Януш Корчак. Жизнь до легенды

2

В 1917 году госпиталь из Тирасполя, где служил наш герой, эвакуировали в Киев.

Под Киевом Корчак работал тем, кем умел и хотел — педагогом. Правда, на этот раз работа требовала немыслимого, почти нечеловеческого напряжения.

Корчаку поручили четыре (!!!) интерната для детей, у которых война отняла дом и родителей. Четыре сиротских дома в стране, изнывающий от голода и холода.

Стефания Вильчинская в Варшаве, Януш Корчак под Киевом делали, в сущности, одно и то же: старались помочь детям, по чьим судьбам жестоко прокатилась война.

Корчак писал, что его рабочий день продолжался 16 часов. В полной темноте, всегда голодный, он два раза обходил четыре дома, чтобы оказать детям ту медицинскую помощь, какую мог. Да и чтобы просто поддержать их, поговорить, рассказать сказку, если у него находились силы говорить, а у детей — слушать.

Из еды ничего, кроме сушенной рыбы, невозможно было отыскать.

Не хватало дров. Дети и Корчак воровали их в лесу. Занятие опасное. Если замечал лесник — без предупреждения стрелял дробью. Но без этих «елок-палок» воспитанники интернатов вовсе бы замерзли.

«Еще буржуазный лесник в уже коммунистическом лесу, — пишет Корчак. — А потом следует признание. — Я тайком купил буханку хлеба и ел его ночью в темноте, как вор. Я прятался и скрывался.

Мне стыдно было честно сказать:

— Я не смогу — голод мой не может перешагнуть определенной границы. Мне нужны силы»[124].

И силы откуда-то находились — силы помогать детям.

Как можешь. Как умеешь. Но все свои силы — им, беспомощным и маленьким.

Так было у Корчака всю жизнь, до последнего часа: копить силы, чтобы отдать их детям…