Звезда-Полынь

Глава 7

Монолитовец

В последующие пару дней я наслаждался ощущением того, что стал на Янове своим в доску. Сталкеры, особенно долговцы, совсем по-свойски приветствовали меня, заводили разговор, приглашали вместе покурить и делились новостями. Свободовцы, вначале глядевшие на меня свысока, тоже стали относиться ко мне не так презрительно, хотя дружелюбными их назвать было нельзя. Это было приятно, это заставляло меня гордиться собой. А уж полное счастье я испытал, когда зашел к долговскому снабженцу капитану Головатому – полному лысому мужчику с забавной картавинкой в говоре, из-за которой за капитаном среди сталкеров закрепилась меткая кличка « Вова Ленин». Головатый принял меня очень радушно и сразу заговорил о деле.

- Комбинезончик у тебя дерьмовый, - заявил он мне. – Самтрест он и в Африке самтрест.

- И что вы этим хотите сказать, товарищ капитан? – возмутился я. – Какой есть, такой ношу, другого никто не подарит.

- А вот и не угадал, - Головатый довольно засмеялся. – Есть указание начальства помочь тебе экипироваться.

- Да? – обрадовался я. – Вот спасибо! Только…

- Денег у тебя нет, - закончил за меня Вова Ленин. – Понимаю. Но о деньгах потом поговорим. Вот, взгляни, что я тебе подобрал.

Я взглянул. Конечно, «Севу» или «Булат» долговский завхоз мне не собирался выдавать, до таких радикальных подарков я еще не дорос. Мне предложили обычный долговский защитный комбинезон СК «Универсальная защита», что-то среднее между обычным сталкеровским комбинезоном «Заря» и «хохломой» - так издевательски сталкеры на Затоне называли защитное снаряжение солдат-контрактников из охраняющих Зону подразделений украинских ВС. Конечно, долговский комбез был лучше моего в разы, но я, признаться, был немного разочарован, тем более что подарок Головатого был уже ношеным, а на подкладке я, присмотревшись, разглядел хорошо застиранные пятна крови. Но что говорит народная мудрость? Верно: «Дареному коню в зубы не смотрят».

- Это еще не все, - заявил мне Головатый, очень довольный тем, что комбез пришелся мне впору. – Ты получаешь: противогаз ПМК-1 – одну штуку, запасной фильтр к противогазу – одну штуку, сумку для ношения противогаза - одну штуку. И за все распишись вот тут, -каптер сунул мне под нос толстенную книгу учета, которую, похоже, вел уже не первый год.

- Спасибо, - сказал я, ставя в книге подпись. – Больше подарков не будет?

- Пока нет. Если хочешь что купить, милости просим, а по приказу только это.

- А что у тебя можно купить?

Добра на продажу у Вовы Ленина оказалось много. Автоматы АК-74, АКСУ и «Абакан», «Гроза» и «Вереск», подствольные гранатометы «Костер», гранаты всех видов, патроны – но все дорого, не по моим деньгам. Строго говоря, оружие мне было не нужно, а натовских патронов у Головатого в прайс-листе не значилось. Так что ушел я от него без покупок, но в новом комбинезоне и с новым противогазом, а еще с намерением продать Могиле свою старую «Зарю» и противогаз.

Могила был в лавке. Осмотрев мой товар, он сразу предложил за все про все пятьдесят рублей.

- Слушай, у тебя евреев в роду не было? – спросил я, забирая деньги.

- Вот не знаю, - искренне ответил Могила, пожав плечами. – Может, и были. У моего прадеда фамилия была Жиденко. Но, сам понимаешь, сталкер-еврей – это фантастика, которой даже в Зоне не встретишь.

- Ошибаешься, - сказал я. – На Затоне одно время сталкер тусовался по фамилии Перельман. Так что сталкеры-евреи есть, как и щедрые каптеры и… - я едва не сказал «ходячие мертвецы», но вовремя вспомнил, о чем просил меня Индус. – Ладно, проехали. Забирай товар, все равно мне это теперь ни к чему. У тебя натовские патроны есть?

- Только для тебя, родного и близкого моему сердцу человека, по пять рубликов штука.

- Согласен.

