Комсомолец. Часть 3

* * *

Утром отыскал в себе остатки совести — вместо того, чтобы задрыхнуть, я заставил себя вылезти из постели. Отправился в магазин (следовало, как минимум, возместить Нежиным съеденный мной ночью сахар). Дождь закончился, но лавки не успели просохнуть. Однако пенсионерки уже расселись по местам у подъездов, азартно обсуждали накопившиеся за вечер и ночь новости. Я им подкинул новую тему — прошёлся мимо бдительных женщин в чужой футболке с глубокой, едва ли не касавшейся живота горловиной (мокрое пальто осталось в квартире Изольды Матвеевны), вежливо поздоровался.

Ещё не отошёл далеко от дома — понял, что своим видом и фактом появления из подъезда произвёл среди пенсионерок фурор. Ураган женских шепотков за моей спиной разыгрался нешуточный. С каждым моим шагом он усиливался — потому я его слышал и от угла дома. И даже различал обрывки выражений, из которых вычленил главные фразы: «комсомолец из горного института», «индийский чай» и «такая же, как мамаша». Не ожидал, что пожалею об окончании дождя. Невольно представил, как ливень окатил бы сидевших у Альбининого подъезда сплетниц. «И градом им по седым головам! — промелькнула мысль. — Чтоб выбить оттуда всю дурь».

В восемь часов я уже стоял на пороге «Гастронома». Витавшие здесь запахи напомнили мне о продуктовых рынках девяностых годов, где запахи копчёностей смешивались с ароматами выпечки. Я прошёлся вдоль плохо вымытых витрин. Никто не бежал мне навстречу, чтобы предложить те или иные товары (советские магазины — не рынок), продавцы лениво переговаривались, не обращая внимания на мою сонную физиономию. Я зевал, разбрасывая вокруг себя бактерии. С аппетитом посматривал на полки с едой. На кильку в этот раз не позарился. Ограничился скромным пятирублёвым набором продуктов… который с трудом поместился в тряпичной сумке.

На обратном пути я напомнил себе, что в магазин не стоило идти голодным (хотя у моего нынешнего тела чувство голода исчезало редко и ненадолго). Да и хапать с витрин еду без разведки гастрономических предпочтений Альбины тоже не стоило (станет ли Королева есть ту же морскую капусту — это вопрос). Однако воспоминания о пустом (но тщательно намытом) холодильнике Нежиных обнадёжили, что «нахапанные» мной продукты не испортятся. «Не съест Королева — слопаю сам… когда наведаюсь к ней в следующий раз», — подумал я. Почему-то не сомневался, что этот «следующий раз» случится скоро.

Женщины у Альбининого подъезда притихли, едва я нарисовался во дворе. Позабыли все прочие темы бесед — набирались впечатлений и эмоций, наблюдая, как я тащил тяжёлую сумку. Я невольно представил изогнувшееся дугой под тяжестью ноши тело Комсомольца — ухмыльнулся. Женщины трактовали мою ухмылку на собственный лад — настороженно распрямили спины. Прожигали взглядами мою ношу. Лишь изредка перешёптывались, будто делали ставки: что оторвётся раньше — ручки сумки или моя рука. Ручки выдержали (во всяком случае, не сдались по пути из магазина к подъезду).

— Что такое-то ты там тащишь? — спросила у меня знакомая синеглазая пенсионерка.

— Гуманитарную помощь, — сказал я. — Продуктовый набор от комсомольской организации Зареченского горного института для лучшей студентки первого курса. Но это ещё не всё. Весь набор у меня в руках не поместился. Прикупил только несколько пунктов из списка. Да и нет ничего толкового в вашем магазине. Ни сырокопчёной колбасы, ни пармезана…

— Парме… что? — спросила женщина.

— Пармезана, говорю в вашем «Гастрономе» нет. Это такой сыр. Помогает работе мозга. Ну, ничего. Завтра обращусь в городской комитет комсомола — там обязательно выделят для Нежиной пару килограмм. Да и консервированные ананасы у них в буфете тоже должны быть. Я сам-то их не очень люблю. Но для мозга нужны витамины. Придётся везти через полгорода.

— Ананасы?

Женщины ахнули.

Я выдавил печальный вздох.

— По документам положено выдать пять банок, — сказал я. — В вашем магазине не нашли ни одной. Безобразие. Ни пармезана, ни ананасов, ни горького шоколада. Как вы тут вообще живёте? Нужно было мне со списком в «Гастроном», что рядом с горкомом идти. Там бы мне всё нашли. Не пришлось бы бегать с документом по городу. Ладно. Чего уж теперь. Потом принесу остальное — может быть, завтра.