С аквалангом в Антарктике

На антарктических льдах и под ними

Почти все побывавшие в Антарктиде пишут об императорских пингвинах и их повадках, их биологию изучали многие серьезные исследователи, и все же до сих пор неизвестно, где и как проводит императорский пингвин большую часть своей жизни. По-видимому, он выходит на лед только для размножения, а все остальное время плавает в холодной воде антарктических морей, но никто еще не изучал пингвинов в этот период их жизни.

В начале исследования Антарктики императорский пингвин считался редкой птицей. Он никак не связан с землей и в районах, где горные породы выступают из льдов и где обычно строят полярные станции, встречается ничуть не чаще, чем в других местах побережья. Сейчас известно уже около 30 колоний этих пингвинов, довольно равномерно рассеянных вдоль ледяных берегов Антарктиды. Общее количество птиц в них достигает 1 500 000, и императорский пингвин является одной из самых многочисленных птиц побережья Антарктиды. Таким образом, несмотря на странную и неуклюжую внешность, его никак нельзя считать редким или вымирающим видом.

Пингвины питаются главным образом плавающими моллюсками — кальмарами, которые редко попадают в сетки и тралы. Где и каким образом находят их пингвины, остается пока загадкой.

Императорского пингвина отличают совершенно необыкновенные особенности: это одна из очень немногих птиц, выводящих птенцов зимой, и единственная, не имеющая никаких связей с сушей. Своих птенцов он выводит в самое холодное время года. Пингвины образуют огромные колонии на льду, чаще всего в местах, защищенных от ветра айсбергами. Яйцо императорского пингвина, одно у каждой пары, весит до полукилограмма; птицы высиживают его по очереди, сменяя друг друга примерно раз в два месяца и никогда не опуская яйцо на лед. Яйцо лежит на лапах родителя, сверху его покрывает особая сумка, образующаяся только на время высиживания. Позднее, когда птенец подрастает, взрослые птицы часто надолго оставляют его и ходят, подчас за несколько десятков километров, к открытому морю. Там они откармливаются и время от времени, возвращаясь к своему отпрыску, кормят его содержимым своего желудка. Птенец, покрытый исключительно теплым пухом, растет очень быстро, сильно жиреет и весит довольно много (правда, значительно меньше взрослой птицы). Между тем взрослые пингвины начинают линять, теплый зимний наряд, защищавший их от жестоких холодов во время гнездования, сменяется коротким, лучше приспособленным для плавания пером. Теперь они подолгу пассивно стоят или медленно бродят с места на место и уже не могут кормить своего птенца. Тот, к этому времени тоже уже начавший линять, очень беспокоится, худеет и, в конце концов, окончив линьку, сходит в воду и начинает питаться самостоятельно.

Любопытно, однако, что высиживание происходит зимой, в самое холодное и, казалось бы, неудобное время года, ведь все остальные пингвины, например, гораздо более мелкий пингвин Адели, высиживают свои яйца, как и все другие птицы, летом. Дело, видимо, в размерах птицы и условиях ее жизни. Хотя птенец императорского пингвина растет очень быстро, все же на развитие этой огромной птицы от откладки яиц до того момента, когда молодой птенец сходит в море, требуется четыре — шесть месяцев. Если бы откладывание яиц происходило летом, молодой пингвин начинал бы свою самостоятельную жизнь в самое неблагоприятное время года, когда прибрежные воды крайне бедны пищей. При откладывании яиц зимой выкармливание птенца и начало самостоятельной жизни молодых пингвинов приходится на короткое антарктическое лето, когда море у берегов Антарктиды буквально кишит жизнью.

Интересно, что существует еще один вид пингвинов — королевские, и это позволяет понять, каким образом императорский пингвин смог так приспособиться к необычным условиям своего существования. Оба пингвина очень похожи и происходят от одного предка, но королевский (он живет на островах Субантарктики) до сих пор сохранил многие черты своего прародителя. Это тоже крупная, до 35 килограммов весом, птица, но от откладки яиц до начала самостоятельной жизни птенца проходит 11 месяцев, а птенец к этому времени по размеру не уступает взрослому пингвину. У императорского пингвина этот период вдвое короче, а вполне способный к самостоятельному существованию птенец по весу намного уступает взрослому. Это, несомненно, приспособление к суровым условиям побережья Антарктического материка.

Когда-то Антарктиду покрывали густые леса, условия у ее берегов были похожи на те, которые сейчас наблюдаются только на островах Субантарктики. Предки современных пингвинов, населявшие эти моря, мало отличались от королевских пингвинов. Потом климат делался все суровее, сокращался летний период, когда в морях было достаточно пищи. Те пингвины, которые не могли вывести птенцов в короткие сроки, вымирали или вынуждены были откочевывать в места с более мягким климатом. Естественный отбор становился все жестче, и предки императорских пингвинов должны были быстро эволюционировать.

Долгое время было неясно, каким образом императорский пингвин стал высиживать своих птенцов на льду, но в последние годы были найдены отдельные небольшие колонии, располагающиеся, как это ни необычно для этих птиц, не на льду, а на земле. Это было когда-то свойственно всем императорским пингвинам, но у берегов Антарктиды земли мало, и лед оказался ее хорошей заменой.

