Жизнь в столице

Глава 8. Семейные события

8.1. Автомобильная поездка в Венгрию

Летом 1982 года мы совершили две отпускных поездки. Первая была в Венгрию на машине. Туда мы съездили без особых происшествий, посетили ряд крупных и мелких городов. После Крыма, Кавказа и карельских озёр Балатон показался нам скучным, мы объехали его по периметру и не стали там останавливаться. В Будапеште задержались для осмотра достопримечательностей и для покупок. Миша интересовался пластинками, купил Аббу и Куинс и ходил, прижимая их к груди. Мы с Виталием приобрели себе недоступные тогда в Москве дублёнки. К сожалению, ни записей, ни фотографий не было сделано, хотя ярких впечатлений от этой поездки было немало.

8.2.Отдых на Десне

Вторая поездка была на реку Десну близ города Остёр. Сейчас это Украина, а тогда была республикой и входила в состав СССР. По дороге на Десну произошёл забавный случай. Я вышла из машины, чтобы зайти в магазин. На улице было грязно после дождя и мои босоножки оказались испачканными. Перед тем, как сесть в машину, я их сняла с намерением очистить, но отвлеклась, закрыла дверь, и мы поехали дальше. Обнаружила, что сижу босая, только на следующей остановке, возвращаться не было смысла. Босоножки были новые, красивые, белые с жёлтой лаковой вставкой, Виталий только что их купил мне по случаю. Но, как говорится, «пальта не надо». Были у меня в жизни ещё два подобных эпизода. Один раз я оставила куртку у дороги, где присела отдохнуть по пути на дачу. Во второй раз вывесила отличный бархатный пиджак горчичного цвета на балкон, чтобы он выветрился от табачного дыма после ресторана. Надолго забыла о нём, потом искала, пока не поняла, что его, видимо, снесло ветром на землю кому-то в подарок.

Стоянка на Десне была пасторально прекрасной: вековая чистая дубовая роща на ярких зелёных лугах. По утрам по росе в лёгком тумане мы делали пробежки босиком, потом купались в быстрой и глубокой Десне, готовили себе еду на газовой печке. Продукты и зелень в изобилии покупали в селе на другом берегу, куда добирались на лодке. Я под сенью дубов писала свою книгу, а Миша с Виталием общались с соседями. Мы ездили на это место два года подряд, компания для общения у нас там была идеальная — приятная пара из Украины с девочкой Мишиного возраста. Идиллия была разрушена Чернобыльской аварией. Это прекраснейшее место было загрязнено радиоактивным излучением и попало в зону отчуждения.

С Десны, как, впрочем, и из других южных мест, мы возвращались с машиной, загруженной до самого верха овощами и фруктами. Заезжали в Нежин, знаменитый своими огурчиками и закупали для засолки на всю зиму. Везли помидоры, фрукты, баклажаны и прочее, а дома солили, мариновали и закатывали в банки. Погреб в гараже был полон: овощей, солёных огурцов и помидор, варенья, капусты, антоновских яблок, нам хватало на зиму и даже оставалось для раздачи знакомым. Однажды, когда мы остановились на перекрёстке в каком-то месте с нагруженной машиной, к нам подошёл мужик и злобно крикнул в открытое окно:

— «Хапуги московские!»

Нам было и смешно и неприятно, поскольку это было просто выражением национальной нетерпимости. Признаки её были всегда, что бы ни говорили сейчас о былом братстве славянских народов. Но в торговых отношениях как раз никакой неприязни не было.

8.3. Поездки в Друскининкай

Летом мы отправились на машине в Литву, в Друскининкай, бальнеологический курорт на юге страны. Место чрезвычайно живописное и удобное для отдыха. Сам городок чистый и красивый, кемпинг расположен на его окраине в прекрасном сосновом лесу на берегу реки Неман. Рядом минеральная вода и предприятия питания, кругом леса полные грибов. По утрам мы совершали пробежку до минеральных источников, пили воду, возвращались, завтракали, купались, ходили за грибами. В первое время мы обедали в кафе, где нам нравилось местное блюдо «цеппелины» (картофельные котлеты фаршированные мясом), а потом начали готовить сами, как правило, гигантский жульен: целую кастрюлю лисичек с сыром и сливками.

Собирать грибы там было одно удовольствие. В лесу на склонах ярко — зелёных полян светились многочисленные огоньки: жёлтые лисички. Можно было без труда набирать их в любом количестве, и мы мариновали на зиму по 3–4 трёхлитровых банки. Везли банки открытыми, чтобы грибы не испортились, поскольку их обработка была предварительной и должна была завершиться дома. Однажды Виталий, переливая бензин из канистры, случайно плеснул немного в одну из банок. Выбрасывать все грибы было жалко, я сняла верхний слой, дома замариновали и съели без последствий.

Нам очень понравилась эта поездка, и мы повторили её и на следующий год. Было тоже очень хорошо, только в отличии от первого раза, когда мы жили в палатке, мы сняли домик на территории этого же кемпинга. А потом совершили поездку по всем прибалтийским республикам.

