Я подарю вам хаос

— Пардон, что? Это ж вроде миф?

— Может быть, у нас это древняя легенда, говорят стрельнули один раз и обвалили целый сектор пещер.

— А из техники что?

— В основном катера, это рабочие лошадки любой армии Тартара, их периодически сбрасывают через лифты. Но, естественно, все мы пытаемся собрать кустарные броненосцы с тяжёлым вооружением и десантным отсеком. На это уходит очень много человеко-часов и ресурсов, но оно того стоит.

— Ладно вернёмся к нашим баранам, а почему упыри не захватывают вообще всё?

— Чтобы удерживать власть, им достаточно доминировать в амуниции. И зачем загонять людей в угол? Что-то должно доставаться крестьянам и остальным бандитам, чтобы они жили, грызлись друг с другом и не объединялись против общего врага.

— Я заметил, что тут всем дают звучные имена. У вас тоже есть «бренд»?

— Мы проводим постоянную агитацию и поэтому враги ехидно называют нас «Крикунами». Но мы используем это слово против них самих, мы изо всех сил стараемся быть идейными самураями, бросающимися в бой с криками ярости, которые обращают противника в бегство своей храбростью.

— Я уже могу увидеть контуры будущего. Вы копите оружие на складах и готовитесь к главной битве с упырями, чтобы когда они почувствуют угрозу, вы смогли дать им отпор. А сейчас вы вынуждены собирать каждую винтовку и пулю, которую найдёте в дальних пещерах.

— Я вижу в тебе большой опыт, Эдмон.

— Который вам может сильно пригодится.

— Ну это мы ещё посмотрим. Ум, опыт, знания и внешняя хладнокровность — это ещё не всё, что определяет твой статус в нашем обществе.

— Охренеть! — рассмеялся я. — Что же вам ещё нужно? Чувство юмора?

— Нет. Мы уже пару раз обожглись, когда слишком сильно приближали к себе умных и рациональных, а они потом ломались с течением времени.

— Понял, понял, сейчас будет обряд инициации? Посвящение в свои? Испытание?

— Последнее слово более подходящее. Если не справишься, то останешься на вторых ролях где-нибудь в тылу. Но в этом нет ничего плохого, это тоже важная роль.

— Да ну на фиг, мне нужно всё! Самая большая высота и самая лучшая цель в жизни. Это у нас семейное, мы любим идти ва-банк.

— Громкие слова, попробуй воплотить их в жизнь. Кстати, мы почти доплыли до нашего острова.

Когда мне говорили про базу повстанцев, я ожидал увидеть крепкие стены, сторожевые вышки с прожекторами и пулемётами, бункеры с системой тоннелей и колючую проволоку по периметру. И что тут сказать, мои ожидания полностью оправдались — один в один, типичный военный объект, который постоянно расширяли вглубь и вширь. Эта крепость позволяла повстанцам контролировать соседние деревни на постоянной основе и получать с них ресурсы. Если кто-то приближался к ним, то их засекали патрули на катерах и из базы выдвигались подкрепления.

Как ни странно, но меня не впустили внутрь, вместо этого группа бунтарей вместе с Лейном повела меня в самый дальний угол, упиравшийся в каменную стену пещеры. Там меня ждали двухметровые стальные ворота с большим засовом. Мои новые друзья любезно открыли их настежь и указали на тьму.

— И всё? — спросил я на всякий случай. — Никаких правил? Никаких инструкций? Можно делать всё, что угодно?

— Тебе предстоит сложное сражение, — сказал Лейн, — мы хотим посмотреть, как ты встретишь свою судьбу.

— Ну окей, теперь стало немного понятнее.

Я зашёл внутрь и за мной сразу же закрыли ворота, потом включился свет на потолке, и я увидел каменные ступеньки, ведущие вниз. Я, естественно, спустился по ним и очутился в просторном помещении, которое раньше было складом (тут остались разрушенные стеллажи и разорванные банки с консервами). Заднюю стену склада кто-то основательно разломал на куски, я посветил фонарём на автомате и увидел широкие норы.

С потолка раздался голос Лейна.

— Не волнуйся, мы всё видим и слышим через камеры.

— Понятненько. Видео будете записывать?

— Если пожелаешь.

— А когда начнётся шоу?

— Они реагируют на звук, поэтому, наверное, прямо сейчас.

Он немного ошибся — они выползли на слове «наверное», а не на «сейчас». Это были какие-то панцирные ящеры с хвостами, когтистыми лапами и с двумя рядами зубов в пасти. Они чем-то напомнили мне варанов с острова Комодо, но только с шипастыми спинами и более высокой походкой. Я сразу понял в чём будет проблема — я не знал, сколько нужно убить этих тварей, чтобы успешно закончить испытание. Поэтому я старался пускать им по одной пуле в голову. Но несмотря на все мои старания, иногда приходилось стрелять по две и три — уж больно живучие были эти скоты.

Я скинул рюкзак с плеча, достал обоймы и с радостью обнаружил там пару осколочных гранат. Пока была возможность, я отступил немного назад и кинул оба подарка прямо в их логово. Бум! И целых две минуты тишины, твари затихли, но пещера не обвалилась и фактически я просто выиграл время. Я пытался забаррикадироваться, используя разрушенные стеллажи, но ничего не получилось — дыра была слишком большой, а другого строительного материала и инструментов под рукой не оказалось. Случилось именно то, чего я так боялся — я выпустил весь боезапас для автомата, не знаю какой был счёт трупов, но мне пришлось потратить четыре обоймы в экономном режиме, а монстры всё продолжали наступать. Они раскидывали лбами своих поверженных товарищей и не собирались останавливаться. Я достал из ранца пистолет Беретта и боевой нож — мои последние инструменты выживания. Две обоймы из пистолета закончились очень быстро, я был вынужден отходить назад к запертым вратам.

