Противостояние I

Глава 25. Младший ангел свиты

Пятница, 7 апреля

Тяжёлая и высокая дверь приёмной медленно отворилась, и сначала она увидела огромный букет красных роз, и лишь затем разглядела над цветами улыбающуюся физиономию их владельца. Ай да красавчик! Расчёсанные на пробор густые, тёмные волосы, чёрные брови, под которыми голубыми льдинками сияют глаза, сахарно-белые зубы, ямочка на подбородке, лёгкий румянец на скулах! Прямо артист кино да и только! Откуда у нас такой экземпляр? Парень высокий и молодой. Лет двадцать ему, не больше. Нет, в самом деле, ты откуда такой здесь взялся?

Пока раздумывала, он уже подошёл к столу и с улыбкой протянул ей букет.

— Здравствуйте, Лариса Васильевна! Это вам! Марина Михайловна послала меня передать кое-что Алтынбеку Алтынбековичу и заодно попросила извиниться, что не смогла лично поздравить вас с присвоением очередного воинского звания. Срочная командировка! Только сегодня вернулась! Ещё она просила передать, что восхищена той скоростью, с какой вы делаете карьеру, пользуясь при этом исключительно подручными и очень несложными средствами.

Лариса поднялась со стула, как только он протянул ей букет. Приняла, погрузила лицо в цветы, восхитилась их свежестью и нежным ароматом, а когда парень упомянул новое звание, покосилась на плечо. На погоне с двумя просветами светится золотом новенькая, ещё не исцарапанная звезда. Она и сама ещё не привыкла к тому, что стала старшим офицером. Многие ли мужчины у них в аппарате могут похвастаться тем же? Да ещё в неполные двадцать восемь лет? Что она имела в виду, говоря о подручных средствах? Или она считает, что по первому требованию раздвигать ножки перед жирным боровом такая уж простая работа? Ага, я бы на тебя посмотрела. Особенно, если при этом ещё и африканскую страсть изображать нужно. Ну, ладно, если эта тётка уязвить её хотела, то ошиблась адресом. Улыбнулась она посыльному, пристроила букет на краю стола и благожелательно спросила:

— Спасибо, конечно, но какая Марина Михайловна?

Парень удивлённо приподнял красивые брови.

— Колокольцева, конечно! Какая же ещё?

— А кто это? — ответно удивилась она.

— Как? Вы разве не знакомы? На Старой площади и на Лубянке все её знают. Юрий Владимирович очень высоко её ценит. Да и у вас в Управлении последние две недели только о ней и разговоры. Доктор наук, профессор, директор НИИ Материнства и Детства, Колокольцева Марина Михайловна! Ну же! Вспоминайте!

— А, эта? — протянула она. Не вспомнила, конечно, но это никого не касается. Потом узнаем, кто она такая. Мало ли? Если он Андронова имеет в виду и не врёт, то она величина и в самом деле изрядная.

— Да, она самая! — парень снова разулыбался.

Вот бы переспать с ним. Просто красавчик! Заодно и насчёт подручных средств с этой Колокольцевой заочно поспорить можно было бы. Если профессор, то наверняка или старуха какая-нибудь или синий чулок с тонкими и бледными губами. А скорее всего и то, и другое одновременно. Захомутала красавчика, соблазнила большими деньгами и красивой жизнью. Только ведь зря она считает, что деньги в этой жизни решают всё. Улыбнулась парню ответно и вложила в улыбку чуть больше эротики, чем для дела нужно, а для этого предварительно губки облизала. Ага! Заметил! Переминаться начал! Ладно, котик, посмотрим. Может, и обломится тебе что-нибудь.

Улыбаясь, спросила его:

— Не расслышала, как вас звать?

— Стриженов Сергей Вениаминович!

Протянула к нему руку:

— Давайте повестку! Я доложу начальнику Управления.

— Нету у меня повестки, Лариса Васильевна. Ну сами посудите, откуда она у меня взяться может, если меня сюда никто не приглашал? Я же говорю: меня Марина Михайловна попросила поздравить вас и заодно переговорить с Алтынбеком Алтынбековичем.

