Предвестник (Всадник Апокалипсиса - 4)

Глава 11

20 октября 2042 г.

…Вторую половину субботы и почти все воскресенье я разрывался на части между американцами, четой Гориных, их детьми, Еремеевым и теми материалами, которые нам с Ростовцевой передал последний.

Чета Эллисонов, Кавендиш и Сеймур, решившие провести этот уикенд под знаком самого разнузданного веселья, жаждали всего и сразу. То есть, гонок на аквабайках и водных лыжах, полетов на новеньких «конвертах» над океаном, караоке-баттлов, соревнований по стрельбе, шашлыков, ночных купаний в лагуне и даже зажигательного стриптиза. При этом проблем с финансами у них не было и не ожидалось, поэтому все, что требовалось для очередной забавы, сразу же находилось по интернету и оплачивалось вместе с доставкой.

Увы, эти начинания радовали всех, кроме Марины Олеговны: большую часть времени пребывания на нашем острове супруга Алексея Алексеевича либо рычала на сыновей, либо рассказывала о своей юности и невероятных успехах в модельном бизнесе, либо изображала неимоверные страдания. Почему «изображала»? Да потому, что в эмоциях этой дамочки ощущались только зависть, ревность и злость на мужа, смеющего поглядывать на кого-то кроме нее. Что интересно, Горин этого не замечал. Видимо, за годы семейной жизни успев привыкнуть и не к такому. Он получал удовольствие от бесед с Виктором Викторовичем, с большим энтузиазмом поддерживал любые затеи американцев, то и дело вправлял мозги старшим отпрыскам, периодически терявшим берега, и изредка отвечал на особо важные телефонные звонки.

Шестнадцатилетний Саша и четырнадцатилетний Дима не вызывали во мне ничего, кроме раздражения — разбалованные родителями до предела и не привыкшие слышать слово «нет», они считали себя записными донжуанами и первые пару часов после прибытия на наш остров клеились ко всем подряд. При этом изъявляли свои желания, что называется, в лоб. До тех пор, пока не вломились в дом следом за Анькой, не предложили ей показать им ближайшую спальню, не получили ремня и не отправились жаловаться родителям. Увы, в этом случае привычная программа поведения дала сбой — вместо того, чтобы грудью встать на их защиту, любимый батюшка устроил разнос и им, и что-то вякнувшей матушке. После чего заставил сыновей принести извинения всей женской половине компании.

Да, обиженные детишки затаили зло. И практически все воскресенье пытались делать нам мелкие пакости. Но Кнопка, возненавидевшая эту парочку чуть ли не в момент знакомства, попросила вывести ей на телефон телеметрию с камер «Умного Дома» и несколько раз вынудила Гориных-младших пожалеть о собственной изобретательности.

Ну, а самыми беспроблемными гостями оказались их десятилетний братец Олег и Виктор Викторович Еремеев. Первого, фанатеющего с какой-то ММОРПГ, покорило оборудование нашей игровой комнаты, так что он при любой возможности сваливал туда, входил в Сеть и забывал обо всем на свете. Ну, а второй, вырубивший телефон еще в пятницу вечером, изо всех сил старался не думать о порядком надоевшей работе. Поэтому наслаждался каждым мгновением отдыха так, как будто оно было последним, валял дурака вместе с нами и… балдел от утренних тренировок. То есть, приходил в зал без пяти семь утра, как следует разогревался, предельно добросовестно повторял все то, что я ему показывал, а во время спаррингов старательно пытался добавить к привычной технике лоукики и проходы в ноги.

В общем, выходные получились чересчур насыщенными и закончились только в понедельник в час с копейками ночи. То есть, сразу после того, как мы проводили гостей к их катерам, пожелали хорошего полета и закрыли внешние створки за последним суденышком. Еще минут сорок-пятьдесят ушло на душ, переодевание и легкий перекус, а уже в два двадцать пять мы подошли к ангару с «Астон-Мартинами». Да, рановато. Но только на первый взгляд: расстояние в три тысячи семьсот километров между Лос-Анджелесом и Вашингтоном плюс трехчасовая разница во времени и необходимость оказаться в Белом Доме не позже одиннадцати утра диктовали свои условия. И вынудили нас отложить здоровый сон на потом.

Анька, собиравшаяся прокатить нас до аэропорта, сходу скользнула в щель между раздвигающимися створками и метнулась к нужному «Гневу», чуть замешкавшаяся Рыжова, выигравшая у Таньки и Линды право отгонять «конверт» обратно на остров, рванула за ней, а мы с Еремеевым развернулись к девчонкам, остающимся на хозяйстве. У этой троицы, конечно же, напрочь испортилось настроение. Тем не менее, желая нам ни пуха, ни пера, они улыбались во все тридцать два зуба. А после того, как я послал их к черту, поднялся по трапу вслед за пресс-секретарем президента и скрылся в салоне, дисциплинированно отошли в сторону.

Усевшись в свободное кресло, Виктор Викторович вытащил из кармана рубашки телефон, открыл какое-то приложение, посмотрел на всплывшее окошко и сообщил, что машины сопровождения уже на подходе. А потом все-таки задал вопрос, который его беспокоил:

— Может, все-таки, передумаете? Какой смысл гонять этот «конверт» в аэропорт и обратно, если американская сторона выделила мне целых два?

— Если все пройдет согласно вашим планам, то ребята вернутся обратно завтра ночью, и мы, конечно же, полетим их встречать… — мурлыкнула Лера. — Ломиться на охраняемую территорию, не имея представления о правильной технологии процесса, мягко выражаясь, самонадеянно. А искать помощников, способных разрулить созданные нами проблемы, в то время, когда население города спит мертвым сном — глупо. Поэтому мы решили использовать ваше сопровождение для получения требуемых знаний, налаживания контактов с соответствующими службами аэропорта и создания прецедента, на который, при необходимости, можно будет сослаться.

