Помнится, она сказала, что совсем не шевелиться они с Сашей не могут. Может и не дословно, но общий смысл её слов был именно таков. Так вот: что это может означать на практике? А это может означать, что если они допускают отклонения от правил, как их допускают почти все рядовые граждане, то отголоски их «неправильного» поведения могут стать известными горожанам. Ну, простые граждане нам не очень интересны, но вот правоохранительные органы!

Не появилась ли у них за прошедшие семь месяцев какая-нибудь информация по Саше и его опекунше? Какой-нибудь компромат! С этого и нужно было начинать! Может, и не потребуется проводить коллегию? Может, можно зацепить их не со стороны их влияния на верующих, а со стороны нарушений элементарных правил поведения в обществе?

Со своим помощником он переговорил в 18:11, а уже в 21:41 в их заставленной мебелью с жестяными бирками инвентарных номеров пятикомнатной служебной квартире раздался тревожный звонок прямой связи с обкомом.

Дежурный офицер первого отдела бодро поздоровался и доложил о приёме телеграммы из Москвы с грифами «Срочно» и «ДСП». Гриф «ДСП» позволяет передавать информацию по линиям прямой связи с обкомом, поэтому Ненашев попросил офицера зачитать её. Текст телеграммы гласил: 19:00 МСК просьба безотлучно находиться аппарата спецсвязи.

— Твою мать! — энергично высказался Николай Васильевич, брякнув трубкой по рычагам.

***

Этой ночью иркутский обком партии не спал. С 11 вечера находились на своих рабочих местах начальники всех отделов и секторов со своими заместителями. Поскольку тема разговора с Москвой заранее не была озвучена, к досрочному отчёту и разносу на всякий случай готовились все!

Разговор состоялся лишь в третьем часу ночи. Узнав голос говорящего, Николай Васильевич вытащил из кармана пиджака носовой платок и вытер моментально вспотевший лоб. С ним говорил кандидат в члены Политбюро, Председатель КГБ товарищ Андронов. Впервые в жизни, между прочим, лично обратился. До этого он его только издалека видел.

— Извини, Николай Васильевич, что раньше не позвонил. Михаил Андреевич меня задержал. Обсуждали ваш сегодняшний случай.

После этих слов Николай Васильевич посерел и полез в карман пиджака за тубой с валокордином. «Если он со Смысловым разговаривал, а не с каким-нибудь другим Михаилом Андреевичем, то дело совсем швах!»

Охрипшим голосом переспросил.

— Какой случай, Юрий Владимирович?

Прежде чем ответить, тот сам задал вопрос:

— Ты в комнате спецсвязи один?

— Никак нет, с помощником! Я же не знал, о чём...

— Отпусти его! — перебил Андронов. — И вообще, отпусти домой всех. При разговоре нам никто не понадобится! Давай действуй! Я подожду...

Николай Васильевич прижал трубку микрофоном к груди и повернулся к сидящему за заваленным папками столиком помощнику.

— Сергей Сергеевич, забирай материалы и пробегись, пожалуйста, по отделам. Отпусти всех по домам. Ещё есть время пару часиков поспать. Передай товарищам, что через двадцать минут в здании никто не должен оставаться! Это на тот случай, если кто-то захочет переночевать в кабинете. И сам тоже ступай домой. Ты мне сегодня уже не понадобишься.

Забегая вперёд, скажем, что Сергей Сергеевич ему не понадобился не только сегодня. Погубил он его своим сегодняшним поручением. Но по порядку...

— Мне доложили, что ты собираешь информацию по Александру Кузнецову и Марине Колокольцевой. Это и в самом деле так? — начал Юрий Владимирович, когда разговор возобновился.

«Вон оно в чём дело!» — насторожился он.

— Только информацию о возможных нарушениях, Юрий Владимирович! — быстро ответил он. — Только это! Приводы в милицию, вытрезвитель и тому подобное. Мальчишка совсем ещё молоденький. Ветер в голове. При его-то способностях мало ли что может случиться...

— А Колокольцева? Или ты считаешь, что она тоже способна попасть в вытрезвитель? — Голос Андронова звучал насмешливо. — Тебя разве не предупреждали, что их нужно оставить в покое?

