Ради счастья. Повесть о Сергее Кирове

1

Время летело быстро. Читатели «Терека» стали забывать дерзкого журналиста Миронова, но у всех на устах было повое имя — Киров!

Газеты со смелыми разоблачительными статьями Кирова передавались из рук в руки, обсуждались в рабочей среде, попадали в отдаленные горские селения.

Издателя Назарова то и дело штрафовали за «крамольные» статьи, но тираж газеты поднимался, и убытки покрывались с лихвой.

Но как-то Назаров приехал из города взволнованный п мрачный. Пройдя в кабинет, велел позвать Кирова.

Сергей сразу догадался, что Назарова вызывал полицмейстер распекать за статью «Простота нравов», которую он написал два дня назад.

— Здравствуйте, Сергей Иосифович! Вызывали?

— Садитесь, — строго сказал Назаров и, расстегнув сюртук, глубоко вздохнул. — Вы меня загоните в могилу. — Он отер платком вспотевшее смуглое лицо с большими черными глазами, снова вздохнул. — Полицмейстер рычал, как барс, топал ногами, грозил, что закроет газету и загонит меня за Можай.

— Неужели из-за «Простоты нравов»? — стараясь быть спокойным, спросил Киров.

— Зачем вам нужно было задевать депутатов Государственной думы? Писали бы в общих чертах... А теперь все начальство взбесилось. Еле откупился. Когда уходил, полицмейстер крикнул вдогонку: «Скажите этому щелкоперу, что я и до него доберусь»... Может, вам лучше уехать, Сергей Миронович?

— Полицмейстер не решится закрыть газету, — убежденно сказал Киров, — я оперировал фактами.

— Знаю. А все же мы играем с огнем. Терская область хуже удельного княжества. Дай бог, чтоб все обошлось...

Через несколько дней в редакцию явился городовой и, спросив Кирова, вручил ему под расписку повестку, обязывающую явиться к судебному исполнителю в качестве ответчика.

Можно было еще уехать и скрыться. Эту мысль высказывали друзья. Но Киров твердо ответил:

«Я не побегу с поля боя» — и девятнадцатого февраля 1913 года явился в кабинет следователя...

Вернулся он в редакцию после обеда.

— Ну, что, как? — обступили его друзья.

— Следователь завел дело и взял у меня подписку о невыезде.

— Что же делать теперь?

— Ждать суда. Я дам им настоящий бой! — улыбнулся Киров. — Выступлю с еще более разоблачительными материалами, чем в «Простоте нравов»...

Следствие было закончено быстро, и в редакции все с волнением ждали судебного разбирательства. Но неожиданно Кирова снова вызвали к следователю и объявили, что в связи с предстоящей амнистией по поводу трехсотлетия дома Романовых его дело прекращено...

Побывав под следствием, Киров по-прежнему продолжал вести подпольную работу, сколачивая в разных городах и на предприятиях партийные группы. Он приобрел новых друзей и соратников: кузнеца Федора Серобабова во Владикавказе, солдата Григория Анджиевского в Пятигорске, бывшего студента Николая Анисимова в Грозном. С их помощью Киров активизировал пропагандистскую работу среди рабочих и горцев. Нередко и сам, искусно гримируясь, выступал на рабочих сходках.

Постепенно, как малые ручейки, стали стекаться в партийные группы свежие силы из рабочих и горской бедноты. Листовки и нелегальные брошюры, горячее слово пропагандистов готовили их к решительному выступлению против царизма.

Когда алыми знаменами прошумел февраль семнадцатого года, во Владикавказе уже действовала сплоченная партийная организация.

Коммунисты выдвинули своих депутатов в Совет. Одним из первых был избран известный журналист большевик Сергей Киров.

Кавказ кипел. В Совете в подавляющем большинстве оказались меньшевики и эсеры. Казачий круг войска Терского образовал свою власть — Центральное временное правительство Терской области во главе с атаманом Карауловым.

Киров объехал все партийные организации Терской области. Большевики добились довыборов в Совет своих, рабочих депутатов, и теперь большинство там оказалось за ними.

Председателем Владикавказского Совета избрали большевика Мамия Орахелашвили. В состав исполкома вошли Самуил Буачидзе, Сергей Киров, Юрий Бутягин и другие большевики. Пятого октября Киров и Бутягин были избраны делегатами на Второй Всероссийский съезд Советов и договорились вместо ехать в Петроград.