Звезданутые в саду

14. Герман Лежнев, чумной доктор

Флот, в отличие от обитателей планеты, действовал более решительно. Нет, если бы его по-настоящему попытались сбить, он бы ни за что не ушёл — над местом взлёта собрались несколько очень крупных ликсов, которые не только транслировали своё сильнейшее неодобрение, но и активно пытались перехватить гравитационными когтями. А вот дальнобойного оружия по-прежнему не использовали, хотя это только у разведчиков его нет.

Герман от загребущих лапок «старших товарищей» уклонился легко. И Гаврюша уже на неодобрение старших реагировал не так остро, как в первый раз. Кажется, ликсёнышу хватило просидеть полдня в неволе, чтобы избавиться от почтения к старшим. «Если они хотят, чтобы я сидел в клетке — значит, это плохие старшие» — так интерпретировал Лежнев чувства товарища.

Вероятно, жители планеты могли наблюдать довольно красочное шоу. Им с Гаврюшей опять пришлось разгоняться, и разгоняться быстро, да ещё и в атмосфере, так что кружева, которые они выписывали в небе сопровождались сначала линиями конденсата, как после пролёта сверхзвукового истребителя, а потом и вовсе огненными следами, как от метеоров. А потом Лежнев смог-таки немного опередить неповоротливых ликсов и вылетел в открытый космос, где его тем более схватить никто не мог.

«Ну что, надеюсь, они там не решат перепрятать Кусто, пока мы его ищем, да Гаврюш?» — подумал Герман, выбирая нужный курс. Добираться предстояло почти в центр киннарских территорий, но парень не слишком переживал. Весь флот сосредоточен на границах, гоняться за ним явно никто не собирается. Если и будут ждать — то уже непосредственно в точке назначения.

Все, кому он был интересен, начали понемногу отставать — в скромных размерах таки есть своё преимущество. Герман неохотно вышел из слияния — только ведь вылечился от всего, и опять начинать насиловать организм. Обидно, а по-другому никак — нужно же настроить предстоящий гиперпереход. Из слияния этого не сделаешь, а заранее по понятным причинам, внести настройки Лежнев не мог.

Нацепив скафандр парень выдохнул, прислушался к своим ощущениям. Пока повреждения организма минимальны — всего лишь лёгкое чувство похмелья. Как будто накануне хорошо посидели с друзьями, без фанатизма, под хорошую закуску, но утром вставать пришлось по будильнику. «Я так фобию на слияние заработаю! — подумал парень. — Всё время буду прислушиваться, а не заболело ли где-нибудь… И чего, дурак, медкапсулу у киннаров не спёр? В Гаврюшу бы как раз поместилась. Тесновато немного, зато не считал бы каждый раз, сколько раз без лечения в сопряжении был!»

Киннарские территории раскинулись очень широко. Больше двух сотен планет. Заселённых, конечно же. Киннары ведь не всесильны. Они могут менять планеты в довольно широких пределах по меркам землян, но всё равно какой-нибудь голый, раскалённый или покрытый метановым льдом шарик под себя не переделают.

— Да, Гаврюш, это нам за один прыжок никак не справиться, — подытожил Лежнев. Судя по картам — не меньше трёх, это если без неизбежных на море случайностей.

Парень представил себе, в каком состоянии будет после третьего слияния и тяжело вздохнул. Паршиво будет. Не так, как в последний раз, но всё равно.

Особо раздумывать с маршрутом не стал. Главное — не посещать заселённые системы. Вряд ли будут проблемы, но даже просто так общаться лишний раз с киннарами Герман не стремился. И тем неприятнее был сюрприз, когда выскользнув из гипера на первой же остановке, парень увидел огромный, явно пассажирский корабль киннаров. Который явно терпел бедствие. Это было понятно без всяких сигналов SOS — что ещё можно подумать, при виде огромного зелёного веретена с корневой системой — двигателями, у которой начисто снесён острый конец, а из внутренностей до сих пор время от времени вырывается воздух, какие-то детали. Впрочем, сигналами терпящие бедствия не пренебрегали. От корабля веяло концентрированным страхом, болью, и острым желанием помощи. Это не был разумный тихоход — ликсов киннары используют только как боевые корабли. Скорее, какое-то очень сильно модифицированное растение. Живое, но совершенно неразумное. Однако это не мешало ему кричать о помощи всеми доступными способами.

