Бизнес большого ринга

Может ли вернуться чемпион?

Сорок три месяца для Кассиуса Клея — Мохаммеда Али вход на ринг был закрыт. Почти четыре года одному из лучших боксеров было запрещено надевать боксерские перчатки. И вот весь мир облетело известие: Мохаммед Али подписал контракт на матч с белым калифорнийцем Джерри Кворри, который должен состояться 26 октября 1970 года в столице штата Джорджия Атланте. Да, Клей победил. Почти четыре года борьбы, и замок с ринга сорван. Но еще не ясно, состоится этот бой или, как предыдущие 72, он будет отменен в последнюю минуту. До этого 72 — подчеркиваю, 72 — боя были отменены в последнюю минуту. Далеко не каждый при этом сохранит надежду вернуться на ринг. Али сохранил, и, кажется, бой в Атланте действительно состоится.

Но еще не было вынесено окончательное решение Верховного суда США по поводу апелляции Мохаммеда Али. Еще предстояла борьба с противником, которого нельзя победить силой кулаков.

В мае 1970 года, когда ни сам Клей, ни кто другой в Америке уже не верили, что возвращение его на ринг возможно, Мохаммед Али писал в журнале «Эсквайр»:

«Когда я смотрю, что происходит в моей стране, мне кажется, что я ничего не потерял. Бокс представляется мне теперь детской игрой. Слава, так называемый престиж не значат ничего в сравнении с тем, что человек получает, если он посвящает себя борьбе за свободу своих братьев… Спортсменов на ринге не принимают всерьез. В них не видят людей. Публика рассматривает их как животных, которых выпустили, чтобы развлечь богатую толпу. Мы как два раба на арене. Наши хозяева выпускают нас на потеху себе, чтобы посмотреть, как мы будем разбивать друг другу носы и скулы, а они в это время держат пари.

Я тоже занимался этим, зарабатывая себе на жизнь. Но я никогда не любил своей профессии. Они убрали меня с ринга потому, что у меня другая вера, потому, что я не хочу воевать против вьетнамцев, с которыми я не в ссоре, потому, что по этой причине я отказался идти в армию. Чемпионом становятся или теряют это звание в честном бою. Я не проиграл никому на ринге, а Джо Фрэзер никогда у меня не выигрывал.

Мой настоящий бой только начинается. Это будет тяжелый бой, но я чувствую себя в форме. Я стал борцом за свободу своего народа, и отныне в этом моя профессия…»

Как же случилось, что американская Фемида выпустила Клея из своих лап, разрешив ему вернуться на ринг?

Все устроил один из руководителей нью-йоркского телевидения — Боб Кассел. Когда-то он организовывал несколько боев Клея. Этот самый Боб Кассел сказал своему тестю, крупному торговцу в Атланте, чтобы тот при случае подсказал сенатору от штата Джорджия Лерою Джонсону идею организации боя между Мохаммедом Али и Джерри Кворри в Атланте. Лерой Джонсон оказался дальновидным бизнесменом. В инициативе Кассела он увидел не только возможность хорошо заработать на этом матче, но и совершенно очевидные политические выгоды в том случае, если матч состоится в его родном штате. Дело в том, что через несколько недель после матча должны были пройти выборы в конгресс, на которых предполагалось переизбрать треть всех сенаторов. Организация матча Клей — Кворри давала Джонсону столько голосов, сколько он не набрал даже, если бы сам вышел на ринг.

В течение нескольких дней все было решено, и губернатор штата Джорджия расист Лестор Мэддокс вынужден был согласиться.

26 октября 1970 года зал «Мюнисипал аудиториум» в Атланте был заполнен до отказа. Битком были набиты и более двухсот кинотеатров Соединенных Штатов, на экранах которых бой транслировался через сеть закрытого телевидения. Миллионы телезрителей в различных странах наблюдали за этим боем с помощью спутника связи. Шестьсот журналистов сидели вокруг ринга, оккупировав места общей стоимостью в 26 тысяч долларов.