— Эй, парни, — крикнул я в потолок, — кажется это конец.

— Да, это твой конец, — холодно сказал Лейн, — это испытание невозможно пройти.

— Я должен сдаться?

— Нет. Мы просто хотим глянуть как ты умрёшь.

— Ну, в принципе, логичное завершение понедельника, — пожал я плечами и крепко сжал в руках нож.

Я понятия не имел, чего они хотели добиться в тот момент. Я уже долго прожил в этом мире и сталкивался с тем, что иногда люди выкидывали крайне жестокие трюки. Раз, и по какой-то причине тебе выстрелили в спину. Раз, и кинули в могилу, чтобы закопать заживо. Раз, и заперли в машине, которая уже катится по склону вниз прямо в море. С другой стороны, я часто задумывался над тем, как мне суждено умереть. Осознав свою жизнь, посмотрев на неё со стороны, я понял, что мой отец — хаос, он придаёт мне силы и направляет на путь истинный. И потому я был уверен, что моя кончина должна быть случайной и несуразной, это должна была быть какая-нибудь непонятная глупость, как раз вроде этой.

Я честно сражался как лев, я пытался пронзить их толстую кожу и черепа, а они грызли меня за ноги и руки. Я даже не сразу понял, как нелепо выгляжу в этот момент. Эти создания не могли причинить мне вреда — их зубы и когти были словно резиновыми. Меня окружили и пытались зализать до смерти. Я просто поднялся на ноги и рассмеялся. Только после этого испытание было закончено, врата открылись, повстанцы брызнули перцовыми баллончиками и ящеры трусливо убежали. Я вышел на «свет», прослезился и через пять минут обратился к товарищам по оружию.

— Это самая классная шутка за день! Но жаль, что потратили боеприпасы.

— У нас сейчас избыток патронов на складах, — ответил Лейн, — и ради боевого крещения не жалко. У меня были сомнения на твой счёт, и я даже думал, что ты мог быть лазутчиком.

— Я сгораю от любопытства. Что это за твари? Как так вышло, что они безобидные?

Лейн решил, что можно устроить небольшой перекур и предложил мне свежую пачку сигарет, естественно, я не мог отказаться от соблазна. Через пару затяжек, Лейн продолжил.

— В Тартаре обитает много разной живности, которая постоянно мутирует. Этих мы больше нигде не встречали. Такое ощущение, что они любят плавать под водой и питаются клопами, а их когти постепенно превращаются в ласты.

— А тогда откуда взялись пещеры на складе?

— Пещеры вырыли другие монстры, которых мы уже давно уничтожили. Потом мы решили не использовать этот склад в столь уязвимом месте. Мы изредка проверяли помещение и однажды обнаружили этих странных созданий. К счастью, пока они не мутируют во что-то опасное.

— А чего вы хотели добиться этим испытанием?

— Нам нужно знать, как человек ведёт себя в отчаянной ситуации. Знаешь ли, в жизни это случается довольно часто, и в такие моменты кадры решают всё. И ещё кое-что: если бы ты был шпионом, то ты стал бы хвататься за жизнь, молить о пощаде и сдал бы коллег.

— И как? Насколько хорошо я прошёл?

— Нормально. Этого вполне достаточно, чтобы сражаться наравне со всеми. Но ты ещё должен пройти основательный допрос. Как я уже говорил, мы тщательно проверяем кандидатов, особенно таких странных и непонятных как ты.

— Понимаю. Но прежде, чем мы продолжим, я должен сказать, что Кабал повесил на меня этот ошейник, — высунул его из-под воротников куртки, — и в нём могут находиться прослушивающие устройства.

— Мы уже встречались с чем-то подобным. Наши спецы очень осторожно его исследуют.

— Но, скорей всего, снять его не удастся?

— Скорей всего. Но насчёт Кабала можешь пока не волноваться — ему всё равно, что тут происходит. В Тартаре уже давно творится полная чертовщина, голод, резня, массовые убийства, жуткие культы, тирания преступников и даже организованные восстания. Какие-то смельчаки даже пытались проникнуть на верхний этаж и захватить его. И даже тогда Кабал не вмешался.

— Почему?

— Большинство думает, что ему просто всё равно, у большой машины — большие заботы, а мы уже списанный материал. Но лично я думаю, что ему нравится наблюдать за нашими мучениями, мы его самое главное развлечение.

— Наверное, ты преувеличиваешь, Кабал всё-таки машина. Конечно, высокомерная, эгоцентричная, но машина.

— Эта машина сбрасывает нам случайные вещи для потехи. Только за этот год мы обнаружили бензопилы, бельевые прищепки, щипцы для мороженого, курительные трубки, аудиокассеты и третьесортную художественную литературу. Вот скажи мне, на кой чёрт он отправил нам пародийное произведение «Мир и война», в котором все события оригинального романа рассказаны в случайном порядке?

— Забавно! Я удивлён, что у Кабала есть чувство юмора. Такая ерунда, наверное, сгодится только для розжига костра?

— Как оказалось нет. В условиях изоляции трудно представить, какая вещь станет бесценной. Многие скучающие умники пытаются восстановить исходное произведение по этой ерунде.

— А что стало с первыми повстанцами, которые добрались до следующего этажа подземелья?

— Ничего хорошего. Там урановые рудники, пустоши в стиле Дикого Запада и анархия преступников. Фактически ещё одна территория хаоса, где люди могут свободно убивать друг друга. Но тебе ещё рано забивать этим голову, лучше сконцентрируйся на этом мире.

На этом приключения понедельника закончились. Мы докончили перекур на «свежем воздухе» и отправились домой, то есть в старый бетонный бункер, выдолбленный в глубине скальных пород.