Брекен и Ребекка

❦

— Знаете, он уже не такой, как в прежние времена, он стал куда симпатичнее… — так сказал один из тех немногих обитателей системы, который знал Руна раньше.

Рун поселился на отшибе, не претендуя на чужие территории, стараясь никого не задевать и не пытаясь притеснять кого-либо.

— А ведь в прежние времена он был важной персоной, очень важной, но теперь он ведет себя скромно. Хорошо, что он вернулся к нам… — говорили кроты.

Действуя ловко и незаметно, Рун сумел снова внедриться в Данктонскую систему. Он ни перед кем не унижался, вел себя смирно, держался приветливо и всегда с готовностью проводил время с теми, кому хотелось с ним поговорить.

А таких находилось немало, ведь он обладал большими познаниями в разных областях, часто давал советы — весьма полезные, — и все замечали, что ему это совсем не в тягость.

— Конечно, вольностей с ним допускать нельзя, к таким, как он, надо относиться с уважением. Да, да, и случись какая-то заваруха, повезет тому, на чьей стороне он окажется! — говорили кроты.

Подобные соображения казались весьма разумными, ведь в системе впервые за долгое время начали то и дело вспыхивать драки, и не только в ходе стычек между самцами, которым приглянулась одна и та же самка. Кроты, жившие мирно, вдруг начинали недолюбливать друг друга, ссоры стали частым явлением, повсюду ходили какие-то сплетни и слухи.

Рун и вправду охотно давал советы, и, если между кем-то возникала склока, он внимательно выслушивал всех, кто был недоволен друг другом, стараясь успокоить их и помирить, но почему-то от его участия раздоры не затихали, а разгорались еще сильней.

Ребекка прекрасно знала, в чем дело: в могуществе зла. Сам по себе Рун не был его носителем, он лишь усиливал его мощь, и каждое из его действий способствовало возникновению подозрений и неприязни, ведущих к гибели духа, а порой и к физической смерти.

На протяжении долгого времени он не решался тревожить Ребекку. Но однажды в конце апреля он наведался к ней, и она поняла, чего он хочет, ведь ей уже доводилось видеть его таким. Глаза Руна сияли холодным блеском вожделения, и в каждом движении тела ощущалась чудовищная сила желания, повергавшая Ребекку в дрожь, ей хотелось громко застонать, как будто она соприкоснулась с какой-то грязью.

Он принялся чинить ей неприятности, хотя всякий раз казалось, будто он вовсе ни при чем. Но кроты стали поговаривать о том, что она уклоняется от исполнения обязанностей. А какой толк от целительницы, которая никого не лечит? И, знаете, Рун рассказывал, как кто-то сказал ему, что это некрасиво с ее стороны, и с какой стати мы должны иметь дело с этим полусумасшедшим Комфри? Конечно, Рун ответил тому кроту, что нельзя так говорить, но Рун слишком уж великодушен, и не все столь снисходительны, как он…

Рун стал часто заглядывать к Ребекке и всячески обхаживать ее, а глаза его горели все тем же холодным блеском.

Его визиты повергали ее в глубокую тоску, и порой она начинала думать, что, может быть, одержать победу над злом удается лишь тому, кто сумеет противопоставить ему любовь? Возможно, это выход? Или это ошибка? Она попыталась обратиться с этим вопросом к Камню, но он не ответил, или она не смогла его услышать. И теперь она день за днем проводила в тоске, зная, что Рун снова явится к ней завтра, и послезавтра, и на следующий день.