Противостояние I

Глава 12. Разговор по ВЧ

Не заезжая в гостиницу, Сергей Телюпа поехал в областное управление КГБ. Дежурный офицер уже сменился. Пришлось снова представляться и предъявлять удостоверение. Прочитав название его должности, дежурный подскочил со своего места и уже не садился, пока Сергей не исчез в коридоре за скрипнувшей вертушкой.

Ещё через пятнадцать минут он сидел в комнате спецсвязи, рассеянно помешивая ложечкой в любезно приготовленном для него стакане крепкого чая, и дожидался ответного вызова из Москвы. В уме Сергей повторял тезисы своего доклада. Первого доклада своему новому шефу.

«Интересно,» — холодно размышлял он, — «как Ювелир[2] отреагирует на то, что для встречи ему придётся через половину страны лететь? Поймёт ли он, что это не простой каприз, а своего рода тест на лояльность, и что любые дальнейшие переговоры станут возможными в одном единственном случае: если он пройдёт этот тест? И, самое главное, должен ли он излагать шефу эти свои выводы?»

Ещё через минуту он молча покачал головой. Нет, ничего он расшифровывать не будет. Юрий Владимирович должен сам догадаться. Если я догадался, то он, наверно, тоже сможет. А если не сможет, то сам виноват. А Марина Михайловна хитра. Ох, хитра! Это и мне проверка!

***

Юрий Владимирович не догадался. Когда услышал предложение Марины Михайловны, надолго замолчал. Попытку Сергея продолжить доклад довольно резко пресёк, велев помолчать. Микрофон у него был чувствительным, поэтому слышно было, как он мотает ложечкой в стакане с чем-то. Скорее всего в стакане с чаем. Не тот у него возраст, чтобы кофе пить. Минут пять пришлось Сергею слушать это негромкое позвякивание и его тяжёлое дыхание. Аж замутило слегка. Наконец, Юрий Владимирович оставил ложечку в покое, вздохнул и спросил:

— Как ты думаешь, реально заставить их приехать сюда?

— Заставить совершенно нереально, а уговорить можно попробовать.

— Почему считаешь, что нереально?

Сложный вопрос. На него так просто не ответишь. Если не говорить правду, то, наверное, и вовсе невозможно.

— Генерал Мирошниченко пытался, Юрий Владимирович. Вы в курсе того, что он посылал своего оперативника в Магадан с заданием доставить Сашу Кузнецова в Москву?

— Да, что-то такое он рассказывал. Не сказал, правда, почему тот не справился с заданием.

— Я беседовал с непосредственным исполнителем, и он очень подробно рассказал, что с ним в тот день произошло. Когда он попытался обездвижить Кузнецова с помощью спецсредства, тот просто вышвырнул его из Магадана и добросил аж до какого-то южного моря! Представляете себе силу этого мальчишки?

— Хм... Да, впечатляет... А что ещё он умеет в силовом плане? Владение оружием?

— Нет, такой информации не имеется. Николай Гаврилович говорит, что стрелять, к примеру, он совсем не умеет.

Про виртуозное владение Сашей приёмами рукопашного боя в папке Мирошниченко ничего не было. Не счёл нужным Николай Гаврилович внести это в свой список, значит и я могу об этом промолчать.

— Ну так, может, ещё раз попытаться? — продолжил Андронов, — Подготовиться получше, людей побольше задействовать, более высокой квалификации специалистов послать? Кстати, я слышал его мать где-то у нас в Москве проживает. Может, через неё?

— Ни в коем случае, Юрий Владимирович! Это сразу война! Он очень остро реагирует, когда его родных и друзей задевают. Мать он в любом случае вытащит, в этом нет ни малейших сомнений, а после этого всем станет тошно! Вот тогда головы точно покатятся! В буквальном смысле покатятся. Вспомните Магадан 69-го года и шесть отрезанных голов! Вы же знаете о тех казнённых кем-то уголовниках?

