Бизнес большого ринга

Священник в боксерских перчатках

26 февраля 1964 года, на следующий день после победы над Сонни Листоном в Майами, штат Флорида, новый чемпион мира Кассиус Марцеллиус Клей озадачил всех, объявив, что отныне его имя Мохаммед Али. Он заявил, что не хочет носить имя, которое его предкам дали белые рабовладельцы. Одновременно Али вступил в секту «Черных мусульман» и стал… священником.

Как? Зачем? Почему?

У потрясенного мира было множество вопросов. Сразу забыты были гангстерские синдикаты, люди, которые своими махинациями опутывали ринг; были забыты и аферы, которые разбирал сенатский комитет Эстеса Кефовера.

Среди множества вопросов, вызванных заявлением Клея, выделялись два главных: кто такие «Черные мусульмане» и почему именно Клей перешел к ним?

Уже сама связь боксера с религией не совсем обычна. Священник же в боксерских перчатках — явление совсем из ряда вон выходящее.

— Я религиозный боец! — говорит Мохаммед Али своим мягким, бархатным баритоном и в доказательство держит коран. — Отныне зовут меня Мохаммед Али, и я запрещаю называть меня моим старым именем. Чемпионом мира является Мохаммед Али!

Но теперь речи стали редки. Он выступает гораздо скромнее, когда говорит о «Черных мусульманах», и ничем не напоминает того парня, которого совсем недавно все называли сумасшедшим толстогубым хвастуном.

Да, характер высказываний Клея — Али изменился. По этому поводу можно вспомнить то, что говорила его мать Одетта:

— В десять месяцев мой Кассиус научился говорить, и с тех пор он всегда знает, что говорит!

Его бывший нью-йоркский адвокат Боб Арум замечает с усмешкой:

— Кассиус Клей действительно хороший парень, ему лишь не нравятся белые люди.

Боб Арум собственными глазами видел, как 20-летний Клей затаив дыхание слушал выступление довольно интеллигентного демагога, бывшего вождя секты «Черных мусульман» Малькольма Икса, того самого, которого в 1965 году убили несколькими выстрелами из револьвера. Этот человек, гордо называвший себя черным расистом, фанатичный вождь своих не менее фанатичных верноподданных, предлагал радикальное разделение белых и черных и зашел так далеко, что провозгласил превосходство черной расы над белой! Обыкновенный расизм! Взгляды, целиком противоположные взглядам вождя негритянского народа доктора Мартина Лютера Кинга, который боролся за равенство черных и белых.

Кто же такие «Черные мусульмане»? Вот как пишет о них журналист Александр Пумпянский в статье «Реквием по чемпиону»:

«Принять их невозможно, сама их идея заключалась в отвержении. Белый не человек, он голубоглазый дьявол. Иметь дело с дьяволами — преступление. Спасение черных — в „стране ислама“, в отторжении от белой Америки, в создании собственного государства. Манифесты их звучали дико, как всякий фанатизм. Этот род фанатизма отталкивал еще и абсолютной нереальностью провозглашаемых целей.

Старая истина: восприятие зависит от освещения. В разном свете одно и то же может выглядеть черным, белым или красным. Добро и зло одновременно — для диалектики в этом нет ничего неожиданного. Американскую диалектику, однако, отличают вулканическая контрастность красок, немыслимый переход цветов и состояний. Смысл — в сумме оттенков, а не в одном из них, бросающемся в глаза, в секрете сочетания несочетаемого.

Декларации пророков черного отечества нужно судить не столько по словам, сколько по тому, чем вызвана эта риторика, реакцией на что она является, какая реальность ее породила. Когда во второй половине XX века в богатейшей и развитой стране зарождается подобная вера, это само по себе социальное свидетельство убийственной силы. То, что выглядело порождением абсурда, в действительности было продиктовано отчаянием — может быть, и в бреду продиктовано, отчего не становится легче. Сколь же глубока эта бездна безысходности, если и такая проповедь привлекла к себе людей, протягивала им соломинку надежды!

Как всякая вера, она даже помогала некоторым из тех, кому больше не на что было опереться: опустившимся на дно, ступившим на преступную стезю, наркоманам, алкоголикам из гетто, хотя изменить эту жизнь, вылечить действительность она была не в состоянии. Не став выходом, она была обречена. В среде „черных мусульман“ началось брожение. Наиболее чутким открывалась опасная ущербность проповедей о „белых дьяволах“.

К идее равенства и ценности человеческой личности вне зависимости от цвета кожи пришел Малькольм Икс. Он решил основать собственную церковь, более терпимую и свободную, пока не понял, что дело не в церкви — его народу нужна не сектантская религия, но широкая, демократическая организация борьбы. Прозрение стоило ему жизни. Его сочли отступником и убили. Гибель еретика, однако, не спасла веру. Позже, со смертью первосвященника „черномусульманства“ Илайджи Мохаммеда, движение утратило свою агрессивность и вскоре вообще сошло со сцены. Осталась просто религия.

Из состояния придавленности, второсортности, от психологии рабства не было проторенной дороги к равенству и свободе. Ее искали на ощупь, вслепую, яростно споря о направлении и разбиваясь в кровь. В лозунге „страны ислама“ нетрудно увидеть свет неверного маяка, но не упустить бы при этом сам мучительный поиск пути».

Почему же Клей примкнул к расистскому движению «черных мусульман»? Он ведь далеко не глупый человек и отнюдь не напоминает религиозного фанатика. Вероятно, у него были какие-то свои причины, заставившие его сделать такой шаг.

Его адвокат говорит, что он не любит белых. Но он не из тех, кто ненавидит белых, кто преследует их и ежечасно проклинает. Он неохотно вступает в разговоры с журналистами на эту тему, но все же кое-какие интервью просочились в печать.

