Я — не моя ДНК. Генетика предполагает, эпигенетика располагает

Глава 6 Об эволюции и братьях наших приматах

Одна из самых больших загадок, которые окружают эволюцию живых существ, связана с механизмами, участвующими в адаптации видов к быстрым изменениям. Эта тема была одной из главных составляющих теории выдающегося натуралиста Чарльза Дарвина, который изучал эволюцию и способность к выживанию более приспособленных видов. Ему же приписывают выражение Survival of the fittest, которое принято переводить как «Выживает сильнейший», хотя более точно, наверное, будет сказать «Выживание наиболее приспособленных». Согласно Дарвину, выживают только те особи, которые проворны настолько, что могут убежать от врага, готовы защищаться или способны так замаскироваться в окружающей среде, что хищник их не найдет.

По всей видимости, его знаменитое выражение верно и заключает в себе очень важный нюанс. Зачастую его интерпретируют ошибочным образом, когда полагают, что особи, обладающие «лучшей генетикой», имеют больше шансов выжить, и отождествляют «лучшую генетику» и «лучшую адаптацию», когда в действительности не обязательно дела обстоят именно так. Дарвин не Мендель, и естественный отбор — это не только генетика, но и, скорее всего, эпигенетика. Вывод: только виды с более адаптированным эпигеномом выживут и увидят зарю нового дня. Хотя прежде чем рассмотреть это утверждение более подробно, возможно, стоит немного вспомнить историю, вернуться во времена, когда создавали свои теории Чарлз Дарвин (1809–1882), Грегор Мендель (1822–1884) и Жан Батист Ламарк (1744–1829), и подробно рассмотреть, в чем именно эти теории заключаются. Ведь у нас даже не возникает сомнения, что мы прекрасно понимаем их общеизвестные принципы, но в то же время часто страдаем склонностью к упрощениям и обобщениям, которые нас только путают.