Казуал

Глава 12

Я ожидал, что механический суфлер предложит еще какую-то рекомендацию к действию, но он молчал. Молчал, как бы грустно намекая на то, что вариантов у него больше нет и я, мягко говоря, в заднице. В заднице, из которой меня не может вытащить даже он.

А бандит между делом уже почти что развернулся в мою сторону, практически перевернувшись на спину и нашаривая мой силуэт стволом своего длинного оружия, чем-то неуловимо похожего на мой собственный автомат.

Вот что общего с моим оружием! Магазин! То есть, не только магазин — еще цевье похоже, накладка на газовую трубку… Но главное — у них совершенно одинаковые магазины! Одинаково рыжие и одинаково изогнутые! Мой автомат же тоже под калибр 5.45, а значит, в оружии бандита те же патроны, что и у меня!

Осталось только ими завладеть…

Руки действовали сами собой, словно делали это кучу раз. Не дожидаясь указаний от суфлера, которых, скорее всего, и не было бы, пальцы нашарили перед спусковой скобой клавишу сброса магазина и отстегнули его, пустой, от оружия.

А потом, не тратя время на замах, я прямо от груди швырнул его в бандита, что уже направил мне в грудь ствол!

И тут же бросился следом за ним, отпуская автомат и позволяя ему повиснуть на ремне.

Я кидал магазин, целясь в голову, и я попал. Бы. Но у бандита оказалась слишком хорошая реакция, и он успел отреагировать на мой перфоманс — дернул ствол в сторону, отбивая прикладом летящий в голову кусок бакелита. Скорее на рефлексе, чем осознанно — никакого серьезного вреда ему магазин не причинил бы, даже если бы прилетел прямо в нос…

Но именно на это я и рассчитывал. На рефлексы человека, который достаточно подкован в тактическом плане, чтобы не допустить попадания в него потенциально опасного предмета, брошенного противника. На реакцию, которая последует раньше, чем мозг проанализирует ситуацию и тем более поймет, что именно в него кинули.

Ствол отклонился от линии огня, упирающейся в мою грудь, всего на секунду, но этого хватило. Это была та самая секунда, что отделяла меня от возможности проверить стрелковую подготовку этого бандита.

А потом я прыгнул вперед, хватаясь за оружие противника, и навалился сверху, зажимая автомат между нашими телами и не позволяя развернуть его в мою сторону!

Бандит коротко хекнул, когда я впечатал его в плотный грунт кювета, напрягся, пытаясь приподнять меня руками, и тогда я отвел голову назад и со всей дури врезал ему правой частью лобной кости, аккурат над глазом, точно в нос!

Хрустнули хрящи, брызнула кровь, но бандит даже не заорал — только мотнулась немного назад голова, поглощая импульс удара, а потом он сжал зубы и с новыми силами принялся отжимать меня от себя, пытаясь создать между нами пространство, довернуть в него ствол и выжать спуск!

Я ослабил хватку оружия одной рукой, позволяя противнику перехватить инициативу и наконец приподнять меня над собой, одновременно вставляя колено между нами. Толчок — и меня отбрасывает назад от резко садящегося с перекошенным окровавленным лицом бандита, который вскидывает к плечу автомат.

Он еще не понял, что в его оружии всего один патрон, если он там вообще есть. Все остальные — в магазине, который я отстегнул в тот момент, когда ослаблял хватку, когда оставил всего одну руку, второй отщелкивая так необходимую мне коробочку с патронами. В тот момент, когда бандит решил, что он победил.

Но он пока еще не победил. Победит он сейчас, если единственного патрона ему хватит, чтобы попасть в меня…

И чтобы этого не произошло, я активно катился по земле, отталкиваясь локтями и коленями и крепко сжимая в ладонях, чтобы не выронить, с таким трудом добытый магазин. Я ждал выстрела.

И я его дождался. Громко хлопнуло, и в ту же секунду я остановился. Не тратя времени на попытки выяснить, попали в меня или нет, и тем более — если попали, то куда, — я перекатился на бок, вставил магазин в свой автомат, с удовольствием отметив, что он вошел как родной, дотянувшись через низ до рукояти заряжания, дослал патрон, одновременно уже приникая щекой к прикладу и ловя на кончик мушки противника.

Он уже понял, что произошло, и даже успел достать откуда-то новый магазин, но еще только подносил его к шахте, в то время как я уже выбирал слабину спускового крючка.

И, кажется, он понял, что не успевает. Магазин замер на половине пути, бандит поднял взгляд и посмотрел мне прямо в глаза — словно тоже целился в меня через мои же прицельные приспособления. Ехидно усмехнулся…

Я выстрелил трижды, чтобы точно не дать ему шанса выжить. Тело бандита дернулось, принимая в себя пули, и он грузно повалился набок, роняя магазин. Автомат уперся стволом в землю, его перекосило, оружейный ремень натянулся…

Я встал, произвел еще один контрольный выстрел, чтобы наверняка, после чего быстро добрался до трупа и залег там, где до этого лежал он — так, чтобы видеть все, что происходит на дороге.

Только бы Скит не наловила пуль за те пятнадцать секунд, что происходила вся эта возня!

Нет, кажется не наловила… По крайней мере, ее вектор все еще трещит в характерной для него тональности, да и сама Скит орет, как резаная — жива, значит! Может, не совсем цела, но…

Подхватив магазин, который убитый бандит выронил, когда падал, я снова перезарядил оружие, — кто знает, сколько патронов оставалось в том магазине, который я отобрал у противника прямо из автомата? Хотел и автомат тоже схватить — как-никак более длинный ствол, — но короткого взгляда хватило, чтобы понять, что это бессмысленно. Одна из моих пуль, что должны были попасть в грудь бандита, попала в автомат, разворотив ствольную коробку. Вряд ли такое можно отремонтировать не то что в полевых условиях, а даже вообще.