За несколько дней перед этим боем Мохаммед Али заявил:

— Бокс для меня не так важен теперь, как раньше. Куда важней для меня оказалось то, что я нашел среди молодежи в колледжах, которые посещал. По сравнению с тем, что происходит там, бокс мертв для меня. Но вечером в понедельник я должен найти ответ на вопрос: может ли вернуться чемпион после такого долгого перерыва?

Оставим на совести Али первую часть его заявления — относительно того, важен ли для него бокс. Думается, это тоже было сказано с целью чисто рекламной. Но вот вторая часть представляет спортивный интерес. Действительно, может ли вернуться чемпион, ставший почти на четыре года старше, тяжелее, возможно, медлительнее, лишенный всё это время возможности выходить на ринг? Этот вопрос волновал всех. В кругах профессионального бокса бытует поговорка: «Они никогда не возвращаются». С 1889 года до настоящего времени попытки вернуть утраченный титул чемпиона мира в тяжелом весе, предпринятые Салливаном, Корбэттом, Фитцсиммонсом, Шарки, Джеффрисом, Дэмпси, Карнерой, Бэром, Брэддоком, Джо Луисом, закончились неудачей. Исключение составляет лишь Флойд Паттерсон, в 1960 году взявший реванш у шведа Ингемара Юханссона.

Станет ли Клей еще одним исключением? Продолжит ли он свое победное шествие (29 боев, 29 побед, из них 23 нокаутом)? Честно говоря, сомневались многие. Что уж говорить о зрителях, если сомнения обуревали даже тренера Клея Анджело Данди. Правда, он сказал: «Но если кто-либо вообще способен на такое, то это только Али».

Стараясь избегать всякой рекламы, Мохаммед Али не делал никаких предсказаний перед боем. Он знал, что за каждым его словом, за каждым шагом внимательно следят не только спортивные обозреватели. Матч мог быть запрещен по любому поводу и в любое время. Поэтому Али не рисковал. Но предсказание он все же сделал, но сделал его довольно оригинально: Клей нарисовал свое предсказание и отдал на хранение художнику Джэкобсу с просьбой обнародовать его после боя.

Вот как рассказывает об этом бое его очевидец, собственный корреспондент «Известий» в Соединенных Штатах Америки Мэлор Стуруа:

«„Пришел, увидел, победил“ — так выглядит самый краткий отчет об этом бое, которому суждено войти не только в историю бокса. Пришел, увидел, победил… За этими тремя словами стоят не только три раунда поединка с Джерри Кворри, но и три года неравной борьбы с расистской и милитаристской Америкой.

В прошлый понедельник в столице штата Джорджия Атланте на ринге сошлись не просто два боксера. На замкнутых канатами двадцати квадратных футах разыгрывалась драма, напоминавшая „Мексиканца“ Джека Лондона. Недаром среди зрителей сидели столь далекие от бокса люди, как Ральф Абернети, Уитни Янг, Джесси Джэксон, вдова Мартина Лютера Кинга, другие видные деятели национально-освободительного движения американских негров.

— Ты не имеешь права проигрывать, Али-Бэби!

…Первый раунд. „Пришел“. Совершив ритуальный танец вокруг соперника и как бы показывая, что скорость не покинула его, Али провел подряд несколько молниеносных комбинаций, сочетавших джэбы левой и хуки правой. Попытки Кворри прижать Али к канатам оканчивались неудачно. Раунд за Али.

Второй раунд. „Увидел“. Али продолжает осыпать Кворри джэбами, держит его на дистанции. Он несколько сбавил темп, но зато наращивает мощь ударов.

Третий раунд. „Победил“. Али вновь включает предельные скорости. Моментами Кворри застывает словно загипнотизированный. Али исполняет серию ударов, последний из которых рассекает бровь Кворри.

