Лёд и порох

* * *

Сколько времени требуется двум молодым тренированным мужчинам на путь к еде в два пролета лестницы? Немного, но все это время я не дышала.

И вот двери распахиваются, открывая заросшего щетиной сияющего Хакаса и немного утомленного Фохта. Тому хватает десяти секунд чтобы опознать моего сотрапезника, протереть глаза, спасть с лица, резко развернуться и вихрем вылететь из дома.

— Твою ж дивизию! — из ладони ссыпаются осколки чашки.

— Федь, ты что? — с недоумением оборачивается Хакас. А я бегу за Фохтом, но где мне догнать того, кого Дима Хакас три недели тренировал?

Демьян с осуждением закрывает едва не снесенную с петель дверь. Наверху выскочившая из своего крыла на шум Люська с деликатностью ядерной бомбы вспомнила об этикете.

— Познакомьтесь, это Дмитрий Хакасидис, наш гость. А это Михаил Борисович Тюхтяев, Ксюшин… Я не поняла, Вы ей сейчас кто?

— Устя! Завтрак для Дмитрия Сергеевича и Людмилы Михайловны. А мне чай в кабинет. — рявкнула я и вошла в столовую. Чмокнула Хакаса в щеку. — С приездом, Дим.

Схватила Тюхтяева за здоровую руку и поволокла было в свою пещеру, но сегодня на Люськиной улице явно перевернулся грузовик с пряниками: незамеченная мной во время пробежки в столовую вошла мама.

— Мама! Смотри, это Ксюшин покойный жених! Тот, которого она зимой похоронила! — и с удовлетворением оглядела руины моей личной жизни.