Но это и не важно. На таком расстоянии мне вполне хватит и моего оружия, даром что ствол короткий. Поэтому я высунул голову и ствол за срез дорожного полотна и принялся расстреливать бандитов, которые так и не успели никуда сместиться или переползти под шквальным огнем Скит. Как статичные мишени в тире.

Сейчас они располагались вообще спиной ко мне, поэтому я без колебаний всаживал в них пулю за пулей. Даже если на них была какая-то броня, в этой ситуации она им не помогала — они лежали почти что пятками ко мне, и никакого сопротивления пули не встречали. На каждого я тратил по четыре выстрела — две коротких очереди по два патрона с небольшим смещением по горизонтали, — считая при этом в уме выстрелы. Два патрона плюс один в патроннике я на всякий случай оставил в резерве, на случай, если кто-то из противников останется в состоянии открыть ответный огонь — очень сложно было прогнозировать степень поражения врагов при таком необычном их расположении. Настолько сложно, что даже механический суфлер в голове молчал. Вполне могло получиться так, что кто-то получил только легкие повреждения и способен начать стрелять в ответ. Да, возможно, таковых даже несколько, и мне не хватит трех патронов, но на этот случай у меня есть еще один магазин с каким-то количеством патронов, валяющийся под рукой. Должно хватить.

Однако никто не пытался развернуться и ответить огнем в мою сторону — наверное, потому что никого, кто способен был бы на это, не осталось. Трое из семерых еще шевелились, но это было больше похоже на предсмертную агонию, чем на осмысленные движения. Не сводя с них взгляда, я положил автомат на землю и взял в руки первый сброшенный магазин. Придавил большим пальцем верхний патрон.

Точность не до патрона, конечно, но три четверти это неплохо. Вставив в оружие более полный магазин и засунув сзади за пояс брюк почти пустой, — на всякий случай, сейчас нет времени перекидывать патроны из одного в другой — я поднялся и пошел к бандитам, не сводя с них ствола на случай, если кто-то выкинет какой-то трюк. Подходя к каждому из них, я не скупился на контрольный выстрел в голову, и тут же переводил ствол на следующего. Кого можно было удобно законтролить не подходя — контролил с места. В итоге, через десять секунд перестали шевелиться даже те, кто до этого дергался.

Итого десять человек. Вполне себе боеспособная банда, наверняка собранная вокруг главаря, который единственный более или менее понимал в тактике и умел стрелять и воевать. Возможно, он просто остался самым старшим выжившим в банде, а, возможно, сам сделал себя таким, устранив конкурентов. В любом случае, больше они никому не причинят неудобств. Осталось только выяснить, какие неудобства они успели причинить нам.

— Скит! — крикнул я, переводя взгляд подальше по дороге. — Ты жива⁈

— Жива! — ответила девушка. — Все!.. Нормально!..

Обычно, когда действительно все нормально, не делают таких пауз между словами. Как раз той длины пауза, что нужна, чтобы перехватить вороток турникета между оборотами.

Наконец оставив мертвых бандитов в покое, я быстрым шагом подошел к Скит и присел рядом с ней. Во время всей свистопляски со стрельбой девушка успела переползти через труп, на который нас пытались наживить, и укрылась за ним, как за бруствером, заодно положив перед собой еще и рюкзак, что и помогло ей спастись. В мертвом теле было немало пулевых попаданий, и некоторые из них сквозные, но в самой Скит новых дырок не было. Единственное ее ранение оказалось в левое плечо — скорее всего, еще в момент взрыва гранаты прилетело осколком, потому что именно после этого Скит шипела и ругалась.

Девушка уже успела лежа перетянуть плечо оранжевым ярким турникетом, остановив кровотечение, и сейчас пыталась одной правой рукой выудить из оторванного с рюкзака аптечного подсумка ножницы, прихваченные эластичной стропой. Все остальное содержимое было раскидано по асфальту — Скит явно было не до того, чтобы аккуратно доставать искомое.

— Думаешь, это все? — уточнил я, глядя по сторонам. — Больше никого не будет?

— Скорее да, чем нет. — сквозь зубы ответила Скит. — Эти уроды большими группами не держатся, чем больше их группа тем быстрее она разваливается на такие вот мелкие… Да мать твою!

— Дай-ка. — я отобрал у нее аптечку и вытащил ножницы. — Ты до завтра будешь возиться. Лучше по сторонам смотри.

Скит не стала спорить, и быстро села, схватилась освободившейся рукой за свое оружие и принялась вертеть головой по сторонам. Я же в это время разрезал рукав куртки, открывая доступ к ране. Она оказалась небольшая, сантиметров пять в диаметре, рваная, уже не кровоточащая. А та кровь, что вытекла до этого, уже перемешалась с дорожной пылью и вся была одного цвета — хрен поймешь, какого рода было кровотечение.

— Кровь какого цвета была? — спросил я у Скит, не поднимая головы. — Артериальная?

— Да откуда я знаю? — огрызнулась Скит. — Ты правда думаешь, что я лежала и рассматривала кровотечение? Наложила турникет первым делом, а потом не до того стало! Отстреливаться пришлось! Почти что одной рукой!

— Ясно. — вздохнул я. — Значит, будем проверять на практике.

Я протянул руку к ее плечу, взялся за вороток турникета и принялся по половине оборота распускать его, следя за кровотечением. К счастью, снова выступившая кровь, хоть и была относительно яркой и жидкой, не пыталась бить фонтаном.