Жизнь в столице

Глава 6. Семейные события

6.1. Новая квартира

В 1971 году рядом с нашим домом началось строительство нового корпуса кооператива, в котором мы состояли. Мы решили купить там трехкомнатную квартиру. Я уже не входила в состав правления, и на этот раз по окончании строительства мы участвовали в общей жеребьёвке. Нам досталась квартира на втором этаже, и мы были очень довольны: близко от земли, вокруг деревья, оставшиеся от бывшей на этом месте деревни Зюзино. Через дорогу от дома начинался Битцевский лесопарк — прекрасное место для прогулок в любое время года. Ко времени нашего заселения это был просто лес без всякого благоустройства. Зимой мы переходили через дорогу и сразу становились на лыжи, а осенью набирали, не заходя далеко, по ведру грибов. Позже лес благоустроили: вдоль центральной аллеи поставили скамейки и деревянные скульптуры, а к Олимпиаде 1980 года построили конно — спортивный комплекс.

В 90-х годах здесь по воскресеньям стихийно образовалась выставка — продажа картин. Мой коллега Дмитрий Семёнов, владелец личной ценной коллекции, советовал нам покупать по одной картине каждое воскресенье, и так собрать хорошую подборку работ современных русских художников. Картины на этой выставке были не дороги и вполне нам доступны. Но у нас были другие приоритеты.

Мы вступили в гаражный кооператив рядом с домом. Гараж был капитальный, с электричеством, водой, охраной. Некоторые владельцы, в том числе и мы, сделали из боксов двухэтажные помещения, для размещения в подвальном этаже двух отделений: хранилища для овощей и склад. Запасы овощей, яблок и других продуктов очень облегчали нам хлопоты ежедневной жизни. Мы ходили туда, как в магазин с той разницей, что там всегда было то, что нам надо и без всякой очереди. Кроме того, появилось помещение для мастерской, где Виталий постоянно чем-нибудь занимался.

В новой квартире он сделал встроенный шкаф в прихожей, установил там большое старинное зеркало; заново обставил и оборудовал кухню; в дверях установил витражи, заказанные в мастерской. Причём, витраж в кухонной двери был старинным, также как и керамические плитки от облицовки камина, которые он добыл в пустых домах, предназначенных к сносу. Словом, квартира была удобная, просторная с большой кухней и балконом.

6.2. Поездки в Чабан-Кале

В 1973 году, перед Мишиным поступлением в школу и моей командировкой в Финляндию, мы поехали в отпуск в Чабан-Кале,

местечко у моря вблизи Феодосии. Там нам так понравилось, что мы приезжали туда ещё четыре раза. Чабан-Кале в переводе с татарского означает Пастушья Башня по имени сохранившейся здесь башни 15 века. Стоянка хорошая, пляж отличный, галечный, широкий, и народу мало. Миша немедленно решил забраться на эту башню, но подъём оказался более трудным, чем виделся снизу. Помощи от нас он не хотел, но на каком-то этапе остановился, вцепился в землю и начал от бессилия её жевать. К конце концов вершина была им покорена

У нас с собой была палатка, раскладушки, стол и стулья, газовый баллон для приготовления пищи и складная металлическая лодка. Почти у самой кромки моря, сделали тент и зажили со всеми удобствами. Все необходимые продукты мы привезли с собой, ходили в соседний посёлок Морское только за фруктами, творогом и всем что попадалось подходящего. До сих пор вспоминаем оладьи, которые я пекла почти каждый день из блинной муки, и как после обеда пили кофе с конфетами «Золотой ключик» и «Раковые шейки».

На лодке мы уходили на ней далеко в море, ныряли и плавали вокруг. Однажды её даже использовал матрос для спасения утопающего. Но вскоре ночью к нам пришли пограничники. Говорят, минут 15 свистели, кричали, светили фонарями, стучали по лодке. Наконец Виталий проснулся от слов

— "Как же их разбудить?"