Боксеры расходится по своим углам. Лицо Кворри — кровавая маска. Его секундант Тедди Бентам просит рефери Тони Переса остановить бой.

А в противоположном углу уже обнимают Мохаммеда Али, поздравляют с победой. Художник Джекобс раскрывает папку с рисунком — предсказанием Али. На нем изображены два боксера — белый и черный. Рефери говорит черному: „Али, стоп! Все кончено. Иди в свой угол. Ты победил“. А рядом еще одна фигура — губернатор Мэддокс с топором. „Я запрещаю этот бой“, — гласит подпись под ним. (Топор стал символом Мэддокса. Однажды, вооружившись топором, Мэддокс преградил путь в свой ресторан черному клиенту.)

Итак, полная победа!»

Тридцатый бой — тридцатая победа! Выдающийся боксер вернулся на ринг как триумфатор, именно триумфатор, а не как блудный сын, на что рассчитывали и уповали его враги.

Пресловутый губернатор-расист Лестор Мэддокс объявил 26 октября «днем траура». По его приказу на всех государственных зданиях штата Джорджия были приспущены национальные флаги. Но на их фоне еще резче выделялись вскинутые вверх традиционным жестом победы руки негритянского спортсмена Мохаммеда Али.

Быстрота победы разочаровала многих любителей бокса, но спортивная форма Мохаммеда Али не разочаровала никого. Правда, сам Кворри утверждал после матча, что «видел страх в глазах Али», что «не получил ни одного серьезного удара» от него. Но специалисты сходятся на том, что это обычная реакция проигравшею соперника.

В интервью после боя Али сказал журналистам:

— Когда начался бой, я нервничал и чувствовал напряжение. У меня не было сомнений, что я могу вернуться, но я был сверхосторожен, если вы заметили. Это трудная штука — двигаться, бить и в то же время избегать ударов… У меня было только шесть недель, чтобы подготовиться к этому бою. Будь у меня еще два месяца, я вел бы бой гораздо резче… Мне важно было снова привыкнуть к толпе и к настоящему действию.

После того как Мохаммеда Али объявили победителем в «Мюнисипал аудиториум» в Атланте, к нему подошел лидер движения за равные права негров пастор Ральф Абернети, обнял Али и вручил ему премию Мартина Лютера Книга «За храбрость».

— Ты не только чемпион по боксу. Ты борец за мир, справедливость и человеческое достоинство, — сказал преподобный Абернети. — Твоя победа на ринге — это тоже марш на Вашингтон!

Возвращение Кассиуса Клея на ринг — событие, которое вышло далеко за рамки спорта. Большинство американских негров отождествляли борьбу Клея за право вернуться на ринг с борьбой против несправедливости, для них его возвращение, в известной мере, поражение расизма, окрыляющий пример мужества, стойкости, принципиальности в отстаивании своих прав. Особую окраску выступлению Клея придало то обстоятельство, что на матче присутствовали вдова застреленного снайпером в Мемфисе лидера движения за равные права негров Мартина Лютера Кинга, сменивший его в авангарде этого движения пастор Ральф Абернети, участник многих антирасистских демонстраций известный певец Гарри Белафонте.

Да, тогда еще Али продолжал быть своеобразным символом движения за равные права негров, продолжал прекрасно играть роль борца против всяческой несправедливости. Сломается он позже. Пока его личные интересы и интересы борьбы совпадают. Дороги борца и звезды шоу-бизнеса разойдутся ровно через 10 лет.

Вернемся в год 1970-й. Через два с половиной месяца после боя с Кворри, в декабре, Мохаммед Али сделал еще один шаг на пути к возвращению звания чемпиона мира. В присутствии 20 тысяч зрителей, до отказа заполнивших нью-йоркский «Мэдисон Сквер-Гарден», Клей за 57 секунд до окончания последнего, пятнадцатого, раунда выиграл техническим нокаутом у аргентинца Оскара Бонавены — одного из сильнейших тяжеловесов мира.