Инвазия 2

Глава 9

Собственно, мой план основывался на том простом факте, что сейчас мы сможем подойти к штурмовым платформам очень близко, как к турелям ранее.

Обычному неопытному человеку эти машины представляются несокрушимыми и неуязвимыми. Кажется, будто сделаешь еще шаг, и они тут же молниеносно развернутся, попросту нашпигуют тебя свинцом.

Но это не так — у них множество недоработок, проблемных точек, откровенных «щелей» в броне. Кроме того, что надо знать, где слабые места расположены, необходимо еще понимать, как правильно использовать эти прорехи в защите.

К тому же нужно умудриться добраться до робота, поливающего тебя огнем, увернуться от его лапищ, что уже довольно проблематично.

Если за пультом управления человек, то сложно предугадать действия, просчитать его маневры. Чаще всего в таком случае попытка добраться до робота заканчивается смертью нападавшего. Человек-оператор ни за что не подпустит к себе близко противника.

Под управлением же ИИ робот выполняет четкую последовательность алгоритмов, всегда действует по одному из нескольких шаблонов.

Противник на большой дистанции — шквальный огонь из тяжелого оружия, ближе — применить огнеметы, при сближении на пять или около того метров — подготовиться и активировать протокол ближнего боя.

Так вот, если я оказываюсь в начале боя в зоне пяти метров или ближе от дроида, то сражаться, в соответствии с алгоритмом он будет со мной при помощи оружия ближнего боя.

А еще — если бой начинаю я, то могу с самого начала вывести из строя это самое оружие, и с точки зрения примитивного компа, создать ситуацию, в которой робот не может сражаться.

Понятно, что он не сдастся, но вот применять огнеметы или пулемет не станет, по крайней мере, какое-то время. ИИ должен будет прогнать ситуацию в эмуляторе, подобрать наиболее удобный или, скорее, эффективный шаблон действий.

В этом случае у меня будет несколько секунд на то, чтобы добраться до слабого места номер один — инженерной панели прямо под головным модулем. Она, понятное дело, закрыта, и доступ к ней просто так невозможен, но все решаемо. Униинструмент мне на что?

А дальше можно просто вырубить машину, сохранив ее снаряжение для последующего демонтажа. Ну, или же роботов можно просто взорвать.

Конечно, я утрирую, все не так просто. Шаблонов в распоряжении ИИ довольно много, но…все эти роботы идентичны друг другу. Старая и побывавшая во многих передрягах машина может быть опасна — ИИ уже накопил достаточно опыта, чтобы прописать новые шаблоны, действовать по ним. А вот охранные модели… Они, так сказать, пороху не нюхали, и ни хрена не видели. Значит, будут действовать согласно базовым программам, а это для них означает конец.

Если все пройдет, как я думаю, останется доломать второго противника, и все.

Конечно, это будет сложнее — после нападения на его «собрата» машина тут же перейдет в боевой режим, поэтому нам с Элен надо умудриться перемещаться быстро, синхронно, и очень точно. Только так мы сможем «озадачить» машину, заставить ее электронные мозги зависнуть хоть на пару секунд.

Для этого я планировал атаковать цель одновременно и дальнобойным оружием, и огнеметом, и рукопашкой — робот точно не сможет быстро подобрать шаблон, определить наиболее опасного противника и сосредоточиться на нем.

Лично я такой финт не проделывал. Похожее — да, было, но именно такая последовательность действий должна «озадачить» робота. Во всяком случае, именно так мне описывал все действо подвыпивший техник с базы обслуживания этих боевых машин, с которым мы пересеклись в одном захолустном баре после серьезной заварушки.

Разговор у нас с ним тогда зашел в принципе о возможности ликвидации одним человеком без тяжелого вооружения такой вот машины. Я тогда был под впечатлением от их использования в боевых условиях — мы, «Хантеры», тогда были на контракте по обучению местного ополчения, занимаясь на деле диверсионной работой против конкурента нашего нанимателя.

В качестве усиления нам были даны десять таких ТШК, на случай прямого огневого контакта, и я был прямо в восторге от одного лишь их внешнего вида…

Так вот, конкурент, получивший контракт на разработку этой планеты, довел местных шахтеров до прямого бунта против себя, а мы им типа помогали.

Заодно в наши задачи входило уничтожение инфраструктуры и важных промышленных объектов, что должно было в результате привести к нерентабельности возобновления добычи.

Десяток дроидов нам понадобился, когда при подрыве очередной станции подзарядки монорельсовой железной дороги мы нарвались вместо типовых дроидов охраны на полуроту таких же наемников, каковыми являлись сами. Только нас было десять, а их полсотни, и с тяжелым вооружением.

Вызванные экстренно ТШК просто десантировались с катера без опознавательных знаков прямо в самый замес, через пятнадцать минут после начала боя.

К этому времени от нас осталось шесть человек, из которых не ранен был только я и Эллис.

Итак, ТШК просто прыгали с десятиметровой высоты, после чего катер развернулся, и бортовыми пулеметами прикрыл нас. А эти железяки слаженно, как один, подняли стволы пулеметов и накрыли противника шквалом 14.5 мм снарядов, после чего с той же механической точностью зашагали вперед, продолжая вести подавляющий огонь.

Всех, кто пытался высунуться, просто рвало на куски, как и тех, кто выбрал неудачное укрытие — за кирпичной кладкой станции, например, или за вагонетками монорельса.

Тяжелый пулемет прошивает такие укрытия на ура, разрывая человека на куски, даже если тот в бронежилете.