— Знаю, но я же не имею в виду насильственный захват. Встретиться с нею, поговорить, — может быть даже у неё дома, — постараться убедить её, что гораздо больше пользы её сын принесёт Родине, если переедет в Москву. Она член партии?

— Да, член партии, но не думаю, что это нам поможет.

— Почему?

— Не авторитет она для него, Юрий Владимирович. Коломийцев, кстати, тоже с неё начал. Она-то была обеими руками за переезд в Москву, но на Сашу это никак не повлияло. По словам старшего лейтенанта Коломийцева, он даже грозился удрать из дома, если мама будет настаивать. Для него и тогда, и сейчас был и остаётся один единственный авторитет — это Марина Колокольцева.

— Считаешь, без неё не обойтись?

— Нет, не обойтись, хотя и в этом случае результат хорошо предсказуем. Наверняка она сразу сошлётся на свои договорённости с Леонидом Ильичем. Саша об этом сегодня говорил. Он, кстати, очень рассердился, когда узнал, с чем я к нему припожаловал. Пригрозил напомнить руководству страны суть тех договорённостей, а для этого открыть на территориях крупных соборов и монастырей с десяток лечебниц и начать в открытую лечить там самые безнадёжных больных. Готов был действовать немедленно!

— Что это с ним? Он что, психопат? Что врачи говорят?

— Понятия не имею, что говорят врачи. Насколько мне известно, у наших медиков ещё не было возможности его понаблюдать, но на мой дилетантский взгляд он совершенно нормален. Бывает что вспыхивает, но быстро остывает и, самое важное, голову никогда не теряет. Кроме того, без совета с Мариной Михайловной он почти никогда ничего серьёзного не предпринимает.

— Значит, без разговора с ней никак не обойтись... — вздохнул его высокопоставленный собеседник. — Когда, говоришь, она в Москве появится?

— Про Москву я не говорил, Юрий Владимирович. А она что, в Москву летит? Саша сказал, что она на научную конференцию в Новосибирск поехала. Про Москву речи не было...

Андронов помолчал, но всё же пояснил:

— Извини, это я перепутал. Вчера с начальником Иркутского областного Управления разговаривал. Попросил его осторожненько выяснить планы Колокольцевой на ближайший месяц. Это он мне про Москву сказал. Говорит, после Новосибирска она хотела на пару дней в Москву слетать. Какие-то дела у неё в Министерстве здравоохранения...

Прокололся Ювелир! Значит, не до конца он ему доверяет, коли собирает информацию самостоятельно. Хорошо это или плохо? В любом другом, обычном, деле можно было бы однозначно сказать, что это плохо и даже очень! В деле с Сашей Кузнецовым и Мариной Колокольцевой всё было необычно. Как реагировать? Сделать вид, что обиделся? Соображай быстрее! Пауза затянулась!

Он уже открыл рот, но Ювелир опередил его. Откашлялся тихонько и извинился.

— Ты извини, Сергей, что в обход тебя действовал. Информация понадобилась срочно, а ты к тому времени ещё не отметился в областном Управлении.

— Понятно... Спасибо, что предупредили... — и пошутил, — Я-то здесь на передовой, а карта минных полей у вас в штабе осталась.

Андронов шутку не понял.

— Что ты имеешь в виду? Какие минные поля?

— Если я правильно понимаю, то информация о перемещениях Колокольцевой вам не просто так понадобилась?

— Не просто так. Я и сам понял, что она в этой паре фигура ключевая. Нужно было подумать над организацией встречи с нею, а для этого мне нужны были её планы на ближайшее время. Удачно получилось, что она в Москву собралась, а тут ты меня своим заявлением огорошил. Зачем, скажи на милость, мне лететь через весь Союз, если она через пару дней сама здесь окажется? Тем более, если ты говоришь, что Кузнецов самостоятельно ничего не решает.

