Планы на будущее

— Так дождаться должен был, чтобы всё как есть Демьяну Вильевичу передать, — ответил Семён. Он уже не частил. А на его лице было написано опустошение.

— Ладно, Сёма, это всё, что я хотел от тебя услышать на этот момент, — поднявшись, я развернулся и посмотрел на стоящего у ворот Кузина. — У вас здесь есть товарищеский суд, или что-то в этом роде?

— Есть, — немного помолчав, медленно произнёс он. — А как же иначе? Надеяться на человеческую совесть? Так она начинает на уступки идти, если понимает, что никакого наказания за проступки не последует.

— Тоже верно. — Я посмотрел на него ещё более внимательно. — Забирайте этого. Сами судите. Сообразно проступку.

— Слушаюсь, ваша милость, — и Кузин склонил голову.

— Да, а дом старосты, это вон тот, который неподалёку стоит? Двухэтажный? — я открыл дверь. Рассвело уже достаточно, чтобы видеть близлежащие дома.

— Ага, он это, — Михаил был занят Сёмой и поэтому не сразу сообразил, зачем я спрашиваю. А когда понял, то было уже поздно. Я уже вышел из конюшни быстро зашагал к указанному дому. — Стойте, ваша милость. А отпусти меня, зараза этакая, на хрена ты меня за ногу держишь?

Дальше я уже не слышал, что он мне говорит, потому что был уже далеко. Шёл быстрым шагом, периодически переходя на бег.

Улицы были пустынны. Все, кто подорвался и бросился тушить пожар, были сейчас у пепелища. Но и остальные не спали, практически в каждом окне горел свет. Пожар в деревянном посёлке — это всегда страшно, так что панику людей прекрасно можно понять.

Как можно было бы понять, почему дом старосты также освещён. Сидит, козёл, новости ждёт. Чтобы сразу же письмо накатать с ужасной новостью: Охотник сгорел при пожаре на постоялом дворе. Это всё мерзавец-трактирщик виноват, даже не сомневайтесь. Он ирод такой горе такое всем принёс. И послужной список у Вени подходящий — недаром прячется после убийства капитана дружины одного из баронов.

Я же, недолго думая, перемахнул через забор, призывая дар. Ко мне сразу бросились два огромных кобеля, на ночь спущенных с цепи для охраны дома. Кроме собак, к незваному гостю бросились трое помощников. Убивать я их не стал. Просто пустил не слишком мощную молнию в лужу, благо земля была настолько мокрая после вчерашнего дождя, что лужи ещё и не думали высыхать.

Тряхнуло их хорошо, но никто даже сознания не потерял. Собаки, поджав хвосты заскулили и бросились наутёк, как и помощники, которые только сейчас сообразили, кто именно заглянул к ним на огонёк. До этого они, наверное, думали, что вор какой-то просто решил под шумок старосту обокрасть.

Я же, уже не торопясь, вошёл в дом. Демьян ждал меня в сенях, держа в руках дубину.

— А что же это твои люди не поспешили пожар тушить? — весело спросил я, игнорируя дубину, которой староста замахнулся.

Вес у дубины был довольно приличный. Остановиться или как-то погасить инерцию староста уже не мог. Довольно непринуждённо отклонившись от удара, я сразу же скользнул ему за спину и опустил рукоять пистолета на затылок. Силы при этом соизмерял, чтобы ни дай бог не прибить гаденыша.

— Не всё, что говорят про Охотников — бабьи сказки. — Прошептал я ему на ухо, затем схватил за шиворот и потащил на улицу.

Он почти не сопротивлялся, и мне довольно легко удалось вытащить его за ворота. Там уже начала собираться толпа. У многих лица были в саже. Похоже, лесорубы прибежали сюда сразу с пепелища, которое уже не представляло собой большой опасности.

— Так почему твоих людей не было на ликвидации пожара? — ко мне выдвинулся Кузин и ещё пара серьёзных мужиков. Наверное, бригадиры других бригад. — Или ты думал, что одного Сёмы будет достаточно? Как поджог по твоему приказу совершил, так и поможет тушить?