— Предупреждали, товарищ Андронов. Но мне также было обещано, что они будут вести себя здесь, как вполне обычные люди.

— А как они себя ведут? Какие-то отклонения от нормы?

— Да, отклонения. Совершенно случайно узнал о том, что парнишка у нас здесь по воскресеньям в Ангаре купается и рыбу ловит...

— Ну и в чём здесь отклонения? Или у вас в Ангаре не купаются и рыбу не ловят?

— Ловят, но только не руками. Сетями ловят, удочками ловят, а вот руками не ловят.

— А они руками ловят? — усмехнулся Андронов.

— Он ловит... Саша ловит рыбу руками. При этом он под водой развивает скорость повыше, чем у моторной лодки. Это бы ладно, но это происходило на глазах у некоторых горожан. Я поговорил с Мариной Михайловной, и она пообещала, что Саша перенесёт свои развлечения куда-нибудь подальше от города, но кое-кто уже успел увидеть. Мне, как руководителю области, нужно знать, что происходит. Сами понимаете, товарищ Андронов, повторение магаданских событий 69-го года никому не нужно...

— А, так ты, значит, про Магадан в курсе?

— В общих чертах. Мне рассказали, когда предупреждали о прибытии этих двоих. Кстати, Юрий Владимирович, в городе поползли слухи о том, что некий Спаситель перебрался к нам сюда. Пока что слухи крутятся в криминальной среде, но если не пресечь их распространение, то неровен час и среди верующих вспыхнет. Я на понедельник назначил расширенную коллегию с участием представителей правоохранительных органов. Собираюсь поднять вопрос о резком усилении антирелигиозной пропаганды и буду просить начальников городского и областного отделов МВД о содействии. Нужно в самом срочном порядке изолировать злостных распространителей слухов.

— Это ты правильно мыслишь, это я одобряю. Мне вот только одно непонятно. Почему ты не лично обратился к областному руководству МВД, а послал туда своего помощника? Знаешь, к кому этот кретин в городском ОВД со своими вопросами полез? Он тебе не рассказывал?

— Нет. К кому?

— К начальнику милиции общественной безопасности!

У него сердце ухнуло в пятки.

— Твою же мать!... Простите, Юрий Владимирович! Случайно вырвалось!

— Ничего, ничего... — ворчливо отозвался его собеседник. — Я теми же словами выразился, когда мне доложили...

Помолчали. Потом Юрий Владимирович вздохнул и сказал.

— Ладно, остановимся на этом. Это был твой промах, Николай Васильевич. Очень серьёзный промах. Будь уверен, он попадёт в твоё личное дело. Теперь слушай, что ты сделать должен, чтобы смягчить его последствия...

— Первое. Я посылаю тебе своего порученца. В дальнейшем все вопросы связанные с Колокольцевой или Кузнецовым решать будешь только через него. Все без исключения! Запомни это и больше не ошибайся. Второго такого промаха мы тебе не простим!

— Понял я, Юрий Владимирович, понял!

— Хорошо, если понял. Значит, порученец. Звать его Сергей Владимирович. Фамилия Телюпа. Полковник Телюпа. Парень молодой, но уже достаточно опытный и хваткий. Хотел поставить его на ваше областное управление, но передумал. Пусть остаётся моим порученцем. И в деньгах не потеряет и для карьеры лучше. Завтра он подъедет, представится, и вы с ним обсудите в каком месте подобрать для него жильё. Будет ли он на время командировки перевозить к вам семью я не знаю. Это ты сам у него спросишь. У него жена, старенькая тёща и один ребёнок. По-моему, мальчик.

— Понял! Ещё что-нибудь?

— Да. Сделаешь ему официальное прикрытие. Оформи его на какую-нибудь небольшую должность. Каким-нибудь инструктором, но предупреди его непосредственного начальника, что он будет ходить непосредственно под тобой. Выделишь ему кабинет. Впрочем, если он решит, что ему будет лучше иметь кабинет в институте, где Колокольцева работает, договорись с ректором. И вообще, оказывай ему максимальное содействие! Максимальное! Считай его моей правой рукой!