Предвестник (Всадник Апокалипсиса - 4)

Глава 23

30 декабря 2042 г.

…Ночка получилась настолько кошмарной, что, проснувшись, я минут десять не мог себя заставить открыть глаза, чтобы посмотреть на часы — сил не было от слова «совсем», голова раскалывалась, а тушку то знобило, то кидало в жар. Однако в какой-то момент все неприятные ощущения сошли на нет, а им на смену пришли какая-то нереальная бодрость и слишком уж четкое восприятие действительности на уровне ощущений. Следом за последним включилась эмпатия, и по нервам шарахнуло двумя абсолютно одинаковыми последовательностями неприятных изменений эмофона! Сообразив, что так нестандартно плющит Голикову и Ростовцеву, я торопливо приподнялся на локте, посмотрел на их лица, оценил одинаковую бледность, капельки пота на крыльях носиков, поймал начало приступа озноба и… обратился к «Системе» с «вопросом», который можно было перевести на русский фразой «Твои проделки?»

Она подтвердила. И без какой-либо просьбы с моей стороны показала пять мини-«фильмов», которые объяснили происходящее и очередной раз заставили задуматься об истинных целях создателей этого симбионта. Что она натворила? Да «всего ничего»: воспользовалась моей нервной системой, как неким биологическим опросчиком и расчетно-аналитическим блоком, а пятерку инициированных девчонок в качестве усилителя исходящего сигнала! В результате за пять с небольшим часов нашего сна скачала некую информацию со всех(!) самореплицирующихся симбионтов, успевших изучить своих носителей, и запустила процесс подведения итогов.

Если я правильно понял смысл нескольких «серий», показанных в середине просмотра, то даже самые негативные выводы ничем особо плохим не грозили. Что чуть-чуть расслабило. Зато финальные утверждения приятно удивили: по утверждениям гостьи из центра галактики, подобная работа на пределе возможностей моей нервной системы должна была вызвать улучшение уже обретенных способностей. Правда, прямо пропорционально текущему уровню их развития, то есть, меня должно было проапгрейдить сильнее всего, Лерку, инициировавшуюся второй — чуть слабее, а Кнопку, только-только начавшую осваивать свой непонятный Дар — по самому минимуму.

Кстати, и выходить из текущего состояния «усилители» должны были по похожей схеме: Рыжова быстрее и легче всего, а мелкая — самой последней и с легкими «шероховатостями». Вот я с кровати и подорвался — натянул шорты на голое тело, заскочил в санузел, наскоро умылся и почистил зубы, добежал до апартаментов Полуниной и плюхнулся на кровать рядом с Рыжовой, мечущейся в наведенном кошмарном сне.

Ждать завершения «прихода» пришлось чуть меньше двенадцати минут, а потом наблюдать за отходняком со стороны и пересказывать все то, до чего допер во время «просмотра». Однако результаты следственного эксперимента, проведенного нашей целительницей на безвольной тушке Мадонны, убили наповал: за каких-то восемь минут Лерка «сгладила» фрагмент самого кошмарного рубца размером с ноготь моего мизинца!

— Да, над этим местом еще работать и работать, но глубина воздействия выросла раза в полтора, качество восприятия существенно выше, а подросшая точность воздействия вообще сводит с ума! — восхищенно выдохнула она, вытерев со лба пот и посмотрев на подрагивающие пальцы. — Впрочем, есть и минусы — устаю намного быстрее. Но это логично, ведь я трачу гораздо больше силы за единицу времени, а выносливость осталась та же. Но она тренируется, а значит, наработаю.

Прекрасно зная ее маньячную натуру, я попробовал немного придушить проснувшийся энтузиазм:

— Лер, ты только не перестарайся, ладно? Ведь о Дарах мы не знаем ровным счетом ничего! Вдруг их можно пережечь или вообще потерять из-за перенапряжения?

Рыжая насмешливо фыркнула, открыла рот и… ушла в себя. Секунд на сорок. Потом сглотнула, облизала пересохшие губы и ошарашенно посмотрела на меня:

— Можно. И пережечь, и потерять — я откуда-то знаю это совершенно точно. А еще чувствую, что где-то рядом есть пласт очень нужных знаний, но мне не хватает чувствительности, чтобы до него дотянуться! Жесть!!!

— Дурить не будешь?

