Жизнь в столице

Глава 10. Продолжение сотрудничества с зарубежными вузами

10.1. Чешское Высшее Техническое Училище в Праге

В командировку в Чехословакию я ездила в разное время года и на длительное время

: от трёх недель до месяца. Дел в этих поездках

1985 г.

В Народном Доме Праги на вручении дипломов

было немного, основное время я проводила в осмотрах достопримечательностей, посещениях музеев, в магазинах и на улицах. Я целыми днями ходила по разработанным мной маршрутам, подробно изучила Прагу и знала её безусловно, лучше чем Москву. Моим партнёром по научному сотрудничеству был Вацлав Гаек с внешностью чешского короля. Его многочисленные связи позволили мне побывать в местах, где туристы бывают редко. Вацлав всегда был готов что-нибудь поесть и выпить, и знал где это лучше всего сделать. В Пльзене по подвалам знаменитого пивного завода нас водил главный технолог. Там мы пробовали пиво из медных кружек прямо из-под кранов, а продолжили это занятие в его кабинете. Естественно, это было лучшее пиво в моей жизни, хотя повлекло за собой тяжелейшую проблему из-за отсутствия туалетов на обратной дороге в Прагу.

С Вацлавом мы побывали и на не менее знаменитой фабрике чешской бижутерии, где я была одарена всякими украшениями. Были и во вновь отреставрированном театре оперы и балета, где осмотрели все помещения и сцену. Вацлав любил приезжать в Москву, иногда вместе со своей женой Кветой. Мы тоже устраивали им разнообразные развлечения, ресторанные и домашние обеды. Я, приезжая в Прагу, бывала в их прекрасном особняке, построенном Вацлавом по собственному проекту. Однажды для собравшихся гостей делала пельмени, которые Вацлав очень любил у нас есть. Не раз бывала я и на их чудесной даче. Собственно, это была старая усадьба с просторным красивым домом с камином, в необычайно живописной холмистой местности. В1984 году я поехала в Прагу уже со степенью доктора. Этот статус позволил на церемонии выдачи дипломов выпускникам Высшего Технического Училища одеть меня в мантию, но поскольку я тогда ещё не получила звание профессора, то не имела права на цепь, отличавшую их от остальных преподавателей. У нас такой формы ещё не существовало и для меня облачение казалось атрибутом средневековья.

10. 2. Веймарская Высшая Школа Архитектуры и Строительства

В Веймаре я тоже бывала часто и жила подолгу. Благодаря моим коллегам, ознакомилась не только со всеми примечательными местами города, но и со всеми окрестными замками и городками, летними и зимними базами отдыха Тюрингии. Как-то в воскресенье я решила посетить расположенный вблизи Бухенвальд. Сопровождение немецких товарищей я посчитала не корректным, и отправилась одна. Оказалось, что автобусы в этот день не работают, и я пошла пешком. Выйдя за город, увидела совсем недалеко, через поле строения лагеря. Поле показалось мне ровным, и я пошла прямо через него, хотя была в дорогих сапогах на высоких каблуках. Вскоре я обнаружила, что поле всё изрыто и покрыто рвами, как я потом узнала, оно служило танковым полигоном советских войск, которые там дислоцировались. Я попробовала выйти с поля кратчайшим путём, но ещё большее увязла. Тем временем пошёл дождь со снегом. Кое-как я добралась до остановки автобуса рядом с лагерем, села на скамейку, и идти в лагерь уже не было сил. Шёл дождь, до города было несколько километров, но выбора у меня не было, и я пошла пешком по шоссе. Зонта у меня тоже не было, кожаное пальто намокало, тяжелело и теряло форму и, поэтому я сразу же согласилась сесть в машину человека, который предложил меня подвезти. Мы приятно с ним побеседовали, и он довёз меня до дома Б.Грюнвальда. Хозяева тут же затопили печь в маленькой комнате, уложили меня на диван и я немедленно и надолго уснула.