Её улыбка погасла, потому что ситуация перестала быть понятной. По своей воле, без предварительного вызова, в здание Управления КГБ могут пройти только руководители партийного и хозяйственного аппаратов, причём самого высшего уровня. Их пропускают по специальному списку.

— А документы у вас есть? Как вас сюда пропустили?

— Есть, конечно! — улыбнулся Сергей и полез во внутренний карман своего просторного пиджака. Подал ей красную книжечку похожую на ту, которая в кармане её кителя лежит. На книжечке золотом вытеснено — «Удостоверение». Раскрыла. Слева на положенном месте фотография Сергея в строгом чёрном костюме, белой рубашке и при галстуке. В правом нижнем углу фотографии глубокий оттиск малой печати. По центру во внутренней из двух окружностей две заглавные буквы «ОК». Отдел кадров? Угу, похоже...

Под фотографией фамилия, имя и отчество. Стриженов Сергей Вениаминович. Совпадает. Дальше... Правая половина. Предъявитель сего служит... Кем служит?! Младшим ангелом?! Так, стоп! Это тебе показалось!

Она нащупала ногой ножку стула, и, не отрывая глаз от удостоверения в своих руках, осторожно присела на самый краешек. Так, ещё раз: «Предъявитель сего служит» (мелким типографским шрифтом), а дальше рукописный текст по пустому полю над сплошной пробивкой. Почерк красивый и разборчивый. «...младшим ангелом в свите у...» Зажмурилась, помотала головой и открыла глаза. Исчезло?... Нет, всё на месте. Опечатка? Или какое-то другое слово, которое она никак разглядеть не может? Подняла голову на безмятежно улыбающегося Сергея Стриженова, откашлялась, покосилась на ожидающих своей очереди на приём товарищей и негромко спросила:

— Простите, Сергей Вениаминович... Никак понять не могу. Где вы работаете?

Сергей тоже оглянулся на сидящих у стены военных и тоже понизил голос:

— В свите у Марины Михайловны. А что?

— В какой ещё свите? — ещё тише переспросила она, — Что такое свита? Свиты бывает только у королей. Что-то я ничего не понимаю. Можете расшифровать?

Сергей, казалось, не понял её вопроса:

— Почему только у королей? У королев тоже свиты бывают. Вот в такой свите я и состою. А что вас удивляет?

Она откинулась на спинку стула и выкатила на него глаза. Сергей, наоборот, опёрся ладонями о край стола и навис над ним. Одними губами прошептал:

— Не бойтесь, я не сумасшедший. Марина Михайловна попросила строго предупредить вашего начальника, вот я и появился. Вы не переживайте, с ним всё будет в порядке. Не будет артачиться — останется живым и здоровым. Если не дурак, то на рожон не полезет. Вы историю с Фёдором Ильичом Ерохиным хорошо помните[7]? — она испуганно кивнула. — Так вот, с ним поговорили другие люди из свиты королевы. Знаете, за что он был наказан?...

Он вынужден был остановиться, потому что со своего стула у стены поднялся и неспешно подошёл к столу подполковник Петренко из седьмого отдела. Спросил её:

— Лариса Васильевна, с вами всё в порядке? На вас лица нет...

Вместо неё ответил Сергей. Всё тем же полушёпотом.

— Я объяснил ей, кто такая Колокольцева Марина Михайловна, и какую роль я играю в её свите. Это её немножко испугало. Кстати, при разговоре с Алтынбеком Алтынбековичем вы мне тоже понадобитесь. Речь пойдёт в том числе о вас и о ваших подчинённых. Поэтому мы сейчас с вами вместе к нему зайдём.

— Кто такая Колокольцева? — спросил Петренко.