— Вы ненавидите своего белого соперника на ринге?

— Я не разделяю противников на ринге ни по каким признакам. Это всегда соперник, который хочет отнять у меня мой титул чемпиона мира. Но титул этот мой, чемпион я! Любой из них, белый или черный, хочет отнять у меня чемпионство!

— Но за что вы не любите белых?

— Честно говоря, за что — толком даже сам не знаю. Чернокожие мне ближе. Я сам чернокожий.

— Но ведь Джон Ф. Кеннеди боролся против расовой дискриминации и при этом был белым?

— Да, был белым и был убит тоже белыми. Именно потому, что он думал о черных, белые не могли ему этого простить. Нет, невозможно, чтобы черные и белые жили в одном доме. Отсюда происходят и войны, и раздоры — ничего хорошего из этого не выйдет.

Из всего противоречивого катехизиса «черных мусульман» Мохаммед Али выбрал протест. Не столько новая вера, сколько символ новой веры, демонстративный отказ от чужого бога — вот что означало его обращение к «черным мусульманам».

На 79-й улице в Чикаго, где находится его штаб-квартира, на той же площади, в соседнем доме расположилась редакция еженедельника «Черных мусульман» — «Мохаммед спикс», или, по-русски, «Мохаммед говорит». Мохаммед, как известно, мусульманский пророк. Этот еженедельник, до известной степени финансируемый Клеем, прокламирует решение классовой проблемы так, как ее представляют себе «Черные мусульмане»:

«Мы хотим иметь собственную землю. Мы хотим получить ее на льготных условиях либо в Америке, либо еще где-нибудь. Мы придерживаемся того мнения, что наши бывшие белые господа обязаны дать нам эту землю. И эта земля должна быть плодородна и богата, негры не желают дальше жить в бедности и не могут с самого начала возделывать землю, где ничего не родится. Мы должны получить такую богатую землю, чтобы чернокожие могли жить там в спокойствии и благополучии!»

И Кассиус Клей принадлежит сегодня к этой секте. И это несмотря на то, что мать его — баптистского воспитания, а отец Кассиус Марцеллиус — по профессии рекламный художник — принадлежит к методистской церкви. Брат Клея, который на два года моложе его, Руди, тоже посвятил себя боксу, пойдя по стопам старшего брата. Он тоже вступил в секту «Черных мусульман», имя его сейчас Рогаман Али, и он беспрекословно служит своей секте.

Бывшая жена Клея, по профессии фотоманекенщица, Сони Рой, которая всегда и везде требовала, чтобы внимание уделялось ей — только ей, после полугода совместной жизни с ним подала на развод, который после многочисленных судебных разбирательств был разрешен. В качестве основного аргумента она заявила, что не может выдержать капризов Клея, которые противоречат ее представлениям о супружеской жизни.

В чем заключались эти капризы?

Все было связано с законами, царящими в секте «Черных мусульман». Клей хотел, чтобы его жена относилась к религии так же серьезно, как и он сам. Хотел, чтобы придерживалась тех обрядов, которые предписывает выполнять секта. Например, она не имела права пойти в бар, танцевать, должна была носить лишь однотонную одежду, максимум прикрывающую тело. Разве это приемлемо для манекенщицы? Конечно, она от него ушла.

Сам Клей совершенно точно следовал (во всяком случае, поначалу) религиозным обрядам и обетам «Черных мусульман». Закон секты запрещает курить, и он не курит. Запрещает пить спиртные напитки, и ныне Клей не употребляет их, даже когда его очень просят. Клей сейчас не танцует, не поет светских песен. Закон секты запрещает даже флиртовать с женщинами. Да, все это не разрешает секта, и Клей не может ослушаться, он крепко держит свое обещание.

Ко всему прочему «Черные мусульмане» являются категорическими противниками бокса. Лишь для Кассиуса Клея, то есть своего брата Мохаммеда Али, они сделали исключение. Совершенно ясно, что исключение это сделано в чисто рекламных целях. Один факт, что чемпион мира принадлежит этой секте, дал секте фанатиков гораздо больше, чем вся реклама за все время ее существования. А ведь религия не меньше, а может быть и больше, чем другие человеческие предприятия, нуждается в рекламе.

Справедливости ради надо заметить, что и для Клея это была хорошая реклама. Тем, что Клей сразу после того, как стал абсолютным чемпионом мира, заявил, что принадлежит к «Черным мусульманам», он приковал к себе невероятное внимание. Его рекламное хвастовство начинало потихоньку надоедать, и место идиотской «горластости» заняла религиозная секта как средство рекламы.

Но, думается, что это не единственный довод.

— Я отдал бы за него жизнь! — говорит Клей о могущественном предводителе «Черных мусульман», о главе секты, 84-летнем Эльяхе Мохаммеде. Он провозглашен «последним посланником аллаха, властителем всех черных народов на земле», и не только Клей, но и все приверженцы Эльяха Мохаммеда присягают ему в безоговорочном повиновении. Парадоксальным кажется тот факт, что Эльях Мохаммед является самым рьяным противником бокса. Когда журналисты спрашивают его мнение об этом виде спорта (а это с тех пор, как Клей вступил в секту, бывает довольно часто), этот старый человек с загадочным, властным восточным лицом, помолчав несколько минут, осуждающе говорит суровым голосом:

— Бокс — это в достаточной степени небезопасный спорт. Со всех сторон. И в первую очередь с моральной стороны. Посмотрите, два человека причиняют боль друг другу, хотят оглушить один другого, и люди платят за это деньги, смотрят на это, и, когда течет кровь, все необычайно счастливы!