Мой второй коллега профессор Герхард Баумгертель стал к тому времени мэром города Веймара и принимал и меня, и нас с Виталием вместе, на высшем уровне. Ужинали мы, не иначе

, как в лучших ресторанах «Элефант» или «Русский двор». С ним мы совершили двухдневную поездку по осенней Тюрингии. Ночевали в г. Лейнефельде, где директор текстильной фабрики пригласил нас к себе домой на вечер. Меня удивило, что перед визитом мы зашли в ресторан и поужинали. К двери дома директора подошли за пару минут до назначенного срока, подождали эти минуты и только тогда позвонили. Директор с женой оказались очень весёлыми и простыми людьми, у них был роскошный винный подвал, но еды действительно не было, только какие-то орешки и хрустелки. Потом, когда уже много выпили, начали жарить сосиски,

1985 г. С Герхардом Баумгертелем

звонить Виталию в Москву и приглашать его приехать.

Памятная поездка с Герхардом у нас состоялась во Владимир и Суздаль. Институтские машины были в этот день все заняты и мне дали для экскурсии большой автобус. Я приглашала всех желающих с кафедры, но набралось всего человек 5. Дело было поздней осенью, погода холодная, сырая, с гололёдом. Несмотря на это, ранним утром мы тронулись в путь в надежде, что днём ситуация улучшится. Путь предстоял долгий, более 200 км и, когда мы проехали половину, пошёл мокрый снег, и дорога превратилась в настоящий каток. Разумно было бы повернуть назад, но шофёр не настаивал и мы продолжали движение.

Соборы Владимира никого не оставили равнодушными. А когда в свете угасающего дня возникли, как мираж в белой пустыне, церкви Суздаля все так и ахнули. Пока мы обедали в ресторане с шампанским по случаю дня рождения Герхарда, стало почти темно. Возвращались мы по всё ухудшающейся дороге, и я после того как развезла всех по домам, добралась до дома в третьем часу ночи. Виталий и родные моих спутников уже обзвонили все милиции, и находились в страшной тревоге. Но более всего мне до сих пор жалко безропотного водителя, на которого пала вся тяжесть поездки.

В ГДР я совершенно неожиданно обнаружила, что моя кандидатская разработка успешно применяется в проектном институте г. Ростока. Я свою программу им не передавала, но не возражала против её использования. Наоборот, было приятно, что мой труд и труд моих аспирантов кому-то пригодился.

После того, как я перешла на кафедру САПР, работа с бывшим Восточным сектором Германии продолжалась, хотя и не так интенсивно, как раньше. В конце 1995 года я поехала туда вместе с А.А.Гусаковым. Его друг и мой давний знакомый Питер должен был нас встретить на вокзале, но его там не оказалось, и домашний телефон не отвечал. Стояла зима, вокзал в Веймаре не приспособлен для ожидания, там холодно, как на улице, и мы мгновенно замёрзли. Я оставила Александра Антоновича на вокзале и пошла в институт, чтобы найти дежурного и как-то устроиться на ночлег. К моему счастью, в институте было какое-то происшествие, и я встретила у главного здания ректора, который меня знал. Нашли Питера, и он забрал нас на ночь к себе. Питера я хорошо знала, ни раз принимала его и бывала у них в гостях. Их приёмы славились однообразностью и минимализмом ассортимента угощения: всегда и только горячие бутерброды с сыром. В тот вечер они достались и нам.

Утром нас поселили на частные квартиры. С ней Александру Антоновичу не повезло: завтраки там были чрезвычайно скудными, в то время как у моей хозяйки просто роскошными. Но главное, его обидело поведение Питера. Он не только неоднократно жил дома у Александра Антоновича, но тот устраивал ему поездки в разные места, в том числе, в Узбекистан Кроме неблагодарности, Питер ещё позволял себе небрежное отношение к бывшему другу, обращался исключительно ко мне, а ему говорил:

— «Пора бы тебе изучить хоть какой-нибудь язык».