Они запретили нам пользоваться лодкой, вероятно, во избежание побега за границу, хотя на ней далеко не уплывёшь — она легко переворачивалась даже при малой волне.

Но и без лодки было чем заняться. Вблизи были раскопки, где было много интересного: хорошо сохранилась обжиговая печь 1000-летней давности, кругом множество черепков того времени. Поднимались в горы, ходили на катере в Новый Свет, пробираясь туда по каменистой тропе. Осмотрели Голицинские подвалы шампанских вин, заходили на "Царский пляж".

Были и мелкие неприятности. Как-то соседи нам сказали, что на месте стоянки водятся фаланги и скорпионы. После этого известия стало страшно ложиться спать. Каждый раз мы перетрясали всё в палатке, и действительно один раз Виталий поймал фалангу. Однажды, во время ливня Виталий выскочил из палатки, и над ним разрядилась со страшным треском шаровая молния. Одновременно в море ударил гигантский разряд. От такого грозного и опасного зрелища мы долго не могли прийти в себя. Закончилось это явление сильным шквалом с градом и весь пляж засыпало льдом. Потом на море начался шторм, мы все трое купались в больших волнах, а когда выходили, Миша продолжал бегать в прибое, пока не замерзал до синевы и, выскочив, ложился прямо лицом в песок.

1973 г. В ЧабанКале

У Виталия отпуск закончился, он возвратился в Москву, а мы с Мишей переехали в посёлок Морское. Там сняли маленький домик во дворе хозяйского дома. Хозяйка организовала вечеринку для живущих у них отдыхающих, и вместе с матерью пела на два голоса старинные песни — очень трогательно и необычно. Кроме нас здесь снимали комнаты ещё две отдыхающие пары, мы часто беседовали с ними по вечерам на разные темы. Миша, конечно, при этом присутствовал и однажды, когда мы говорили о политике, он спросил:

— «А что такое коммунизм?».

На моё объяснение, что каждый делает что может, а получает что хочет, Миша без промедления заметил:

— «Ну, это у них не получится!».

Развлечений, кроме моря, было немного. Иногда мы ходили в летний кинотеатр. Часто я отправляла Мишу туда одного, сама на время сеанса шла на море, а потом поджидала его у выхода. У владельцев дома были кролики, и Миша с большим удовольствием с ними подолгу занимался, пока один кролик не сдох по непонятным причинам. Хозяйка решила, что Миша накормил его чем-то не тем, и запретила ему к ним подходить. Чтобы занять его и себя, я научила Мишу играть в преферанс. Он быстро всё понял, но с большей охотой играл в дурака, и им всегда оказывалась я.

В эти последние дни нашего пребывания на море произошло событие, из-за которого я страшно переволновалась. После обеда Миша договорился с мальчиком Серёжей, с которым играл на пляже, тайком уйти гулять в горы. Я не сразу заметила его отсутствие, начала искать сначала у Сережи, потом на море. Нигде их не было, тогда на поиск пошли все обитатели дома в разные концы, а я собралась бежать в воинскую часть и просить, чтобы подключились солдаты. Беглецов нашли уже к вечеру далеко от дома. Оказывается, они пошли в горы, заблудились, сделали большой крюк и вышли к морю в соседней бухте, откуда возвратиться можно было только по воде. К счастью, там было не глубоко, и они перешли вброд. Кроме того, они избежали и много других опасностей: в послеобеденную жару оба были без панамок, в шортах и сандалиях. В таком виде в горы, где полно колючек, острых камней, водятся змеи и ядовитые насекомые, никто е ходит.

В следующий приезд в Чабан-Кале на месте нашей стоянки уже был платный и более благоустроенный кемпинг и народу прибавилось. Регулярно привозили пресную воду и торговую палатку с ограниченным набором продуктов. Появился туалет, увидев который Миша заявил:

— "Я хочу стать посетителем гальюна".

