Звезда-Полынь

Глава 18

Саркофаг

Ой, мама, мама, мамочка, роди меня обратно, не хочу больше, не хочу, не хочу, не хочу!

Дьявол, как башка болит! И звон в ушах такой… И голоса. Я не могу понять, что они говорят: просто какой-то бубнеж, будто несколько человек одновременно говорят что-то бессмысленное монотонными голосами. Так разговаривают зомбированные, мозг которых умер. Особенно жутко слышать их здесь, в этом каменном мешке, расположенном где-то глубоко под землей, в полном одиночестве – будто говорят умершие, похороненные в этом Саркофаге. Только их похоронили мертвыми, а меня…

В первую секунду, когда я понял, где нахожусь, меня охватил такой липкий темный и душный ужас, что и не опишешь. Я весь покрылся потом, а сердце подскочило к горлу и начало стучать так, что вся грудная клетка заходила ходуном. Меня точно придавило всей этой многотысячетонной громадой из бетона, стали и камня, будто прессом, выжав из меня разум и самообладание. Появилась дрожь в руках и ногах, в глазах поплыли круги. Наверное, меня бы со страху хватил удар, если бы не вспомнил я, что в моем рюкзаке есть фляжка с водкой.

Сорвав с головы шлем (да хрен с ним, помирать, так побыстрее!), я полез в рюкзак, нашел фляжку и хватанул водяры прямо из горлышка. Водка лилась мне на грудь, а я пил ее так жадно, как никогда в жизни. Потом закашлялся, отдышался – и почувствовал, как уходит страх, Стало тепло и куда как спокойнее на душе. Теперь и помирать можно.

Стоп, чего это я? Какая подлюка сказала, что пришло время помирать? Да, закинуло меня в самую…. этого гребаного Саркофага, но наверняка тут найдется какой-нибудь выход. Да хоть бы тот же лаз в стене колодца.

Лаз был сквозной, смахивал на отдушину, вел куда-то в бездны сооружения, но он был слишком узкий – пацан лет тринадцати пролез бы легко, а я в комбинезоне никак. Оттуда шла та тяжелая трупная вонь, которую я почувствовал в первое мгновение, когда пришел в себя. Опять на меня навалился ужас человека, похороненного заживо.

Погоди, постой, а чего это я парюсь? Свет идет откуда-то сверху, это мне поначалу показалось, что он падает сбоку – я просто не до конца в первый момент сориентировался. И в стене колодца есть лесенка. Ну, я и кретин!

Нет, нужно было выжрать чуть ли ни полбутылки водки, чтобы понять простейшую вещь. Вот что страх с людьми делает…

Немного успокоившись, я надел шлем и проверил систему замкнутого дыхания. Дышалось легко, аппарат работал исправно, что радовало. Но вот шлем оказался поврежден: забрало шлем-маски треснуло, и уплотнитель отошел. Вот почему я смог почувствовать запах в колодце. Досадная вещь, но не смертельная, уж не думаю, что мне придется лезть в облако отравляющих газов или в вакуум. На всякий случай я заклеил трещину герметизирующим пластырем из комплекта принадлежностей для комбинезона. Главное, система очистки и подачи воздуха работала как надо. Убедившись, что в случае чего я не задохнусь, я включил фонарь на шлеме – он горел ровно и ярко. Это еще больше меня успокоило. Прицел автомата был в порядке, линзы целые, не заляпанные грязью. Я вытащил магазин. Он был снаряженный, но подозрительно легкий. Так что я заменил магазин на новый и передернул затвор. Поставив автомат на предохранитель, я раскрыл рюкзак и достал из его недр маленький ручной фонарик и коробку с инструментами – хорошая у меня привычка всегда носить с собой всякую необходимую в хозяйстве мелочь. В коробке, кроме кусачек, сапожного ножа, пары отверток и тюбика с клеем «Момент» лежал моток синей изоленты. Этой изолентой я примотал фонарик к цевью автомата так, чтобы в случае необходимости можно было включить или выключить фонарь одним движением большого пальца. Конечно, ЛЦУ был бы куда как лучше, но надо использовать то, что под рукой, а не жалеть о несбыточном. Закончив с автоматом, я убрал инструменты в рюкзак и вытащил из кобуры пистолет. Стремненькое конечно оружие, эти пистолеты, но какую-нибудь мелкую погань, вроде тушканов, бьют исправно, так что пригодится, автоматные патроны экономить надо. В сумке на поясе у меня лежали две гранаты РГД-5, а в рюкзаке подствольный гранатомет и гранаты ВОГ-25 к нему, но я, честно говоря, никогда раньше не стрелял из подствольника, поэтому решил не баловать с незнакомым оружием. Пусть будет на крайний случай, а уж до поры до времени постараюсь обойтись тем, чем более-менее умею пользоваться. У меня было шесть снаряженных магазинов для АК, рассованных в разгрузку, плюс пачка патронов в рюкзаке, да еще сотня патронов к пистолету. А уж на самый последний вариант есть нож. Так что хрен меня возьмут голыми руками, я еще повоюю! Водка и сознание того, что снаряжение у меня в полном порядке, сделали из меня героя.

