Оглядываюсь и не сожалею

Многоразовая ракетно-космическая система «Энергия – Буран»

Примириться с мыслью о том, что из жизни вычеркнуто двенадцать лет, наполненных захватывающе интересным делом, которое было перечеркнуто, невозможно. И все участники работ по Н-1 все последующие годы жили с камнем на сердце. Лишь появившиеся в последнее время (то есть через 15 лет после событий) публикации в центральных газетах назвали вещи своими именами и дали объективную оценку этим событиям. Упомянутые публикации в какой-то мере сняли остроту обиды, спасибо их авторам, спасибо гласности.

Вернемся в 1974 год. Этот год был для нас переломным, он ознаменовался сменой руководства. Академик В. П. Мишин – преемник С. П. Королёва – был освобожден от работы. Это для нас не явилось неожиданностью. Василий Павлович, хотя и был первым заместителем Королёва и как конструктор и ученый пользовался высоким авторитетом, вместе с тем имел совершенно нетерпимый, скандальный характер. Он умудрился поссориться с большинством своих коллег как в своем коллективе, так и в других организациях, до предела обострил отношения с руководством (ЦК, Совмин, Министерство), злоупотреблял (и существенно) спиртным. От стиля работы Королёва ничего не осталось. А тут еще неудачные пуски Н-1. Как-то к нам приехал Д. Ф. Устинов, бывший в то время заместителем председателя Совмина СССР, и в узком кругу провел совещание. Я был его участником. Разговор был острым, речь шла о Н-1. Василий Павлович вел себя несолидно, чем вызвал соответствующую реакцию Устинова. Чувствовалось, что тучи сгущаются. Вскоре стало известно, что ряд заместителей Мишина обратились с письмом в ЦК КПСС, в котором излагали свою позицию, точнее оценку деятельности Мишина и предлагал сменить руководство предприятия. Затем вышло решение – Мишин был освобожден от основной должности и остался заведующим кафедрой в МАИ, которую он создал в 1958 году и возглавлял по совместительству до 1974 года. Вместо него был назначен академик Валентин Павлович Глушко, соратник Королёва, Главный конструктор ракетных двигателей и руководитель крупного предприятия. Следует отметить, что Глушко, будучи в высшей степени тщеславным человеком, постоянно без всякой меры выпячивал свою роль в развитии отечественной ракетной техники и очень ревниво, даже болезненно реагировал на общепризнанное и заслуженное первенство Королёва. Несмотря на все усилия Сергея Павловича, отношения с Глушко всегда были натянутые, а у Глушко с Мишиным просто враждебные. С приходом Глушко тема Н-1 была закрыта, чему он способствовал, так как двигатели на Н-1 создавал главный конструктор Н. Д. Кузнецов, к которому Королёв был вынужден обратиться из-за непримиримой позиции Глушко по принципиальным техническим вопросам. Время подтвердило правоту Сергея Павловича.

Итак, с приходом В. П. Глушко в нашу организацию перед нами была поставлена сложнейшая задача: создать в наикратчайшие сроки универсальную многоразовую космическую систему, известную ныне под названием «Энергия-Буран». Не секрет, что переделывать всегда труднее, чем делать вновь. А нам, разработчикам наземного комплекса на космодроме, предстояло в кратчайшие сроки переделать с наименьшими затратами техническую и стартовую позиции, созданные ранее для ракеты Н-1, изготовив при этом еще ряд уникальных объектов вновь. Наиболее ответственным и сложным был универсальный комплекс стенд-старт, предназначенный для холодных и огневых испытаний всей ракетной системы и ее отдельных блоков, а также запуска ракетной системы, поэтому комплекс и назывался универсальным. Такого нам ранее создавать еще не приходилось. Начались дни и месяцы, а иногда и ночные бдения, когда сотни людей прорабатывали всевозможные варианты в поисках оптимального. Новый руководитель был требователен, капризен и высокомерен, что при сравнении с Королёвым не прибавляло ему авторитета. Процесс взаимного привыкания был для многих весьма болезненным. Однако наш громадный многолетний опыт дал свои результаты. Была создана строгая система работ, распределены функции, заработали «штабы» в виде систематических организационно-технических оперативок. Были назначены Главные конструкторы: Ю. П. Семенов – по «Бурану» (ныне[12] Генеральный конструктор НПО «Энергия») и Б. И. Губанов – по «Энергии». Работали заводы, строители возводили объекты на Байконуре. Размах работ впечатлял. А что было дальше, описано в печати очень детально, некоторые публикации приведены ниже.

Итак, кратко: первый пуск (без «Бурана») был произведен 15 мая 1987 года. Носитель отработал отлично, но уникальная полезная нагрузка была загублена из-за грубейшей ошибки в простейшем вопросе при сборке, о чем было сообщено через два с половиной года. Второй пуск был 15 ноября 1988 года с орбитальным кораблем «Буран», который сделал два витка вокруг Земли и сел на посадочную полосу специального аэродрома в автоматическом режиме (экипажа на борту не было). Точность приземления была такова, что видавшие виды летчики, по их признанию, не смогли бы приземлиться лучше. Поистине триумфальный успех! Однако, в ракетной технике нет легких дорог, впереди еще могут быть всякие «сюрпризы». Нужны ответственность и бдительность!

Лично для меня, это была последняя крупномасштабная работа, которой я занимался в качестве заместителя Генерального конструктора до 1982 года. За плечами 61 год! Время передавать эстафету. Это было не вдруг, я готовился сам и готовил преемника. Им стал Владимир Михайлович Караштин, бывший 15 лет моим заместителем, доктор технических наук, профессор. Время показало, что выбор был правильный. Его фамилия ныне известна многим специалистам как руководителя работ по созданию наземных систем управления и контроля для «Энергии-Бурана». Таких совершенных систем у нас еще не было. В настоящий момент Владимир Михайлович[13] делает сообщение на симпозиуме в Испании. Жизнь идет по восходящей…