Могила тут же отсчитал мне десять патронов, и сделка состоялась. Плюс я купил у него бутылку водки – радиацию выводить, - две банки тушенки и кусок мыла, всего на сотню. Вернувшись в подвал к Зверобою, где я ночлежил, я отпер свой ящик и посмотрел на свое имущество. Убого, конечно. Ни одного артефакта, даже самого хиленького, вроде «Капельки». Надо озадачиться.

Яновские сталкеры уже просветили меня, где лучше и безопаснее искать артефакты. Назывались два места – карьер неподалеку от вокзала и расположенная чуть южнее карьера аномалия «Битум», где якобы попадались достаточно редкие артефакты, вроде «Кристалла» или «Грави». В другие места мне настоятельно советовали не лезть – ближе к «Юпитеру», говорят, тоже много артефактов, но и мутантов там полным-полно, так что сталкеры ходили туда только группами по пять-семь человек и только днем. Почему мутанты на Янове собирались именно в окрестностях старого завода, никто сказать не мог, но обстояло все именно так, и место считалось очень опасным. За Копачами тоже была аномальная зона с «Жарками» и там встречались совсем уж чудесные артефакты вроде «Глаза» или «Маминых бус», однако после того, что я видел в Копачах, меня туда всеми артефактами Зоны было не заманить. Конечно, я мог продать подаренное Бандурой «Пасхальное яйцо», и дадут за него хорошо, тут таких артефактов, похоже, и не видывали, но… Не мог я продать подарок Бандуры. Даже в такой сложной финансовой ситуации. Вот что хочешь согласился бы продать, а этот артефакт – нет. А поскольку продать мне больше по большому счету нечего, надо искать артефакты, или работу.

Я как раз пребывал в раздумьях, где мне лучше начать поиски денег, когда меня нашел Юра Глыба – один из тех сталкеров, с которыми я ходил на «Волхов». Пожав мне руку, Глыба осведомился, чем я занимаюсь, и узнав, что я до неприличия свободен, тут же заявил:

- Есть идея прогуляться до «Бетонной ванны». Там после недавнего выброса наверняка что-нибудь появилось. Мы с Дудником идем за хабаром, третьим будешь?

Естественно, я согласился. Когда у тебя в кармане жалкие десять рублей, отказываться от такого предложения просто идиотство. Наутро, вскоре после завтрака, мы втроем покинули Янов и двинулись в сторону «Юпитера».

Тут я вспомнил, что рассказывал мне Бандура про долговцев – ребята из «Долга» принципиально не ищут артефакты, а все, что попадает им в руки, сдают ученым. Естественно, я спросил об этом Глыбу.

- Молодец, Малой, сечешь фишку! – похвалил меня долговец. - Нас Добродий уполномочил. Ученые на станции недалеко отсюда уж очень хотят получить пару химических образований. Вот и обратились к нам.

Несмотря на то, что Глыба и Дудник взяли меня в свою компанию, особо они со мной не разговаривали, и я опять заподозрил, что пригласили они меня не по своей инициативе. Мы шли по «зеленке», и все, что мне сказал Глыба с самого начала – это смотреть внимательно по сторонам на предмет мутантов. За железнодорожным мостом южнее Янова мы увидели очень неприятную картину – несколько квадратных метров старой асфальтной дороги были буквально залиты запекшейся кровью и усеяны кровавыми лохмотьями. Глыба тут же определил, что тут порвали степную плоть, а это значит, что рядом может быть крупный хищник.

- Так что варежкой не зевай, - заявил он мне. – Держи пушку наготове.

Не знаю, к чему это было сказано – я и так держал АК в руках, и все, что мне надо было бы сделать в опасной ситуации, так это снять его с предохранителя. Прицел, подаренный Азотом, я уже опробовал на старых консервных банках в паре сотен метров от вокзала: правда, пострелять как следует не получилось – с боеприпасами у меня был сильный напряг. Но даже такая скромная пристрелка показала, что прицел «Кобра» - штука суперская: я сбил четыре банки с пяти выстрелов, хотя снайпером себя не считаю. Просто Индус хорошо пристрелял мне автомат. Кстати, об Индусе…

- Слышь, Юра, а что Индус с нами не пошел? – спросил я Глыбу.

- Занят он. Добродий его на Затон услал, по делу.

- Аааа…

- Ты по сторонам гляди, Малой, - посоветовал Глыба. – Тут зеленка, в любой момент какая-нибудь хрень может выпрыгнуть.