После падения Берлинской стены малозаметные прежде Питер и его жена стали проявлять большую активность и стали членами какого-то элитного клуба. На клубную Рождественскую вечеринку в ресторане «Русский двор» приглашены были и мы. Там проводили очень забавную игру с розыгрышем подарков. Моему коллеге досталась аляповатая перечница в виде дамы с громадным бюстом, а мне удалось выиграть главный приз — хрустальный колокольчик, которым председатель клуба открывал заседания. Я оставила его нашим друзьям Кернхенам.

10.3. Технический Университет Западного Берлина

В 1988 году группа из трёх профессоров с разных кафедр института была направлена в Западный Берлин для определения возможности сотрудничества с Техническим Университетом. В составе группы, кроме мен, были профессора Т.Г.Маклакова и Д.С. Самойлов. Этот город в силу его статуса считался тогда почти враждебным и на наших совещаниях в Берлине частенько присутствовал очень вежливый и внимательный сотрудник посольства. Поездка для меня окончилась успешно, мне удалось установила контакты с зав. кафедрой проф.

Эберхардом Кернхеном. В дальнейшем с ним и сотрудниками его кафедры мы весьма

1989

г. С

Вальтраут Кернхен

плодотворно работала многие годы вплоть до моего отъезда в Израиль.

Поездки в Западный Берлин и ответные Эберхарда в Москву стали ежегодными. Мы организовали также обмен студенческими группами, совместные проекты, в частности, варианты реконструкции ул. Пречистенка, застройки Красной площади и т. п. Естественно, все проекты выполнялись с помощью компьютеров.

Обменявшись первыми визитами с Эберхардом К., мы познакомились с семьями друг друга и подружились. Жена Эберхарда Вальтраут работала на кафедре своего мужа и тоже иногда приезжала с ним в Москву. В своих командировках в Берлин я стала жить у них и в Берлинской квартире, и в собственном доме в Эрфурте. Они тоже жили у нас дома, и их коллеги, размещавшиеся в гостинице, расспрашивали в подробностях: что они у нас ели на завтрак, обед и ужин. Как правило, им наша еда очень нравилась и ели они с отменным аппетитом. Только однажды Вальтраут отказалась от сардельки, сказав, что такие они покупают только для собаки. Между тем, у нас это был весьма дефицитный продукт, и я радовалась, что могу накормить избалованных гостей совсем по-немецки: с пивом, горчицей и тушёной капустой.

С семьёй Кернхен мы с Виталием много ездили по Германии, обычно из их дома в Ерфурте. Отец Эберхарда был частным застройщиком, и дом построен на большую семью: 2 этажа с мансардой, на прекрасной территории, примыкающей непосредственно к реке и городскому парку. Внутри двора семье принадлежит ещё один, оставшийся от далёких времён дом в нарядном традиционном фахверковом стиле. До воссоединения Германии Ерфурт находился на территории ГДР, их дом был отчуждён в пользу государства и передан другим владельцам. После падения Берлинской стены всё возвратили Эберхарду, а незаконные владельцы остались, превратившись в съёмщиков части дома. В старом домике никто не жил и хозяева предлагали нам занимать его на лето, если мы того пожелаем.

В нашем сотрудничестве участвовал ещё один интересный человек — проф. Вагнер. Под его руководством была группа разработчиков всевозможных устройств, предназначенных для людей с ограниченными возможностями. Позже я узнала, что его дочь страдает болезнью Дауна, что, наверное, повлияло на характер его исследований. Он за долгие годы работы в Университете никогда не приглашал к себе домой сотрудников. Моё появление изменило эту ситуацию, и я вместе с Эберхардом, получила приглашение на ужин. Поскольку у меня была племянница с этой болезнью, умершая в двухлетнем возрасте, я с интересом наблюдала за взрослой дочерью хозяев дома. Она сидела за общим столом и вела себя почти нормально. Жена профессора Вагнера посвятила себя её воспитанию, обучала дома и в разных спецучреждениях, где для больных детей создавались все условия для развития. Их даже вывозили за границу.