Короче, половина противников погибла в первые секунды с момента прибытия роботов, а дальше и вовсе ТШК, дошагав до укрепительных позиций противника, залили все пламенем из огнеметов.

Смотрелось это, признаюсь честно, ужасающе, но притягательно. Словно пожар твоего дома — вроде и горе, а вроде и глаз оторвать не можешь.

В общем, когда роботы закончили, и мы добрались до выживших, из всех наемников оставалось только четверо. Да и то, им повезло лишь потому, что были они в космопехотных скафандрах.

В этом бою ТШК потеряли одну машину, и то, она была не уничтожена, а сильно повреждена.

Собственно, после этого боя я и сидел в баре, и угощал ребят из команды технарей, обслуживающих ТШК, которые спасли наши задницы.

И тогда-то подвыпивший старший их группы — Димка, он же сержант Тереховский, рассказал, что не так уж совершенны эти машины, как мне кажется. И более того — в автоматическом режиме очень даже уязвимы. Конечно, при условии, если ты знаешь об этих уязвимостях. И мне стало интересно…

Он не стал отпираться, и рассказал в подробностях про проблемы с зависанием, про длительное время оценки нештатной ситуации и выработку под нее нового алгоритма действий, обо всех слабых сторонах ТШК и многом другом.

Помню, я здорово огорчился тогда, узнав, что эти машины вовсе не так совершенны, как казалось ранее. Более того, мое заявление о том, что эти машины могут заменить «живых» людей на поле боя, техники подняли на смех.

Оказалось, что не только автоматический режим слаб. У ТШК даже режим управления оператором проблемный — сигнал может быть заглушен, оператор может получить через шлем виртуальной коммуникации эффект обратной связи, управление и вовсе можно перехватить, тем самым развернув робота против бывших союзников…

Собственно, именно эти знания и пригодились мне тогда, когда я почти смог сбежать.

И пригодятся сейчас, так что спасибо тебе, «Мерзкий» — такое было прозвище у того техника. Ты здорово помог мне своими рассказами и советами.

Тем временем двери отсека распахнулись, открывая нам путь в лифтовой холл. По обеим сторонам от лифта стояли типовые ТШК в черно-бордовой раскраске, характерной для боевой техники корпорации «Вилланд».

Оба синхронно повернулись к нам, считывая информацию из своих баз данных, и так же синхронно отвернулись обратно.

Так, первое: какие-то они слишком уже быстрые. Я, если честно, не ожидал от них подобной реакции, и это плохо.

Но мы были признаны дружественными целями ‒ это второе, и это просто отлично!

Значит, наша задача становится намного легче. Во всяком случае, с первой машиной можно будет разобраться легко и просто, если, разумеется, я не натуплю.

Ну, с богом!

Я сближаюсь с выбранным мной роботом.

Он не реагирует на меня вплоть до того момента, когда нас разделяет всего лишь метр. И вот тогда-то машина, наконец, соизволила отреагировать. Да и то, задействовав не «боевой», а пока еще «предупреждающий» скрипт. То есть робот вытягивает вперед свою левую «руку», делая жест: «остановись».

‒ У вас нет карты доступа, и нет полномочий на использование лифта блока временного содержания, — слышится механический голос. — Пожалуйста, обратитесь к вышестоящему руководителю для получе…

Дожидаться, пока скрипт проговорится, я не стал. Точку для атаки я наметил еще на первых трех словах — он крайне удачно вытянул руку вперед, открывая и облегчая мне доступ к своей уязвимой точке — подмышечной части, защищенной лишь армированной резиной.

Там, внутри, находился весь управляющий узел этой руки. В обычных условиях его прикрывали бы пластины, расположенные на внутренней части предплечья, но сейчас, в момент, когда рука была вытянута вперед, причем в совершенно не боевом жесте (вот на хрена такие предупреждения придумали…манагеры, чего с них взять?), они отошли достаточно далеко, чтобы можно было рискнуть и попытаться ударить…

Пистолет прыгает в ладонь, как будто живой, и я привычно обхватываю рукоятку пальцами. Шаг вперед, ствол утыкается в армированную резину, и палец четырежды давит на спуск.

Пули 10 мм пистолета, предназначенные для поражения живой силы, обладают не слишком большой пробивной мощью, но зато изрядной дульной энергией. Четыре выстрела в упор превращают весь узел в металлическое крошево, и рука бессильно опускается. А я, не замедляясь ни на секунду, уже подныриваю под нее, и карабкаюсь по грудной пластине брони.

Дроид подвис, в прямом смысле.

Все, как рассказывал «Мерзкий», даже оказалось еще проще.

Невозможность выполнения алгоритма (к примеру, оттолкнуть меня, ударить этой самой левой рукой) вызвала сбой, ИИ сейчас ищет новый скрипт для этой ситуации и вообще никаких команд роботу не отдает. Ай, молодец!

Представляю, как кипят его мозги — огнемет и кулак не функционируют, пулеметом, установленным на другой руке, не бьют, из пулемета стреляют. Так как же достать врага?

А может и вовсе машина до сих пор считает меня «дружественной» целью? Хрен его знает…

Пока робот решал эту сложную для него задачу, я уже добрался туда, куда и планировал.

Пистолет втыкается за пояс, и плевать я хотел на технику безопасности.

Униинструмент, уже в режиме резака и со смененной батареей, оказывается у меня в ладони. Тонкий луч взрезается в броню, проделывает узкую борозду на металлической груди боевой машины, и вуаля — путь к панели обслуживания открыт!

В ней мне интересен только один модуль, который я для ускорения просто вырываю вместе с проводами. Это контрольный блок процессора, и его варварское «изъятие» тут же вырубает боевую машину.