— Логично… — признал он, некоторое время смотрел в иллюминатор, а потом обратился к Ростовцевой:

— Анна Аркадьевна, вы так уверенно оторвали конвертоплан от земли! Скажите, пожалуйста, а сколько часов вы налетали на нем в полной темноте?

Росянка развеселилась:

— Шесть! Но этого вполне достаточно: поверьте на слово, программное обеспечение бортового компьютера «Гнева» способно адаптироваться под возможности самого неумелого пилота, сгладить любые ошибки и доставить пассажиров из точки «А» в точку «Б» без какого-либо участия человека.

Еремееву ощутимо полегчало, но он все равно решил перестраховаться:

— То есть, в данный момент мы летим на автопилоте?

— Неа. В данный момент рулю я. Но под неусыпным присмотром системы контроля за телодвижениями того, кто держится за джойстики управления. Кстати, машины сопровождения только что опознались и закладывают вираж, чтобы пристроиться к нашему хвосту.

Одновременно с этим заявлением Ростовцева добавила тяги на движки. Нас, конечно же, вжало в спинки сидений, а высокопоставленный гость снова разволновался:

— И поэтому вы набираете скорость в столь экстремальном режиме?

— А почему бы нам не погонять, если запас мощности позволяет и не такое, прямо по курсу нет ни одной летающей лоханки, а конвертопланами сопровождения управляют настоящие профи?

Почувствовав, что Еремеева начинает потряхивать, я решил, что Росянка заигралась, и постарался его успокоить:

— Виктор Викторович, вы упускаете маленький, но очень важный нюанс.

— И какой же?

— Аня — снайпер. Причем не только по военно-учетной специальности, но и по складу характера!

— Вы хотите сказать, что она никогда и ниче-…

За мгновение до того, как он сообразил, что я имел в виду, и начал излагать свою мысль, эмоции Ростовцевой полыхнули сначала недоумением, затем пониманием и, в конечном итоге, сменились ледяным бешенством! Еще через долю секунды шеститочечные ремни безопасности намертво прижали нас к креслам, машина ушла в безумный вираж с одновременным снижением, а напарница выдала очередь из коротких, но информативных фраз:

— Мы в захвате… Нет, в двух… Пошли ракеты… Сбрасываю обманки и ухожу…

Руки уперлись в подлокотники сами собой. Затылок без участия разума вжался в подголовник, а глубочайший боевой транс, в который меня закинуло на автомате, внезапно позволил почувствовать происходящее в разы ярче и четче, чем когда бы то ни было! Я наблюдал, как ночное зарево над далеким Лос-Анджелесом медленно заваливается вправо и неторопливо исчезает в углу остекления кабины; видел, как в иллюминаторах и черном зеркале океана, к которому мы «падали», вспыхивают и гаснут огни тепловых ловушек; успел заметить, как за моим иллюминатором проползла огненная «комета», и как все в том же «зеркале» рванула вторая.

Что самое интересное, параллельно со зрением в похожий режим переключились и другие органы чувств. В результате я слышал каждый вдох и выдох Лерки, Аньки и Виктора Викторовича; чувствовал запахи пота; четко представлял свое положение в пространстве во время самых сумасшедших эволюций «Гнева» и так далее. Но все это шло лишь фоном. А большая часть внимания фокусировалась на мельчайших изменениях в характере движения машины: я понимал, из-за какого движения джойстиков управления меня тянет к потолку, вжимает в сидение или бросает вперед; уловил миг открытия крышек пусковых шахт оружейных пилонов; ощутил короткие импульсы, передавшиеся в корпус «конверта» в момент пуска первой пары ракет «воздух-воздух»!

Да, изменения в восприятии времени превратили ожидание результата в вечность, но сдвоенная вспышка, осветившая салон, чуть запоздавший грохот взрывов и ударная волна, заставившая наш «Гнев» клюнуть носом, быстро вернули настроение в норму. А старт второй пары, еще одна ослепительная вспышка, злое удовлетворение, появившееся в эмоциях Ростовцевой, и полный хаос в эмофоне Еремеева сподобили «пошутить»:

— Блин, Ань, рисовать звезды на фюзеляже не вариант — во-первых, они не подойдут к имеющейся картинке, а во-вторых, американцы обидятся. Может, обойдемся зарубкой на каком-нибудь ненужном элементе деревянной облицовки салона?

— В салоне моего «Гнева» ненужных элементов нет! — плавно вернув машину в горизонталь, притворно возмутилась она. — Так что с вас два очень больших и очень вкусных торта. В смысле, ПО два. С каждого. И…

— Деточка, а ты не лопнешь⁈ — включилась в игру Лерка, мгновенно сообразившая, что мы пытаемся выбить Виктора Викторовича из состояния шока. — И потом, что бы ты сделала без нашей моральной поддержки?

— Прошу прощения за то, что перебиваю, но я уже оклемался… — хрипло выдохнул пресс-секретарь президента, посмотрел на свои трясущиеся пальцы и криво усмехнулся: — Да, не совсем, но все равно хочу задать пару вопросов.

— Я готова ответить на шесть! — хохотнула Ростовцева. — Внешние камеры «Гнева» не выключаются вообще. Копии сделанных ими записей упадут на ваш на телефон сразу после посадки. Координаты падения обломков машин агрессоров прилетят тем же сообщением. В данный момент мы возвращаемся на остров Очарования. Войдем в зону ответственности его оружейных систем через тридцать две секунды. Татьяна, отслеживавшая наш полет, запустила экстренный протокол, так что максимум через три минуты над нами появится дежурное звено истребителей.