Путешествие наших генов

Шведские тракторы

Не везде соотношение сил между двумя группами было таким явным, как на богатых почвах Центральной Европы. На юге Скандинавии и более южных побережьях Балтийского и Северного морей подходящих для земледельцев почв не было — там росли слишком густые леса. Жившие там охотники и собиратели, напротив, радовались теплому Гольфстриму, который обеспечивал богатые рыболовные угодья. Они, в свою очередь, притягивали большое количество тюленей и китов. Следовательно, охотники и собиратели не видели причин брать пример с крестьян, которые все крепче держались за свои места.

В Скандинавии тоже существовали параллельные общества, но несколько иные. Как и в остальной Европе, там обе популяции сначала жили рядом, а перемешались позже. Но в Скандинавии охотники и собиратели смогли укрепиться лучше, чем где бы то ни было. Сегодня на севере их ДНК распространена больше, чем в других частях континента. Около 6200 лет тому назад, то есть задолго до начала неолита в Центральной Европе, из взаимодействия с земледельцами здесь возникла так называемая культура воронковидных кубков. Она названа в честь типичных керамических питьевых чаш, которые сужаются книзу, как воронки. Скандинавские старожилы-охотники и собиратели не были вытеснены новоприбывшими, что объясняется не какой-то особой резистентностью к чужому влиянию, а наоборот, открытостью к импортированным техникам. Их готовность к инновациям в течение следующих столетий сделала культуру воронковидных кубков одной из самых успешных в неолите. Древние скандинавы уже определенно знали, что такое колесо. Вкупе с воловой тягой это открывало совершенно новые возможности для развития транспорта и земледелия. Самый ранний из ныне известных следов колеса был найден в Шлезвиг-Гольштейне, во Флинтбеке. Ему 5400 лет, и его обнаружили под мегалитической гробницей. Одно из величайших открытий, которое скандинавы тогда подарили Европе, — прообраз трактора: в плуг запрягали двух волов и таким образом прокладывали на поле большие борозды. Археологам не доводилось находить подобные агрегаты, зато им попадались следы плугов того времени в скандинавских глинистых почвах, которые сегодня покрыты лишь двадцатисантиметровым слоем земли.

Волов запрягали парами. Если один двигался слишком быстро, то обрекал и себя, и партнера на сильнейшую боль. В крайнем случае животные могли даже сломать шеи. Так вспахивали большие поля; много участков земли таким образом было впервые подготовлено к сельскохозяйственным работам. Обильно растущие на скандинавских территориях деревья можно было завалить, но выкорчевать из земли их корни людям было не по плечу. Использование волов в качестве тягловой силы ситуацию изменило: деревья больше не были препятствием для формирования полей. Теперь получалось избавиться даже от валунов, которые остались после ледников (особенно много их было в Северной Европе). Некоторые археологи видят в изобретении такого плуга толчок к созданию многочисленных монументальных каменных конструкций, которые появились в это время по всей Европе, например мегалитических гробниц, более известных как курганы. В конце концов, куда-то нужно было деть камни с новых полей. По крайней мере есть предположение, что все было именно так.

Ответом продвижению крестьян из Анатолии на север 6200 лет тому назад стало появление культуры воронковидных кубков, принесшей с собой обратно на юг не только улучшенную технику, но и уже знакомую ДНК. 5400 лет назад скандинавы на востоке дошли вплоть до нынешней Белоруссии, а на западе — до нынешней Саксонии-Анхальта с ее благодатными почвами. Осевшие там земледельцы должны были отступать все дальше. После многочисленных нападений ареал так называемой группы Зальцмюнде ограничивался территорией, по площади равной сегодняшнему концертному залу. Окончательно исчезла эта культура примерно 5000 лет назад.

В целом фаза распространения людей с севера совпала со спадом культуры Центральной Европы. Неясно только, что здесь причина, а что — следствие: люди, принадлежавшие к культуре воронковидных кубков, пришли в уже свободную местность или, проявив жестокость, ее завоевали. Одного не хватает для понимания событий, происходивших 5500–5000 лет назад: от того времени в большинстве регионов Центральной Европы не осталось человеческих останков — только артефакты и следы поселений. Это может означать, что люди, жившие в то время, сжигали своих мертвецов — погребальный обряд, который никоим образом не мог быть импортирован с севера. Предполагаемые (и только) кремации могут указывать и на катастрофу, которая позднее очистила дорогу для новой большой волны иммиграции в Европу. Но об этом позже.