— Не решает, но я передал вам её слова. Ей для чего-то нужно, чтобы вы прилетели в Иркутск. Вряд ли у вас получится встретиться с Мариной Михайловной в Москве, если она сама этого не захочет. Он теперь настороже, а слежку он выявляет лучше любого профессионала. В 68-м он был в Москве на танцевальном конкурсе. Слежка за ним была организована по высшему разряду! Так вот, уже на второй день он уничтожил всю стационарную прослушку в гостинице и выявил всех закреплённых за ним агентов. А таковых было около двадцати человек. Обнаружил их, обнаружил «кукушку», в которой они после смены отдыхали и свои отчёты писали, вышел на генерала Мирошниченко и поставил ему ультиматум. Сказал, что если тот не снимет наблюдение, он будет калечить агентов. Пришлось снимать, потому что угроза была нешуточной. Кстати, вы в курсе, что он ему по «кремлёвке» из вашего кабинета звонил?

— То есть как это «из моего кабинета»?

— Я подробностей не знаю. Знаю только то, что мне Николай Гаврилович рассказал. Со слов Саши вы в тот момент находились в комнате отдыха при кабинете, а он каким-то образом проник к вам — очевидно, не через приёмную — и воспользовался вашим телефоном. Почему он так поступил, Николай Гаврилович не знает, но считает это обычной мальчишеской шалостью. Он паренёк со своеобразным чувством юмора. Любит пошутить.

Вновь повисло молчание, и снова раздалось звяканье чайной ложечки в стакане. Ювелир размышлял. Сказать ему, что Саша как-то раз проговорился о том, что в состоянии погасить Солнце? Нет, пожалуй, не стоит! Николай Гаврилович решил не вносить эту информацию в досье, да и с Мариной Михайловной сначала следует согласовывать. Она может хранить эту информацию, как очень весомый аргумент в возможном споре. Как неудачно, что она не в городе!

— Когда, говоришь, состоялся тот разговор? — очнулся Андронов.

— В начале июля 68-го. Точнее не знаю.

— Ладно, проверим... — вздохнул его собеседник. — А что ты там говорил по поводу угрозы? Ты же сказал, что никаким оружием он не владеет!

— А зачем ему оружие? Он сам является чудовищной силы оружием.

— Что за оружие? — никак не мог понять Андронов.

— Я думал, вы его досье прочитали.

— Прочёл, разумеется. Что из его талантов ты называешь оружием?

— Помните тот случай в Сокольниках в начале июня 69-го, когда вор-рецидивист Омельченко зарезал сам себя?

— Да, помню.

— Всех свидетелей того происшествия я отлично знаю. Это всё парни из моего бывшего отдела. Так вот они в один голос утверждают, что Саша к тому жулику даже не приближался и ни слова ему не сказал! Зачем такому оружие? Стоит ему захотеть, и его противник самостоятельно и с охотой зарежет себя или вон бросится под машину, как это случилось в Магадане в конце июня того же 69-го года...

— А-а-а, ты это имеешь в виду?... — протянул Андронов.

— Именно это. Выглядит безобидно, но, на мой взгляд, мощнее этого оружия человечество пока что ничего не придумало. Не сомневаюсь, кстати, что он им владеет лучше, чем я ружьём. А я мастер спорта по стендовой стрельбе, если помните.

— Помню... Думаешь, он узнает о том, что Колокольцева у нас в гостях?

— В этом нет ни малейших сомнений! Он узнает об этом ещё до того, как кто-то из наших к ней на улице подойдёт. Вы поймите, Юрий Владимирович, эти двое представляют из себя единое целое. Независимо от того, как далеко они друг от друга находятся, они тем не менее вместе! Есть такое понятие как «духовная связь». Так вот — это про них! И если обычно эти слова несут всего лишь поэтический, иносказательный смысл, то в случае с Сашей и Мариной Михайловной — это реальность и твёрдо установленный факт!

— Между ними что, любовь?

— Трудно сказать, Юрий Владимирович. Сейчас я знаю только то, что знают все: Марина Михайловна опекает Сашу, и он живёт в её доме. Впрочем, я бы не очень удивился, если бы узнал, что Саша в неё влюблён. Ну, вы же её фотографии видели...