Шурупы

Глава шестая

Бездельничать пришлось всего четыре дня. Хотя «бездельничать» – не вполне верное слово. Мастер привез обновленную служебную технобазу, не одобренную пока для размещения в сетях общего доступа. Грех было не покопаться. Новых официально сертифицированных модулей и артефактов прибавилось не особо, зато среди них присутствовала парочка с такими неожиданными спецификациями, что Виталий натурально залип. По-хорошему, за теорию следовало бы засадить и кадета, но к обновленной базе у того пока не имелось доступа, да и Валюшка оказалась той еще непоседой: шныряла чуть не по всему Тигону, как и предсказывал Красин. В одиночку покидать пределы базы ей запретил еще и Норман. Причем Виталий догадывался: вообще-то начальник рейда предпочел бы, чтобы все подответственные люди на базе и оставались, однако единственная женщина поневоле вносила в военный быт сильную сумятицу. Работали вояки почти всегда на вылетах, в разведке, но отдыхали-то на базе! Поэтому, если капитан Ищенко с базы исчезала, Норман и комендант вздыхали с облегчением. Поначалу на экскурсии вместе с ней и Сытиным порывались напроситься и местные, но кадет каким-то образом извернулся и все эти поползновения успешно пресек. Виталий, когда узнал, – удивился и обрадовался одновременно. Учится, значит, кадет! Овладевает сложным умением давить офицерской сущностью на солдатню!

Шутки шутками, а ведь бывалый флотский сержант какого-то там шурупского капитана теоретически мог и открыто послать. Сытин этого не допустил. Молодец!

Сам Виталий внял запрету мастера и никуда летать не стремился, так и просидел все четыре дня за терминалом. С короткими перерывами на еду и отдых. Когда тренькнул сигнал голосового вызова, Виталий чистил зубы после шестичасового сна. Пришлось спешно полоскать рот от пены, торопливо отплевываться и прыгать от дверей санузла к столику у коек.

– Капитан Можаев! – бодро выдохнул он в сторону микрофона.

Вызывал мастер.

– Давай ко мне, штабс! Галопом не обязательно, но не ниже чем рысью.

– Понял, сейчас буду.

– Кадета не тащи, даже если встретишь. Пока сам.

– Осознал. Выхожу.

По правде говоря, прежде чем выйти, Виталий еще оделся, но много времени это не заняло. Рысью не рысью – к новомодной пятисотке, где обретался шеф, Виталий прибыл скорым шагом через двенадцать с хвостиком минут после старта.

– Входи! – велел Красин, когда Виталий постучался.

Смешно: в век космических кораблей, биоэлектроники и инопланетных артефактов в начальственную дверь стучались точно так же, как в средние века, – костяшками пальцев. Зато начальству не нужно было орать так, чтобы снаружи услышали: голос, если нужно, транслировался за пределы кают и отсеков.

Шеф был не один. Присутствовали оба спеца в штатском – те самые, которым Виталий недавно сдавал содержимое сейфа. Будь шеф в одиночестве – Виталий поздоровался бы вслух. А так просто кивнул.

– Ну что, экспертиза, – заговорил тот же спец, что и в первый раз. – Засучивайте рукава. Исходить нужно из того, что второго корабля не было. Совсем. Это ясно?

Виталию очень захотелось переспросить: «Какого корабля?», однако он благоразумно сдержался. Право же, не стоило оно того.

– Ясно, – коротко ответил он.

– Ясно, но…? – с нажимом уточнил спец. – Давай, не стесняйся, лучше все прояснить здесь, чем потом гадать, что да как.

– В мою компетенцию входит поиск причин катастрофы, – на всякий случай пояснил Виталий. – В данном случае – не вполне штатной посадки «Джейрана». А если окажется, что причиной послужил пристыкованный корабль, которого не было?

– Не окажется, – с непоколебимой уверенностью заявил спец.

Виталий ожидал, что он добавит еще что-нибудь, – факты, догадки, намеки. Хоть как-то обоснует свое заявление. Зря ожидал, ничего спец не добавил.

– Понятно, – вздохнул Виталий, старательно пряча разочарование. – Еще что-нибудь?