- А чего мы открытой местностью не пошли? – не выдержал я.

- Того, что тут бандитские места. Пулю из СВД желаете в лоб, милостивый государь? Просто так, от широты криминальной души? Вот и я не желаю. На бандюков долговские комбезы как красная тряпка на быка действуют.

Собственно, Глыба мог меня особо не предостерегать – «зеленка» кончилась, и мы снова вышли на шоссе за старым КПП, откуда, по словам долговцев, совсем недавно выбили с треском какую-то бандитскую шару человек в десять численностью. Бандиты особо не сопротивлялись – застали их врасплох, в хлам пьяными, так что, постреляв немного, шайка разбежалась врассыпную, оставив на поле боя двух раненых и много брошенного оружия. Раненые потом на допросе рассказали, что их всех сильно облучило при последнем выбросе, вот они и лечились сивухой от радиации.

- Да, как в том анекдоте, - сказал молчавший до сих пор Дудник. – Встречаются два сталкера после выброса, обоих лучевая болезнь колбасит не по-детски. Оба радуются, что живы остались. «Ой, мать, я так рад, так рад!»- говорит первый. «И я тоже рад, - говорит второй. – А сколько у тебя и меня рад, нам потом доктор скажет».

- Не смешно, - буркнул Глыба. – А у нас, кажется, гости.

Впереди, метрах в ста от нас, на лужайке разгуливала небольшая стая слепых собак. Завидев нас, они сбились в кучу и начали угрожающе рычать, предупреждая о своих не слишком мирных намерениях.

- Не нападут, - уверенно сказал Глыба. – На одного бы набросились, нема делов, а на троих не нападут.

Долговец не ошибся: собаки, побегав вокруг нас, злобно порычав и потявкав и заставив испытать несколько неприятных секунд, убрались у нас с дороги, не рискнув атаковать вшестером трех человек. Вот кто бы что ни говорил, но на мой вкус эти облезлые псы – самый мерзкий в Зоне мутант. В этом смысле только пси-собака с ними может сравниться. Даже кабан-мутант, даже снорк такого отвращения у меня не вызывают. Кабан в Зоне мало чем отличается от своего нормального лесного собрата, вот только размерами побольше и поагрессивнее. Ребята в Затоне в кабанов никогда без необходимости не стреляли, не провоцировали. Да и стрелять в них иногда бессмысленно, у них шерсть, и без того жесткая и густая, от грязи и древесной смолы становится настоящей броней – жаканы и крупнокалиберные пули иной раз от нее рикошетят. Но кабаны нападают в одиночку, атакуют в лоб, тупо, без фантазии, так что справиться с ними не очень сложно. Снорков я впервые еще на Затоне увидел у Южного плато – там, по слухам, у них целое логово, - и сразу подумал, что они вообще выглядят забавно, эдакий гибрид человека и лягушки. Сталкеры верят, что снорки – это выжившие мутировавшие и потерявшие разум солдаты спецподразделений, когда-то попавшие под самый первый выброс, создавший Зону. Действительно, есть с чего в такое поверить: лохмотья кожи, свисающие у снорков с тела, очень похожи на куски камуфлированной материи, а их длинные хоботки ну прям один в один противогазные шланги. Кроме того, иногда снорки, что твои обезьяны, надевают на себя обувь и одежду, которую снимают с мертвых сталкеров. Твари они прыгучие, ловкие и злобные. С другой стороны, Бандура рассказывал, что опытные сталкеры не раз успешно отбивались от снорков одним ножом, не тратя патронов – не такой он уж живучий, этот попрыгунчик. Или, если наткнулся на снорков, достаточно забраться куда повыше, на большой камень, на дерево залезть, или на развалину какую, и снорки, покрутившись внизу, быстро оставят тебя в покое. Но вот когда на тебя накинется одновременно десяток-другой собак, это все, капец в трех актах и девяти картинах. Будут ждать сутками, когда ты с дерева слезешь, а уж если на равнине попадешь на них, тут уж придется отстреливаться до конца – или ты их всех положишь, или они тебя схарчат. Второе вероятнее, собаки нападают со всех сторон, рвут тебя на куски, а попасть в них при их скорости и увертливости совсем не просто.