— Не притворяйтесь, что не знаете, Николай Петрович. Она к вам на днях вместе с Сашей Кузнецовым заходила. Почтила, так сказать, визитом. Можете гордиться! Далеко не каждый может похвастаться тем, что лично видел королеву, а уж число тех, у кого она дома с визитом побывала, стремится к абсолютному нулю! И мой вам совет: вы дурачка побыстрее отключайте. Чувствовали же, что одной слежкой за нею и за её подопечным дело не ограничится. Вот оно и началось. С завтрашнего дня по всей стране загудит. Именно поэтому сегодня я здесь. Нужно предупредить вас кое о чём и договориться о новых правилах игры. Не хотелось бы много крови проливать.

— А ты не боишься? — холодно спросил Петренко. Голос он при этом не понижал.

Сергей пожал плечами:

— Чего мне бояться? Смерти? Боли? Для меня ни того, ни другого уже давно не существует. Если подумаешь хорошенько, то сам поймёшь почему. И давай-ка повежливее начинай разговаривать. А то как бы я прямо с тебя не начал. Мне ведь всё равно с кого начинать.

Он коротко глянул на других посетителей, внимательно прислушивающихся к их разговору, и вновь оборотился к нему:

— Дураков не люблю, — доверительно пояснил он. — Очень! А дураков облечённых властью не люблю в десять раз больше. Так что ты, подполковник, мозг побыстрее включай, мой тебе совет.

***

Она потом с большим трудом смогла вспомнить, с чего всё началось. Стояли возле её стола двое — начальник 7-го отдела подполковник Петренко и этот «младший ангел». А потом... А потом что-то между ними произошло. Петренко вцепился обеими руками в лацканы пижонского пиджака этого «ангела», а её как-будто что-то подкинуло со стула. Потом свет в приёмной на секунду померк, а когда вновь стало светло, она нашла себя стоящей в углу у тумбы с телевизором с дарёным букетом в руках. Петренко лежит на полу под окном, колени к животу поджал, держится левой рукой за правое плечо и глухо стонет. В приёмной сидящих не осталось. Все присутствующие офицеры повскакивали со своих мест и полукругом обступили «ангела». Она ещё успела увидеть, как он повернул голову в её сторону, увидела его белозубую улыбку, а потом началось. Длинная, шестиметровая стена, отделяющая приёмную от кабинета начальника управления, вдруг вздрогнула. Затрещали, лопаясь, обои. От центра стены к краям зазмеились чёрные трещины. Из стены вывалился туда, в кабинет начальника, первый огромный кусок кирпичной стены. Из образовавшегося проёма донёсся ужасающий грохот, и в дыру вырвалось первое густое облако красной кирпичной пыли.

После первого куска, стена полностью развалилась меньше чем за две минуты... Когда грохот наконец утих, стал слышен кашель и чихание. Кашляли и чихали все! И те, кто находился в приёмной, и те с кем совещался у себя в кабинете начальник управления. Из-за висящей в воздухе густой пыли в приёмной почти ничего не было видно. Что-то чересчур много её было. Никто не спорит, пыль должна была появиться, но не в таком же количестве!

Этот вопрос разъяснился довольно быстро. Когда пыль частично вытянуло сквозняком в гигантскую, неровную дыру, образовавшуюся на том месте, где раньше находилось окно, стал смутно виден кабинет начальника. Так вот там, на бывшим недавно паркетным полу глыб кирпича не наблюдалось. Всё было завалено кучами кирпичной пыли вперемешку с отдельными паркетинами! Получается, что обломки стены, ударяясь об пол, рассыпались в пыль? Получается так! А почему? А чёрт его знает! Об этом экспертов нужно спрашивать. Хотя я лично об экспертах по способам превращения обычного кирпича в пыль что-то ничего не слышал. Может, и не бывает таких.

Кстати, как только появилась пыль, «ангел» куда-то исчез. Понятно, что к нему накопилось масса вопросов, но он пропал. Испарился! А примерно через час стало понятно, чем он у них в здании Управления занимался в то время, когда набежавшие из других отделов сотрудники во главе с самим Алтынбеком Алтынбековичем ещё переходили с места на место, силясь понять, что тут произошло, и попутно оценивая масштаб разрушений и стоимость предстоящего ремонта.