Впрочем, не все было так радужно – ПДА у меня не работал. Того и следовало ожидать, я сижу под таким слоем железа и бетона, что никакой сигнал не пройдет. Выключив бесполезный наладонник, я сунул его поглубже в рюкзак. Авось потом пригодится.

Осталось последнее. Контейнеры для артефактов у меня на поясе были пустыми, не повезло мне найти стоящие артефакты. Но у меня был вариант. Я открыл один из контейнеров и опустил туда «Пасхальное яйцо» - единственный мой артефакт. И сразу вспомнил, как я, сжав его на манер свинчатки, зарядил Меченому в челюсть. Стало смешно, и если еще пять минут назад трясся от страха, то теперь не сумел сдержаться и начал хохотать. Так ржал, что пришлось снова снять шлем и вытирать слезы.

Индус бы оценил такое нестандартное применение артефакта. Наверное, никто бы из сталкеров не додумался до такого…

Эх, Индус, царство тебе небесное!

Надев шлем, я взвалил рюкзак на спину, несколько раз подпрыгнул, чтобы тяжесть рюкзака равномерно распределилась по спине, повесил на шею автомат и полез по лесенке наверх. Да, хватил я конечно лишку – голова малость плыла, но все-таки лез я уверенно. Те, кто конструировал для долговцев их комбезы, придумали одну очень клевую вещь – перчатки к системе ПСЗ-9М, как официально называется спецназовский долговский комбинезон, имеют специальное рифление из пластика на пальцах и ладони, так что в таких перчатках хватка получается довольно цепкая. Что ступеньки лестнице хватаешь крепче, что оружие в руках удержать проще. Бандура как-то говорил, что появились такие перчатки после того, как «Долг» понес большие потери в войне с кровососами: есть у чернобыльских вампиров способ нападения, при котором они лапой выбивают у сталкера оружие… Ага, а вот и верхушка колодца!

Уфф, кажись, выбрался…

Колодец, в котором я оказался, пройдя через портал в Припяти, - я, конечно, ни на мгновение не верил в то, что мои видения, в которых я был главой компании «Звезда Полынь», были реальностью! – скорее всего, был частью технических коммуникаций Саркофага. Может, какой-то вентиляцией, может дренажной системой. Когда я поднял над колодцем голову и огляделся, я понял, что выбрался в гигантское депо, в которое когда-то доставлялись стройматериалы и оборудование для строительства Саркофага. Справа и слева от меня стояли ржавые тепловозы, навечно оставшиеся в этом депо – техника, которая работала на четвертом энергоблоке в тот далекий 1986-ой год, обратно на большую землю уже не возвращалась, - а дальше, в синеватом сумраке, угадывались силуэты вагонов, автокраны, вытянувшие свои стрелы над путями, конвейеры с обвисшими лентами в зияющих дырах, самосвалы, все эти «Ковровцы», «Славутичи», «МАЗы», «КАМАЗы» и прочие машины, ставшие в год Первой катастрофы кучами мертвого радиоактивного железного лома.