— Плохо, видать приказал, раз ты не сдох, тварь, — выплюнул мне в лицо Демьян. При этом он смотрел исключительно на меня. приближающиеся к нам люди не производили на него впечатление.

— И за что же ты так меня ненавидишь? Явно не за пиз… тумаки, которые твой сынуля выхватил.

— Ты приехал сюда, чтобы навязать нам свой рабский договор! Я всё сделаю, чтобы этого не случилось. Так что, гори в аду, сволочь!

— Вот оно что, — я выхватил пистолет и направил его на Кузина. — Назад! Не приближайтесь.

— Спокойно, ваша милость, мы ничего такого не хотели, — Кузин тут же поднял руки вверх и сделал шаг назад. Далеко, правда не отходил. Мужики последовали его примеру.

— А тебе не пришло в твою тупую башку, что Охотников всегда трое? Нет? Или всех готов был уничтожить? — я перевёл пистолет на старосту. — Ну, ладно, допустим, ты решил от меня избавиться. Другие здесь при чём? Ты же даже молодую девчонку не пожалел и её отца, отрыжка ты орангутанга.

— Они перед тобой выстилались, значит, туда им и дорога…

— Это как же надо за собственную власть цепляться…

— Я вас всех всё равно уничтожу! И тебя Кузя, и твоих ублюдочных дружков! Всех вас, кто бунтовать против меня осмелился. Вы все трупы! А лесорубов найти на ваши места не проблема! — он орал, брызжа слюной.

Похоже, я сработал, как катализатор и эта гниль вышла наружу раньше, чем случилось совсем непоправимое. Лица лесорубов задеревенели. Они больше не пытались подойти ко мне, чтобы предотвратить расправу. Я покачал головой и снял пистолет с предохранителя. Повинуясь какому-то наитию, вытащил из-за пазухи жетон, так, чтобы все присутствующие его видели. Он практически сразу начал мерцать зеленоватым потусторонним светом.

— Ты виновен в покушении на убийства невинных людей. Я — действующий Охотник Белов Роман Игоревич приговариваю тебя…

— Постойте, ваша милость, — на этот раз Кузин подошёл ко мне вплотную. — Не надо вам мараться. Да и то, как вы решили привести приговор в исполнение, слишком мягко для этой сволочи. Отдай его нам. Уверяю, наказание его будет полностью соответствовать преступлению.

Я смотрел ему в глаза и видел в них решимость и злость. Опустил пистолет, решив ещё раз послушать свою интуицию.

— Хорошо, он ваш. Лично приедешь и доложишь о проведенном суде и исполнение приговора. И, Миша, не делай так, чтобы у меня возникло непреодолимое желание сюда вернуться.

— Не беспокойтесь, ваша милость, не сделаю. И скоро приеду с докладом, — он сделал знак и уже бывшего старосту тут же утащили мужики из его бригады.

Что самое забавное, никто не вышел из дома старосты, чтобы ему помочь.

Вернувшись к пепелищу, я увидел, наконец, хозяина. Он стоял, тупо глядя на дымящийся остов. При этом прижимая к груди любимую сковородку.

— Веня, — я тронул его за руку.

Он обернулся ко мне, глядя пустым взглядом.

— Мне удалось спасти немного денег и кое-какие вещи. И я не знаю, что мне делать дальше? — он говорил совершенно спокойно, но в его словах застыла обречённость.

— У вас есть лошади, телега? — спросил я, прикидывая варианты.

— Есть, — он кивнул. — Это первое, чем я разжился. Ладно, попробуем в баронства сунуться. Опасно, конечно, но что поделать. Не побираться же здесь. Рубить деревья я точно не сумею.

— Собирайтесь, — оборвал я его речь, которая становилась всё бессвязнее. — Поедете со мной в замок. Там работы на всех хватит. К тому же нам позарез нужен управляющий. Правда, вам придётся довольно суровую клятву верности дать. Но, думаю, учитывая обстоятельства — это не станет особой проблемой.

И пошёл к Алмазу, провожаемый удивленным и недоверчивым взглядом трактирщика.