8.4. Домашние дела

В домашнем хозяйстве у нас было всё неплохо организовано. У Виталия на производстве были частые «заказы» (наборы дефицитные продуктов и товаров) и он постоянно привозил домой полный портфель, набитый как рюкзак. С одеждой и обувью тоже как-то решалось. Много я покупала в своих загранпоездках, что-то удавалось по случаю купить дома, что-то шила сама.

Шить я любила, и это позволяло мне находиться на пике моды. Хорошие дорогие ткани можно было купить в наших магазинах, а модные, например, трикотаж или твид, я приобретала в поездках. Я радовалась, что вещи не накапливались и не выбрасывались: мои сёстры и племянница с удовольствием носили мои поделки. Мода менялась, и шить приходилось много, собственно, это было моим основным хобби московского периода. Шила я по журналу «Прамо» из ГДР, который Виталий «доставал» мне по большому блату. Журнала «Бурда» ещё в Москве не было, и я покупала его в зарубежных поездках.

Все годы моей жизни в Москве я была постоянно занята, расписывала дела на каждый день, но не чувствовала себя как загнанная лошадь, потому что мне нравилось многое из того, что я делала. Кроме того, в плане работы я никогда не испытывала давление извне. А после защиты докторской диссертации чувствовала себя ещё более свободно. На скуку, даже о родных, времени никогда не оставалось. С ними я регулярно и подробно переписывалась, часто бывала в Новосибирске, к нам приезжали мои сёстры Зоя, Галя, папа; а мама, как я уже писала, подолгу у нас жила. Единственным тяжёлым временем для меня было, когда маленький Миша находился в Новосибирске.

В 1983 году Миша окончил школу, и поступил в МИСИ на факультет Промышленного и гражданского строительства.

8.5. Печальные события

Осенью 1982 года поступили от семьи в Новосибирске печальные известия: папе сделали неудачную операцию и спустя немногим более двух месяцев, он умер. Это случилось 18 декабря. В Москве шёл дождь со снегом, погода была не лётная и аэропорт был забит до отказа, негде присесть. Билет мне по телеграмме продали, но рейс постоянно откладывался. Я под дождём ездила домой и обратно в аэропорт пока наконец не улетела. Печальное событие собрало многих родственников: прибыл брат Володя из Тынды и сестра папы Полина из Киева. Мама очень горевала, всю ночь просидела около гроба, ей было что вспомнить за шестьдесят лет совместной жизни.

Спустя 6 лет после смерти папы, в июле 1988 года, после двух месяцев болезни. Она попросила мою сестру Галю пригласить священника для соборования. После принятия этого таинства мама была уверена, что немедленно умрёт, но продолжала жить и очень переживала по этому поводу. Тогда она попросила привезти священника ещё раз, но тот отказывался, ссылаясь на достаточность одного соборования. Галя просила и плакала, и, когда он согласился поехать, выяснилось, что у Гали нет денег на такси. В волнении она оставила кошелёк дома, и священнику пришлось оплатить проезд в троллейбусе не только за себя, но и за Галю.

Не помню, по какой причине я не прибыла в Новосибирск, пока мама ещё была жива, но не могу себе этого простить. Ведь какие бы важные дела у меня ни были, я всё равно полетела на похороны. Предполагаю, что с одной стороны, я боялась увидеть её смерть, а с другой, боялась своим приездом как бы подтвердить её скорую кончину. Тогда я не понимала, что это событие не было для неё ужасным, она была к нему давно готова.

Отпевали маму в храме, который она много лет посещала, очень торжественно, с хором послушников и зажженными свечами. Мы заранее это не предусматривали, так само получилось. Похоронили её рядом с могилой отца. Вечером после похорон и поминок Володя, я и Галя разговаривали, и на нас напал нервный смех. Успокоившись, мы легли спать, а Володя пошёл в комнату мамы. Среди ночи он вбежал к нам с испуганным криком:

— «Валя, Валя!!!».

Что ему приснилось или привиделось, он нам тогда не сказал. Только в последние дни своей жизни признался, что ему было предсказано, что после смерти матери он проживёт недолго И действительно, он прожил только 7 лет. Володя приехал в Москву из Тынды с тяжёлым диагнозом рака желудка на последней стадии. Собственно, он приехал в больницу, у нас он уже не бывал. Врачи мне сказали, что лечение бесполезно и жить ему осталось около 4-х месяцев, так оно и случилось. Народное средство, привезенное его женой из Таджикистана, естественно, не помогло.

Поскольку болезнь была скоротечной, он не успел похудеть и выглядел хорошо, но знал что умирает. Его жена Зоя прямо ему об этом говорила и даже показывала купленный для захоронения костюм. В день смерти я была с ним до самого последнего вздоха, держала его за руку, он её то сжимал, то отпускал, но уже не говорил. Мы с Зоей переворачивала его на бок, стараясь облегчить положение. Наконец, мать Зои сказала, чтобы мы оставили его в покое и тогда он тихо отошёл. На похороны приехала моя сестра Зоя, пришло неожиданно много народа: московские друзья и друзья и коллеги из Тынды.