– Только одно. В случае любых – подчеркиваю: любых – затруднений или вновь открывшихся чрезвычайных обстоятельств, немедленно докладывать прямому начальству. А там уж и мы подтянемся. Если потребуется. Но желательно, чтобы ваше расследование прошло в обычном режиме. Вернее, выглядело таковым – будничным и рутинным. Если мы останемся в тени, и вмешиваться в вашу работу не придется, – это идеальный вариант.

– Будничным оно уже не выглядит, – заметил Виталий.

– И тем не менее, – парировал спец. – Чем быстрее все уляжется и станет скучным для стороннего глаза, – тем лучше.

– Принято, – кивнул Виталий.

– Вот и славно. Приступайте.

Оба спеца синхронно кивнули Красину и ушли. Второй из них снова не проронил ни слова.

Когда дверь за ними затворилась и приличествующая моменту пауза была выдержана, шеф легким движением головы велел Виталию присесть, а когда тот присел, коротко буркнул:

– Вот так…

Помолчал еще немного и в упор взглянул на Виталия:

– И что? Даже не спросишь, что это вот сейчас было?

Виталий пожал плечами и глубокомысленно сообщил:

– Да, в общем, понятно, что это было. Раз нас не выпнули из дела сразу, значит, эти перцы все там на месте обнюхали и обсмотрели, все интересное, ежели таковое нашлось, изъяли и теперь будут делать вид, словно так все и обстояло с самого начала.

Шеф покивал с рассеянным видом.

– От вас вводные будут, мастер? – поинтересовался шеф.

– Да какие тут вводные, – у Красина едва заметно дернулась щека. – Мне из Генштаба уже хвост накрутили. Твои отчеты, подозреваю, первым буду читать не я.

– А с кадетом что? Можно его будет подключить? И если да – то когда?

– Пока – нет, – коротко заключил Красин. – Возможно, что-либо изменится после твоего первого дня работы. Но решаю не я.

– Понятно, – тяжело вздохнул Виталий. – Горние интересы, черти бы их побрали… Все, мастер, молчу, молчу…

Транспортник даже искать не пришлось: уже ожидал. Виталий не стал разбираться, кто распорядился, – шеф ли, товарищи в штатском или лично полковник Норман. Он нутром почувствовал: сейчас действительно его выход, и от расторопности оперативного крыла R-80 напрямую зависит дальнейшее положение дел. Поскольку оперативное крыло временно сократили до единственной штатной единицы, на Виталии повисло вообще все. Однако ничего особенно волнительного он сейчас не чувствовал, потому что ситуацию нельзя было назвать совсем уж новой: сейчас, к примеру, даже особой опасности не ощущалось, в отличие от штурма чужой базы на Лорее. Или дела с застрявшим бомбовозом на Умбриэле. Или недавней операции «Пропавшая эскадрилья», когда пришлось вместе с Колей до умопомрачения прочесывать влажные джунгли Дварции. А ведь в первом случае, на Лорее, Виталий сам был еще стажером! И не сплоховал, к счастью.

На месте он первым делом убедился, что яринский «Джейран» отрыт должным образом и надежно закреплен в трещине (придраться было не к чему, молодец Сытин), и сразу же полез под брюхо.

Вообще-то Виталий ожидал, что никаких прямых свидетельств стыковки с кораблем, которого не было, не обнаружит. Однако панель стыковочных тяг и интерфейсов осталась в режиме готовности, даже защитный кожух был все еще сдвинут и утоплен в соответствующий паз. Кроме того, на месте стандартного килевого интерфейсного модуля обнаружился неизвестный модификат. По стыковочным тягам от стандартного он почти не отличался, зато по интерфейсным разъемам – очень сильно. Виталий даже затруднился с ходу опознать все типы шин, вакуумных сростков и разъемов – уверенно опознавалось меньше половины. Пришлось тут же лезть в каталоги, и уже через час практически все сростки, разъемы и шины он опознал или вспомнил (совсем неизвестных среди них не нашлось). Зато сам модуль с таким интерфейсным набором в каталоге отсутствовал. И от стандартного (который, по идее, должен был стоять на «Джейране Соло-М») он отличался весьма и весьма. Как спецназовец от стройбатовца, если прибегнуть к иносказаниям.

