Преподобный Порфирий – пророк нашего поколения. Том 2

Косноязычие

За год до его кончины, в ноябре 1990 г., как-то вечером мы всей семьей поехали в монастырь. По дороге я думал, что Старец сейчас, скорее всего, отдыхает, и не сможет нас принять. К тому же, он был очень болен.

Я припарковал машину не близко, чтобы никому не мешать, и мы отправились до монастыря пешком. С нами были и дети, — дочка 2–3 месяцев, и сын, двух лет, у которого была следующая проблема. Он с трудом разговаривал, и все повторял дважды. То есть каждое слово повторял два раза.

К нам вдруг подошла сестра Старца, Порфирия, и спросила, к нашему изумлению:

— Это вы та семья, что приехали на сером Пежо?

— Да…

— Проходите, Старец ждет вас наверху.

Старец имел «извещение» о нашем приезде еще до того, как мы добрались. Как только мы вошли в келью, то несмотря на то, что он был уже совершенно слеп, и что мы еще не успели ничего сообщить, он спросил меня:

— Как называется эта проблема с твоим сыном?

— Не знаю, Старец, как называется, но хочу, чтобы он выздоровел.

— Эх ты, — косноязычие это называется.

Он сказал это и засмеялся. В руке у него был большой деревянный крест, и мальчик боялся к нему подойти. Старец это понял, и перекрестил его на расстоянии. В то время как я держал на руках дочь, он говорил: «У девочки, что ты держишь, очень чувствительная душа, учти это. Она гораздо… гораздо более чувствительна, нежели твой мальчик. А ты, Манолис, постарайся дать своему сыну образование». Последние слова он повторил три раза. Действительно, мой сын потом во всем преуспевал, закончил физический факультет, и получил магистра.

В конце он сказал: «Твой мальчик поправится». Ладно, — думал я, это он просто так говорит, чтобы нас утешить. Надо найти хорошего врача, посмотрим, что можно сделать… Но Старец «прочитал» мои мысли и тотчас ответил:

— Манолис, не води мальчика по врачам, потому что они тебя только запутают. Им еще очень далеко до таких вещей. А мальчик твой поправится.

Мы вышли, и наш сын продолжал косноязычить. Но через пятнадцать минут, немного не доезжая до Афин, в машине произошло чудо. Мальчик исцелился: язык у него развязался, и он начал говорить совершенно чисто! Не знаю, — было ли это, в сущности, неким искушением, или нет.