Сюда, похоже, собрали всю технику, использованную на строительстве Саркофага, устроили огромный могильник. Освещал всю эту печальную картину тусклый рассеянный свет, проходящий снаружи черезтрещины в колоссальных стенах и в силу какого-то непонятного мне оптического эффекта имевший синеватый оттенок.

Эх, и обошелся Советской стране Чернобыль! Миллионы и миллионы тонн цемента, стали, алюминия, меди, прочих материалов, тысячи единиц техники, десятки тысяч рабочих рук были брошены на ликвидацию той, первой катастрофы. Помню, как я был поражен, когда в первый раз оказался на Свалке и увидел все это своими глазами, эти гигантские стоянки мертвой ржавой техники – грузовиков, автобусов, бульдозеров, танков, даже вертолетов, - к которым до сих пор иногда опасно приближаться, потому как фонят, родимые, иной раз смертельно фонят. А ведь столько лет прошло. Сколько денег все это стоило, сколько жизней было погублено – никто не скажет, а если и скажет, то все равно только полуправду. Достаточно побывать хоть раз в Припяти, чтобы понять масштабы этого катаклизма. А потом был Второй взрыв, и к тем кладбищам машин, что остались после 1986-ого года, прибавилась еще и техника, брошенная тут украинской армией. Ее экипажи погибли в момент взрыва, сами танки, бронетранспортеры и автомобили оказались в плену у Зоны, и лично мне всегда было не по себе, когда я видел эти ржавые железные останкина дорогах Зоны, или где-нибудь в овражке, в зарослях высокой буро-желтой травы или непролазного кустарника. А сколько по Зоне разбросано военных бункеров, пунктов управления, военных станций, которые погибли в день Второго Взрыва стали убежищами для всякой кошмарной нечисти, расплодившейся на этой изуродованной земле! Сколько сталкеров там погибло, пытаясь найти что-то ценное – этого никто никогда не узнает. Да и не стоит этого узнавать. История Зоны слишком мрачная и страшная, чтобы люди, узнав о ней всю правду, смогли бы потом спокойно спать даже в тысяче километров от Чернобыля. А уж после того, что я узнал за последние пару недель… нет, лучше уж ничего не знать!

Техника в депо, хоть и выглядела уныло и зловеще, но опасности для меня не представляла. Счетчик радиации ограничивался отдельными короткими щелчками, фон был хоть и повышенный, но мой комбинезон от него вполне защищал. Кстати, вот еще одна опасность, которую надо обязательно учитывать. У меня с собой всего восемь доз антирада, и если я нахватаюсь рентген, могут быть большие проблемы. А здесь, в самом сердце Чернобыля, радиация может быть очень высокой. Нельзя забывать об этом ни на секунду.

Я выбрался на край колодца, отдышался и продолжил рекогносцировку. Во-первых, попробовал включить ПДА – бесполезно. Во-вторых, стал соображать, что мне делать дальше. Можно попробовать выйти из Саркофага наружу и обследовать окрестности. Хороший вариант, тем более что эта железобетонная громадина не будет больше экранировать связь, и я смогу связаться с Шершнем, Ксением или Батюком. Один я, знамо дело, много не навоюю, и связаться с «Монолитом» у меня не получится, я не знаю их кодов. Второй вариант – найти вход внутрь Саркофага, попробовать пробраться к Монолиту и там перехватить Хозяина. При одной мысли об этом у меня волосы на голове зашевелились. У меня нет плана Саркофага, нет ни малейшего представления, что ждет меня внутри. А главное, поступок получается совершенно бессмысленный. Опять же в одиночку со Стрелком я не справлюсь, он меня как комара прихлопнет. Нет, этот вариант отпадает. Надо идти наружу.

Усевшись на край колодца на корточки, я снял автомат с предохранителя, взял его наизготовку, и начал внимательно осматривать депо. Прошла минута, другая – все было тихо. Правда, несколько раз мне показалось, что я слышу звуки, похожие на отдаленную автоматную стрельбу, но стреляли явно не в депо, звуки были слишком тихими. Это там, снаружи, на станции. А если на ЧАЭС постреливают, следует быть осторожнее. Схлопотать шальную пулю мне совсем не хотелось.