Императорский пингвин — самый крупный из всех современных пингвинов, его вес достигает 50 килограммов. Взрослые птицы имеют яркое оранжевое пятно на горле, которого нет у молодых пингвинов. Колония этих птиц располагалась примерно в 4 километрах от Мирного, и мы добрались до нее без труда. Гнездовье тянулось широкой полосой примерно на 1,5–2 километра. Высиживание яиц давно кончилось, и в колонии было несколько тысяч птенцов; взрослых птиц оставалось сравнительно немного. Птенцы, видимо, выводятся неодновременно: некоторые были ростом уже почти со взрослую птицу и начинали линять, самые маленькие были не больше курицы. Птенцы и взрослые пингвины беспрерывно передвигались по гнездовью, но это движение было каким-то медленным, неторопливым и степенным. Стоял неумолчный шум, но он был удивительно слаб для такого огромного скопления птиц, всего их было, по-видимому, не меньше 7–8 тысяч. День был теплый, и птенцы бодро шагали по колонии, некоторые, побольше, барахтались в луже талой воды у подножия айсберга; особенно забавно было видеть, как они скатывались, точно на санках, на собственной груди со снежного сугроба. Некоторые взрослые пингвины стояли рядом со своими детьми и время от времени кормили их, но большая часть двигалась — по колонии, или к морю, или от моря. Для того чтобы вырастить птенца, требуется масса пищи, и родители почти все свое время проводят либо в море, где они добывают корм, либо же путешествуя по льду к колонии и обратно.

За несколько месяцев, пока существует колония, она неоднократно меняет место, это зависит от направления преобладающих ветров и от того, что постепенно пингвины очень загрязняют снег в своем гнездовье. Несколько таких мест, где птицы обитали раньше, были хорошо видны рядом с их теперешним гнездовьем, там не найти было ни одного пингвина, зато весь снег стал желто-зеленым. Мы осмотрели некоторые из этих мест — хотелось найти на память пингвинье яйцо. Эти птицы иногда теряют яйца, которые быстро замерзают. Обнаружили довольно много скорлупы яиц, из которых пингвинята уже вывелись и множество замерзших крохотных птенчиков, которые, видимо, погибли зимой, в сильные морозы. Как ни приспособлены пингвины к условиям Антарктики, много птенцов все-таки погибает от холода и голода. Если считать, что количество пингвинов в Антарктике не изменяется, то это означает, что из всех птенцов, выведенных одной парой за всю жизнь, выживают только два.

Мы пробыли среди пингвинов довольно долго, осматривая колонию, наблюдая за птицами и фотографируя их. Пингвины не обращали на нас внимания до тех пор, пока мы не приближались к ним вплотную, и только тогда уходили, смешно переваливаясь. Едва отойдя, они тотчас успокаивались и принимались за свои дела. К сожалению, наша кинокамера почти сразу же отказалась работать. Обойдя гнездовье, мы вышли на ледяное поле, по которому пингвины ходят к морю и обратно. Вдали от колонии пингвин обычно скользит по льду или твердому снегу, отталкиваясь от него крыльями и лапами. Устав, он встает и некоторое время идет, а потом снова ложится и как бы плывет по поверхности льда и снега. Здесь, вблизи колонии, птицы вытоптали во льду глубокие тропы и двигались только по ним. Подойдя к началу тропы, пингвины останавливались и некоторое время стояли там. Постепенно собиралась группа из нескольких птиц. Потом под руководством одного, самого решительного, пингвины наконец вступали на тропу и шествовали по ней, точно копируя движения вожака. Казалось, что они даже ступают в ногу. Было непонятно, почему ни одна из птиц не идет напрямик по снегу. Не ходили они по тропе и в одиночку. Вид этих громадных птиц, гуськом шагающих по глубоким траншеям в снегу и льду, оставлял чуть ли не более сильное впечатление, чем сама колония.

Забегая вперед, можно добавить, что нам пришлось вернуться к колонии спустя сорок дней, в конце января. Часто пишут, что уже в начале этого месяца гнездовье распадается и все пингвины уходят в море. Это оказалось не совсем верно: в колонии оставалось лишь несколько десятков птенцов и взрослых птиц, она передвинулась от прежнего места примерно на 2 километра и теперь не была видна из Мирного. Недалеко от остатков гнездовья стояли отдельные группы пингвинов, всего несколько сот, которые уже начали линять. Из них клочьями лез пух, птицы имели жалкий вид, стали апатичными и ленивыми и стояли, почти не двигаясь. Они сделались теперь гораздо более пугливыми и толпой уходили от человека. В этот раз нам удалось снять пленку, хотя колония была уже далеко не та, что раньше.

Еще через несколько дней птенцов уже не стало: часть из них исчезла, трупы других лежали в снегу на месте последней колонии. Они погибли не от холода — в январе в Антарктиде сравнительно тепло. Видимо, начавшие линять родители уже не смогли их кормить, так как были не в силах ходить за пищей к морю. Часть птенцов, накопивших достаточно жира, чтобы перелинять, разбрелась во все стороны, те же, которые вывелись слишком поздно, погибли. Взрослые пингвины все еще стояли рядом, но многие уже сбросили толстый и густой пух и были теперь покрыты коротким блестящим пером — линька заканчивалась.

Императорский пингвин, безусловно, очень своеобразная и необычная птица. В каком-то смысле он является символом Антарктики так же, как лев соответствует Африке, а кенгуру заставляет вспомнить об Австралии. У каждого, кто хоть раз видел императорского пингвина в его родной Антарктике, это зрелище надолго останется в памяти.

Следующий день вновь оказался выходным — началась пурга. Она была не особенно сильна, но видимость упала до нескольких сотен и даже десятков метров. Мелкие скалистые островки вблизи Мирного скрылись в туче крутящегося снега, и кругом не было видно ничего, кроме вихрей метели. Передвижение вне станции было прекращено, а так как у нас уже все было готово к работе, оставалось только отдыхать и ждать, когда же прекратится ветер.