Бальзак. Одинокий пасынок Парижа

* * *

Квартира на улице Басс, где последнее время проживал Бальзак, Эвелине сразу не понравилась. Здесь всё было вычурно, неуютно и как-то по-холостяцки. И это при том, что спальня, которой так хвастался Оноре, действительно выглядела шикарно. Но всё это меркло с главным: с присутствием в доме другой женщины. Одного взгляда ревнивой (и опытной) польки было достаточно, чтобы понять: в этих стенах у неё соперница. По мнению Эвелины, Луиза Брюньоль вела себя слишком раскованно; в каждом жесте чувствовалось, что истинная хозяйка здесь – именно она. Ганской такое поведение «экономки» показалось подозрительным.

Эвелина какое-то время сдерживалась, но однажды достаточно доходчиво намекнула Оноре о своём желании не видеть эту «кухарку». Бальзак, не зная, как поступить, в растерянности. В этом доме, объясняет он, Луиза ему настоящая опора и помощница: хозяйственные закупки, кухня, прачечная, беготня по типографиям и редакциям газет – всё на плечах этой трудолюбивой женщины, ставшей и кухаркой, и курьером в одном лице. Но Ганскую не проведёшь. Она понимает, что экономка – хранительница многих секретов хозяина, часть из которых касается его личной жизни. И ничуть не сомневается, что между Оноре и нею существовали (или – существуют!) интимные отношения. Последнее Еву бесит больше всего.

Сама Луиза тоже беспокоится: всё шло к тому, что с Ганской ей не ужиться. Хотя именно она занималась поиском парижской квартиры для Эвелины в районе церкви Мадлен. Бальзак просил, чтобы жильё стоило не более трёхсот франков в месяц, было обставлено мебелью и оформлено на имя г-жи де Брюньоль. «…У дам не будет паспортов… Госпожа Ганская хочет теперь, чтобы там и для меня была комната, в которой я мог бы временно поселиться… Надо все это хранить в глубокой тайне… В будущем я во всех отношениях уверен… Анна очень меня любит, и я не сомневаюсь, что в доме будет чудесное и самое сердечное согласие…»{491}

Луиза с возложенным на неё секретным поручением справилась с присущей ей добросовестностью, обставив квартиру (на улице де ла Тур, 18) добротной мебелью и дорогими коврами.

Приезд в Париж стал лишь некой экскурсией, своего рода «рекогносцировкой» места их возможного проживания в будущем. Именно поэтому Ганская решительно отказалась посещать парижские рестораны. Она боялась столкнуться там с польскими эмигрантами из числа аристократов, которые могли бы её узнать.

– Но где же мы будем обедать? – удивился Бальзак.

– У тебя, в Пасси, – ответила, серьёзно посмотрев на любовника, Эвелина. – Да, и эта… кухарка… как её…

– Луиза? – подсказал Оноре.

– Ну да, Луиза. Она мне не нравится. Я хочу, чтобы ты её рассчитал…

– Мадам Брюньоль мне очень помогает, Ева. Луиза живёт у меня уже несколько лет. И если бы не она…

– Повторяю, она мне не нравится…

Ганская настояла на своём: Луиза де Брюньоль была уволена. Правда, не сразу, ведь Оноре по-прежнему нужна было хорошая помощница…