«Это не наше дело, Гаврюша! — подумал Лежнев. — Так и быть, в следующей системе сообщим, что им нужна помощь. Хотя смысл? Они уже давно отправили сигнал, и сюда совсем скоро прилетит куча спасателей!» — Герман уговаривал и Гаврюшу, и себя самого, но при этом продолжал изо всех сил тормозить. «Ай, да кого я уговариваю. Ясно же, что так не поступлю. Хотя это — полный бред! Мы с ними так-то враги! Ладно. Я только узнаю, не помирают ли они там прямо сейчас».

Скорость, с которой он вышел из гиперпространства, как и в прошлый раз была гораздо выше, чем та, с которой входил. Лежнев в этот раз не стал так сильно перестраховываться, так что и при выходе не изображал себя снаряд со скоростью, близкой к световой, но тормозить всё равно пришлось с перегрузками. Наконец, скорости уравнялись, и Гаврюша повис в сотне километров от корабля. Размеры гибнущего бедолаги внушали уважение — до настоящих линкоров далеко, но вот трёхкилометрового Кусто эта штука превышала. В лучшие времена, пока ему что-то не разбило нос, сейчас-то как раз примерно одинаково было.

Герман рассматривал посудину. Теперь, когда кости в зажатом в глубине тихохода теле не ныли от перегрузок, можно было обратить внимание на странности. Например, было непонятно, почему сигналы бедствия корабль подаёт только в пределах системы. Лежнев уже научился будучи в слиянии распознавать, когда киннары пытаются связаться по какой-то там межзвёздной связи. Квантовой, кажется — он как-то попытался разобраться в физике этого процесса, но быстро перестал. Слишком сложно — это была такая физика, что уже совсем математика. Может, и можно как-то разобраться, но явно не хватает базы. Так вот, несмотря на то, что принципа связи на дальние расстояния ни Герман, ни, тем более, Гаврюша не знали, увидеть её у ликса получалось без труда. А после некоторой тренировки и у Лежнева тоже. Он прекрасно видел, что с тех пор, как он вышел из гипера, никто так ни разу и не пытался отправить сигнал о помощи за её пределы. И это навевало плохие мысли.

— Вот какого хрена я это делаю⁈ — спросил себя Герман, в очередной раз выйдя из слияния. У меня там Тиана неизвестно где, Кусто неизвестно, как себя чувствует, а я тут каких-то инфантильных идиотов спасать собираюсь! Дерьмище, вот что я тебе скажу, Гаврюша!

— Угу, — сочувственно ответил тихоход.

— Ладно, давай, выпускай меня, — вздохнул Лежнев. — Но если там никто не помирает вот прям щас, просто развернусь и свалю отсюда к чертям!

Герман, наверное, ещё долго бы разорялся — Гаврюша пока не торопясь подплывал к пробоине, так что делать всё равно было нечего. Но тут поступил запрос на соединение от неизвестного абонента. Герман принял вызов.

— Слава чистому разуму! Нам всё же удалось с кем-то связаться! Мы спасены! — голос был такой радостный, что у Лежнева окончательно испортилось настроение. Ну точно, значит, сигнал о помощи не отправляли. Иначе сейчас бы так не радовались.

— А можно поподробнее? От чего спасены? И как вы здесь оказались?

— Я — Ивар ю Сомма, командир этого исследовательского судна. Мы потерпели крушения находясь в гиперпространстве. Квантовый передатчик сломан, мы даже не можем сообщить о происшедшем! Корабль потерпел критические повреждения и не может самостоятельно зарастить повреждения! Нам необходима срочная помощь!

