Путешествие наших генов

Конец воинам-одиночкам

Вообще-то орудия убийства самых разных видов существовали с древнейших времен. Для охоты люди изготавливали копья, пики, луки и стрелы, а также маленькие кинжалы из дерева и камня. Медь позволила делать более качественные ножи и алебарды, но свойства этого материала таковы, что он не позволял превышать определенную длину. Только вместе с бронзой появилось длинное, надежное колющее оружие, в первую очередь алебарды, а кроме того, копья и пики нового вида. Благодаря бронзе теперь можно было не только лучше убивать, но и эффективнее защищаться — появились шлемы, щиты, латы и поножи. Поскольку такое дорогое обмундирование было доступно не всем воинам в равной степени, тренд на неравенство усиливался. Хорошо вооруженные бойцы, конечно, имели превосходство, даже если их противники могли отправить на бой больше мужчин. Бронзовый век тем самым почти неизбежно запустил гонку вооружений.

Военные противостояния участились: в конце концов, теперь было что захватывать и что защищать. Парадоксальным образом резкое расширение производства оружия сделало жизнь безопаснее — по крайней мере для тех, кто не сражался за свою жизнь, будучи солдатом. В эпоху неолита лишь некоторые центральноевропейские деревни отличались надежными укреплениями, защищавшими от захватчиков, которые посягали на сельскохозяйственные земли и пастбища. Во многих поселениях раннего бронзового века подобная защита полностью отсутствовала — так было, например, с подворьями Леха: не разделенные даже заборами, они рядком тянулись вдоль реки. Еще тысячу лет назад подобное расположение поселений считалось крайне легкомысленным — жить так означало фактически передать себя в руки врагам. Но люди, жившие на берегах Леха и в других поселениях бронзового века, должны были чувствовать себя в безопасности.

Скорее всего, объясняется это становлением военных структур, первые свидетельства существования которых датируются началом бронзового века. Властители, часто называемые князьями, могли гарантировать безопасность разным регионам. Вероятно, взамен они требовали от жителей налогов, с помощью которых не только оплачивали свой образ жизни, но и финансировали своих воинов. Прославленных воинов-одиночек вытеснили вооруженные топорами и копьями пехотинцы, выполнявшие приказы князя. Властители могли прибегнуть к услугам наемников или, в случае войны, мобилизовать и вооружить крестьян. Защита от внешних врагов предоставлялась в обмен на повиновение правителю, который, конечно же, мог обратить оружие и на внутренних противников. Так проявлялись первая государственная монополия на насилие и конец правового вакуума. Патриархат в подворьях хорошо вписывается в эту картину, ведь там формировалась модель социального контракта. Домоправителю все подчинялись, а в ответ в случае войны он отправлялся на поле боя и, если приходилось, платил своей жизнью за безопасность своих подопечных.

Правители, вероятно, находились в постоянной конкуренции с другими княжествами, но это не было перманентной войной. В конце концов, вполне достаточно получать прибыль от торговли и поддерживать продуктивность собственного населения. Правители должны были общаться, чтобы прояснять вопросы, связанные с торговлей и политическими сферами влияния. Уже тогда войны должны были быть последним средством и начинались, лишь когда существовали хорошие шансы на победу и можно было завоевать ценные земли или природные ресурсы.

Концентрация могущества и ресурсов порождала более крупные, богатые и населенные империи, чем когда бы то ни было в прошлом. Образцом были представители унетицкой культуры, которая существовала около 700 лет. Князья, похоже, воспринимались там как богоподобные создания — по крайней мере, на это указывают их могилы и похоронная атрибутика: многочисленное оружие и большие объемы золота. Совершенно иначе выглядели захоронения обычных крестьян, где никакого оружия не было. Воинов тоже хоронили не как князей, лежащих расслабленно, а с поджатыми ногами. Простой человек в унетицкой культуре терял право на индивидуальное оружие. Зато властитель держал у себя топоры, колуны и алебарды, чтобы разделить их между воинами в случае войны. Во многих областях Европы обнаружены клады той поры. Их заметную часть составляют сотни кинжалов, копий и топоров. Похоже на тайные военные склады — властители могли вести себя так, что их подданные готовы были против них восстать. Вероятность, что крестьяне перекуют мечи на орала, тоже могла быть причиной подобного хранения оружия.