После двух недель стоянки в Чабан- Кале мы обычно отправлялись в другие места, ездили по всему побережью Крыма вплоть до Севастополя. Были в Бахчисарае, с его пещерными городами и известным, на удивление скромным дворцом. Одним из самых интересных пещерных городов Крыма является средневековая крепость Чуфут-Кале, которую мы тоже посетили. В переводе с татарского, это означает Еврейская крепость, названная так в память об одном из иудейских племён караимах, владеющих ей в последнее время. Там находится гробница дочери Тутанхамона, сохранились остатки кварталов домов, руины мечети и синагоги, глубокие колеи от телег в каменной дороге, ведущей к крепости. Всё это производит сильное впечатление. Миша писал в школе сочинение на тему об этом посещении.

6.3. Сын первоклассник

В 1973 году, во время моего пребывания в Финляндии, Миша пошёл в первый класс школы с усиленным изучением английского языка. Школа располагалась довольно далеко, на расстоянии нескольких троллейбусных остановок он нашего дома. Виталий отвозил его туда, после уроков и он оставался на продлёнке, а потом Фрина Ю. забирала его к себе или отвозила к нам домой. В письме ко мне в Хельсинки Миша пишет: «В школу я хожу, чтобы у меня каждый день прибавлялось немножко ума, а ума у меня не прибавляется, я получаю только опыт писать. Решил, что уже сейчас надо как можно больше выучить из таких предметов как алгебра и химия, чтобы потом не зубрить».

К нему приходили играть школьные ребята, и один из мальчиков тайно унёс пистолет. Я привезла его из Финляндии, и он, как две капли воды, походил на настоящий. Поэтому устоять было трудно. Миша нам не пожаловался и только много позже рассказал что и у того мальчика пистолет украли. Тоже хорошо, многие им наигрались.

Новый 1974 год Миша впервые встречал вместе с нами и нашими гостями. Около часа ночи он заснул, а мы поехали в ЦДРИ (Центральный дом работников искусств) праздновать дальше. Там уже все были в весёлом настроении, танцевали, проводили шутливые конкурсы. Несмотря на то, что я обратила на себя внимание своим красивым чёрным брючном костюмом из Финляндии с большой искусно сделанной чайной розой на лацкане, и большое число узнаваемых лиц, весело и интересно мне не было. Я беспокоилась за оставленного дома Мишу. Ему было уже 7 с половиной лет, но дома он один не ночевал, и пришлось возвратиться. Утром он проснулся раньше нас, включил свет, всё обыскал — подарка нет! Разбудил меня и спрашивает:

— «Может ли быть так, чтобы Дед Мороз про меня забыл?»

Пока я уверяла его, что такого быть не может, Виталий выложил подарки под ёлку и предложил Мише ещё поискать.

Поскольку мы оба с Виталием работали, Мише приходилось с раннего детства учиться самостоятельности. Уже со второго класса он, как правило, без сопровождения ездил в школу и возвращался домой на троллейбусе. В 1981 году он попал в дорожную аварию: троллейбус перевернулся. Не знаю, почему это случилось, даже трудно представить себе 1975 г. В летнем лагере «Бронницы» эту ситуацию. Миша выбрался до приезда спасателей и не сразу сказал нам о случившемся, чтобы не мы не волновались. Когда я бывала в командировках, он помогал в подготовке ужина — чистил картошку, а Виталий тушил мясо. Мне он тоже охотно помогал: мог сбегать в магазины столько раз, сколько попросишь, постоять там в очереди, взять бельё из прачечной и т. п.

После второго класса Миша поехал в пионерский лагерь нашего института «Бронница.» В Москве он к тому времени начал заниматься карате в почти тайном кружке (каратэ было официально запрещено) с одним из моих молодых коллег по зарубежной работе. В лагере он тоже собрал группу по занятию каратэ и назначил себя руководителем.