«Ого! Аж „ю“! — удивился Герман. — Прямо почти вершина здешней иерархии. То-то несмотря на панику такие повелительные нотки. Не „помогите нам, пожалуйста“, а срочная помощь им необходима»!

— Сколько у вас пассажиров? — уточнил Лежнев.

— Пятьдесят человек.

— Не, ну тут я никак не помогу, — с облегчением и одновременно досадой выдохнул Герман. С облегчением, потому что не нужно что-то делать прямо сейчас, а с досадой — потому что придётся-таки контактировать с местными, чтобы сообщить об аварии. — Я на малом ликсе, у меня и десять пассажиров не уместится.

— Что за малый ликс, на котором даже десяток пассажиров не поместится⁈ — удивился было Ивар, но потом прекратил возмущаться. — Не важно! Важно то, что корабль стремительно уничтожается. Через двое суток у нас не останется жизненного пространства и мы будем уничтожены. О том, что не работает система обеспечения я уже даже не говорю…

— А можно поподробнее про то, что корабль стремительно уничтожается? — с недоумением спросил Лежнев. — На вид вроде всё нормально.

— А можно не задавать глупых вопросов, гражданин⁈ — раздражённо ответил учёный. — Вы, к слову, не представились, и я до сих пор не знаю, с кем имею честь говорить. Но не важно. Гражданин, вы должны немедленно нас спасти. Отправьте сообщение в ближайшую систему, они должны срочно, я подчёркиваю, срочно отправить к нам помощь. Мы прямо-таки нуждаемся в помощи.

Герман тяжко вздохнул. Кому понравится разочаровывать людей, особенно в такой ситуации?

— У меня нет межсистемного квантового передатчика, — признался парень. — Могу только своим ходом до ближайшей обитаемой системы добраться и там о случившемся рассказать. Но за двое суток я только туда доберусь, вряд ли они успеют.

— Как нет передатчика⁈ — изумился Ивар ю Сомма. — Гражданин, я не понимаю, и отказываюсь в это верить.

— Ну, у меня экспериментальный ликс. И я ж не отказываюсь помочь. Давайте я поближе подберусь и посмотрю, что там. Может, удастся залатать повреждения, у меня есть немного заживляющей пены.

— Ни в коем случае! — аж завизжал Ивар ю Сомма. — Не приближайтесь к нам! Нам нужна квалифицированная помощь, а не какой-то дилетант на непонятном экспериментальном ликсе! Всё! Оставьте нас! Подите прочь, куда вы там собирались раньше, и обязательно сообщите о нашей гибели. А я непременно оставлю посмертное послание в котором опишу, что вы испортили нам последние дни жизни сначала дав надежду, а потом её коварно отобрав!

— Гаврюша! Срочно останавливаемся! Что-то тут не так! — тут же завопил Лежнев. До него внезапно дошло, что о причинах катастрофы этот Ивар так ничего и не сказал. Кроме того, он вообще внятно не объясняет, почему у них слишком мало времени и почему корабль продолжает, по его словам, уничтожаться. И самое главное — этот корабль принадлежит киннарским учёным. Это прямо наводит на подозрения.

— Эй, Ивар, — осторожно уточнил Лежнев. — А что за исследования вы проводили? И авария часом не с ними связана? И можно поподробнее, почему вы не хотите, чтобы я к вам приближался? Вы заразные что ли?

После непродолжительного молчания Ивар ответил:

— Даже интересно, кто это такой догадливый. Ещё и экспериментальный ликс. Не слышал о таких проектах у соседей… Да, авария произошла по причине заражения исследуемым материалом. Ты правильно понял — мы заразные.

— Ага. — вздохнул Герман. Он невольно проникся уважением к учёному. Не ожидал от киннара, что тот станет кого-то предупреждать в случае опасности. — А можно подробнее? Может, я всё-таки смогу чем-то помочь, но для этого мне нужно знать, в чём опасность!