Януш Корчак. Жизнь до легенды

7

Януш Корчак снова всерьез задумался о самоубийстве.

С тех пор у него всегда в ящике стола был запрятан очень токсичный каломель и таблетки морфия. Этот «набор самоубийцы» Корчак всегда брал с собой, когда ходил к маме на кладбище.

К счастью, никогда не использовал.

Мысль о самоубийстве преследовала его всю жизнь. Он даже уговаривал сестру вместе покончить счеты с жизнью — сестра отказалась.

Попробовал сам. Не получилось.

Жить, постоянно думая о самоубийстве, невозможно. Тогда он начинает сам себя отговаривать от этой нелепой мысли.

«Испробовав однажды восторги и радости совершения самоубийства, человек доживет до преклонных лет, не испытывая соблазн вкусить их еще раз»[138].

С одной стороны, неизбывное чувство вины — и из-за болезни отца, и из-за смерти матери. С другой — активное неприятие мира взрослых, и вообще ощущение, что жизнь неуютна, трагична и, в общем, не очень-то дорога. Чего за нее цепляться?

Корчак постоянно думал о смерти. Складывается ощущение, что она не столько пугала его — сколько звала.

«Смерть-избавление приходит во сне, — напишет он в дневнике, — в бокале вина, в танце, под аккомпанемент музыки, внезапная и неожиданная.

— Я хочу умереть, потому что люблю.

— Я хочу умереть, потому что ненавижу.

— Умертвите меня, потому что я не могу ни любить, ни ненавидеть»[139].

Смерть — избавление… Умертвите меня, потому что я не могу ни любить, ни ненавидеть.

Как жить с таким ощущением?

Каково это: жить в мире, где тебе настолько, как принято говорить сегодня, не комфортно и настолько тяжело? Каково жить в мире, где у тебя все готово для самоубийства, только не хватает решимости?

И не просто жить — работать активно с детьми, которые непременно должны видеть тебя веселым и радостным?

Дети — конечно, спасение. Но им нельзя видеть мучения своего учителя. Этих мучений, эти суицидальные мысли никто не вправе ни видеть, ни чувствовать, ни знать…