Ради счастья. Повесть о Сергее Кирове

3

Тайга бастовала. На путях стояло уже несколько составов. Прибыл и был задержан пассажирский поезд. В депо митинговали. Шло горячее обсуждение царского манифеста. В огромном ремонтном цехе собрались рабочие депо, машинисты, кочегары, сцепщики, пришли жители поселка, крестьяне и даже пассажиры стоящего на путях поезда.

Один из них, в добротной шубе и каракулевой шапке, поднялся на помост из старых ящиков, где председательствовал Костриков.

— Я не могу согласиться, господа, с предыдущим оратором, начисто зачеркнувшим манифест. Вот послушайте! Он у меня с собой. — Господин достал манифест, развернул. — Тут же написано: «Даровать населению незыблемые основы гражданской свободы на началах неприкосновенности личности, свободы совести, собраний и союзов...» Каково? Ведь мы же с вами собрались здесь, и нам никто не мешает. Говорим, обсуждаем, спорим...

— Осади назад! — резко прозвучало под сводами.

— Назад! Я приказываю! — взвился дребезжащий голос, и в высокие распахнувшиеся двери, куда обычно въезжали паровозы, хлынула лавина солдат с винтовками на изготовку. На помост вскочил Реутов, потянул Кострикова за рукав:

— Скорей, скорей за мной, депо оцепляют солдаты. Или из Томска пригнали, или воинский эшелон высадили.

Сергей спрыгнул с помоста, юркнул в толпу. Реутов вывел его в запасную дверь, и оба бросились к стоящему на путях маневровому паровозу.

— Эй, ребятишки! — крикнул Реутов. — Дело труба. Солдаты осадили депо. Постарайтесь прорваться к Томску. Надо спасать товарища.

— Давай залезай, раз такое дело, — раздался простуженный голос машиниста.

Сергей пожал руку Реутову, взобрался. А тот побежал к будке стрелочника, открыл семафор. Паровоз зашипел, дохнул паром и выскочил на томскую ветку...