Преподобный Порфирий – пророк нашего поколения. Том 2

Брат

Мы с моим братом Антонием, впоследствии иеромонахом Фотием Керасейским, жили в деревне Св. Параскевы, когда там почти не было жилых домов.

Часто, когда мы пешком ходили в центр Афин, я замечал, что брат оборачивается и смотрит в сторону одного бедного домика, что мне было непонятно. А через несколько месяцев, поздно вечером я уже один проходил мимо этого домика, и почувствовал сильное благоухание. Дом казался заброшенным. Я перелез через проволочное заграждение, открыл дверь и был поражен, увидев там Антония вместе со Старцем: в молитвенной позе они стояли перед несколькими иконками, которые там находились. Они заколотили окна досками, и кое-как обогревались от газовой горелки, так как была зима. Я был ошеломлен, пока не подошел Старец и сказал мне: «Сотирис, ты видел то, что видел. Никому об этом не рассказывай».

В этом бедном домике, который принадлежал родственникам Старца, он познакомился с моим братом в 1965 г. Старец использовал его (кроме дома в Турковунии) как вторую келью и исихастирий, поскольку место там было пустынное. Когда он находил время от своих забот в Поликлинике, то чувствовал нужду в уединении, чтобы помолиться в тишине.

Антоний получил диплом юриста, отслужил в армии (1960–1962), и после проверки поступил в Судейскую Корпорацию. Когда он познакомился со Старцем, он был мировым судьей и помощником первого судьи. Между ними установилась крепкая дружба, но он это тщательно скрывал, так как у родителей были на его счет большие планы. В 1966 они (со Старцем) даже ездили вместе по святым местам.

Через год после его встречи со Старцем, вся его жизнь изменилась. Ему только исполнилось тридцать три года, и несмотря на хорошее начало профессиональной карьеры, он внезапно бросает судопроизводство, постригается в монахи и рукополагается в диакона, а затем в священника с именем Фотий. Он сразу же начал изучать богословие и часто ездить на Афон[41]. Мне он напомнил святых Апостолов, которые только встретившись со Христом, сразу всё оставили и последовали за Ним.

Душа его прилепилась к Старцу. Он привязался и духовно зависел от него, однако и Старец чрезвычайно любил его. Позже он говорил: «Я просто неграмотный иеромонах, тогда как Папа-Фотий, который когда-то был судьей, может вас хорошо управить». Когда Старец служил, то он боялся за свое слабое сердце, потому что переживал тогда разные духовные небесные состояния, или перемещался в прошлое[42], испытывая от этого сильное волнение. Однажды он сказал: «Когда рядом Папа-Фотий, то я не боюсь». Когда же он сильно болел, то отсылал всех своих духовных чад к о. Фотию.

О. Фотий вел очень строгую аскетическую жизнь, но всячески скрывал это. Он всю жизнь сильно работал, не жалея себя. Помню, как на бдениях он никогда не садился в стасидию, при этом не переставая творить в сердце умную молитву. Его ряса и священнические одеяния были крайне простыми. За что бы он ни брался, то делал это с огоньком, при этом всегда оставаясь спокойным и немногословным. Среди прочих даров, как об этом многие рассказывали[43], он обладал прозорливостью, что Старец советовал ему по возможности скрывать.