Добросовестно зафиксировав в рабочем отчете всю нестандартную комплектуху, Виталий полез внутрь «Джейрана». К его несказанному удивлению, логи системы оказались не затерты. «Значит, – подумал он, – ничего криминального там не найдено, и товарищи в штатском решили облегчить мне задачу. Не оставлять совсем уж без информации».

Впрочем, поработав с логами, Виталий довольно быстро понял, что их недавно редактировали: в самых интересных местах нашлись три лакуны. Одна в штурманской части (несомненно, содержавшая всю информацию о процессе стыковки), а вторая и третья (что Виталия крайне удивило) – в медицинской. По всей видимости, пилот Ярин получил какие-то телесные повреждения, возможно, как раз в результате проблемной стыковки, и был вынужден принимать меры.

Виталий, естественно, тут же переключился на медблок. Тут логи тоже просматривались совсем недавно, однако, помимо самого факта существования лакун, не нашлось ничего интересного. К сожалению, оперативники R-80 – неважные доктора, и сути манипуляций с организмом Ярина по логам Виталий уловить не сумел. Единственно разумной стратегией в данном случае было привлечь врача или, на худой конец, медпрограммера и внимательно его выслушать. На рейде нужные спецы, безусловно, имелись, и Виталий тут же внес пометку в план дальнейших действий.

Потом Виталий догадался сопоставить по хронологии лакуну в штурманской части с медицинскими логами. Оказалось, изъятое по времени расходилось. Раньше произошло то, что затерли в штурманской части. Спустя несколько часов случились события первой медицинской лакуны. И, наконец, аж через целых пять с половиной недель – события второй. В сущности, этой лакуной медицинские логи и заканчивались, потому что самый хвост занимала сугубо техническая компьютерная информация, к медицине отношения вообще не имеющая.

Что это могло означать? Единственное, до чего Виталий додумался еще раньше, – версия с травмой пилота. Причем, судя по сравнительной хронологии, скорее не в результате стыковки, а в результате посадки, каковая, как было уже совершенно точно известно, прошла с проблемами. Целиком картина выглядела чрезвычайно расплывчато и содержала больше невыясненного, чем известного: вблизи Тигона или несколько раньше, на подлете, «Джейран» Ярина сталкивается с неизвестным кораблем, стыкуется, и вскоре оба идут на посадку. Ярин травмируется, какое-то время пытается бороться с последствиями травмы амбулаторно, но, в конце концов, все же вынужденно залегает в «гроб», оперативно-диагностический модуль бортового медицинского блока, со вполне понятной и логичной целью – качественно починиться. И тут начинается финальная лакуна в медицинских отчетах.

«Гроб» на двухсотках «Джейран Соло-М» располагался в самом дальнем углу крошечной обитаемой зоны, напротив сортира и вплотную к кожух-переборке, отделяющей кубрик от техзоны. Виталий там особо еще не шарил и не всматривался, хотя в сортир таки заглядывал. Не по прямому назначению, просто осмотреться – нет ли там чего. А вот в «гроб» сунуться ему в голову не пришло, потому что обыкновенно тот законсервирован и начисто завален-завешан-заставлен всякой всячиной вроде скафандра, инструментов и ящиков с ЗИПом, а поверх все еще и страховочной сеткой прихвачено, чтобы все накопившееся добро не летало по кабине во время резкого маневрирования. Легкие травмы пилоты всегда лечат на бегу, можно сказать, навскидку. Всякие ушибы-порезы. Добровольно в «гроб» лезут, только если требуется действительно серьезное вмешательство вплоть до внутриполостной операции (аппендицит какой-нибудь, к примеру). Однако по статистике более девяноста процентов залеганий в «гроб» приходятся на стоматологию. Зуб навскидку не вылечишь, там и анестезия нужна, и, главное, механическая фиксация пациента, дабы башкой не дергал и рта не закрывал. Поэтому даже самые отмороженные храбрецы всегда предпочитали залезть, отключиться, очнуться уже с пролеченным зубом и забыть о недомогании навеки, нежели иметь сомнительную радость принимать лечение в кресле и в сознании. В конце концов, это бывает больно и (что стократ хуже) неприятно. Пилотам, как правило, есть где проявить героизм и без бортовых киберстоматологов.