— Нет.

— Тогда дуй к Аньке — она вот-вот придет в себя. Потом объяснишь происходящее Тане. А я возьму на себя Люду и Ольгу…

…К половине восьмого утра все «посвященные» успели оклематься от неожиданного взбрыка «Системы» и усиленно прислушивались к свои Дарам. Хотя нет, не так: за время ожидания я как следует отшлифовал формулировки будущих объяснений, в результате чего Мадонна и Кнопка пришли к выводу, что сбой в самочувствии был вызван завершением подготовительного периода и выходом колоний наноботов на нормальный режим работы. Ну, а мы вчетвером осторожно экспериментировали над своими возможностями. Правда, всего минут двадцать: в семь пятьдесят две «Умный Дом» сообщил об активации ближнего траволатора, и я, подключившись к нужной камере, увидел госпожу Еремееву, бегущую к особняку, чтобы принять участие в приготовлении завтрака.

Да, каюсь, отправив навстречу Голикову и Ростовцеву, я чуточку повтыкал на изображение. Но только из-за того, что помнил слова Афины, сказанные накануне вечером:

«При первой возможности как следует рассмотри лицо и тело Светланы Николаевны, в которые вложено порядка трехсот пятидесяти тысяч вечнозеленых президентов. Веки, ресницы, брови, нос, губы, зубы, сиськи, идеально гладкая кожа на руках, животе, заднице и бедрах, полное отсутствие лишнего волосяного покрова… В общем, куда ни ткни — шедевры современных биотехнологий!»

Вот я и сделал десяток фотографий лица, рук и бедер, чтобы при первой возможности увеличить изображение и разобраться, что такого «старшая сестричка» углядела, скажем, в коже рук.

Рыжова, вдумчиво изучавшая собственное бедро, сидя на том же диване, что и я, почувствовала всплеск любопытства и поинтересовалась, что меня так заинтересовало в этой картинке.

Я объяснил. И получил забавный ответ:

— Женька права, над внешностью Еремеевой поработали очень дорогие пластические хирурги и в процессе использовали чуть ли не весь спектр самых продвинутых биотехнологий. Будет желание — покажу те фотки, которые мы изучали, и помогу увидеть каждое изменение. Но, между нами, девочками, говоря, не вижу в этом особого смысла: возможности, которые уже сейчас дает мой Дар, в разы круче, так что где-то через годик-полтора у тебя будет самый красивый гарем на Земле!

— Вы одурели⁈ — возмутился я, представив реакцию окружающих на радикальные изменения внешности сразу всех моих подруг.

Она растерянно похлопала ресницами, закусила губу, но почувствовала, что переигрывает, и перестала издеваться:

— Мы еще молоды, и те коррективы, которые теоретически смогут увидеть посторонние, однозначно не бросятся в глаза. К примеру, изменение естественного цвета и яркости губ никто не заметит просто потому, что мы пользуемся пома-…

— Ле-ер… — перебил ее я.

Рыжова замолчала, посмотрела в окно и криво усмехнулась:

— Список желаемых косметических процедур, составленный мною и Анькой, редактировала Голикова. Дальше объяснять?

Мне сразу полегчало, а с губ сама собой сорвалась шутка:

— Небось, вычеркнула больше половины?

— Угу, «больше»! — язвительно подтвердила девушка. — Четыре пятых! После чего расписала такие жуткие кары за любое нарушение достигнутых договоренностей, что мы впечатлились до дрожи в коленях. В общем, изменений, видимых со стороны, не будет. По крайней мере, в ближайшие несколько лет.

Я назвал ее умничкой, прижал к себе и поцеловал в лоб, а затем спросил, готов ли список с тем, что необходимо купить в Улан-Удэ.

Лера утвердительно кивнула, сбегала за планшетом, нашла нужный файл и перекинула его на мой телефон. Потом влезла в систему наблюдения, разобралась, где тусуются Кнопка, Доулан и Афина, добавила еще один режим в оповещалку и задала довольно неприятный вопрос:

— Кого еще ты собираешься инициировать?

— Пока Таня не разберется с возможностями своего Дара и не покопается в душах нашего ближайшего окружения — никого. Но первыми в очередь углубленного тестирования поставлю Тимура, Линду и, наверное, Женю. Хотя мысль о том, что последняя будет чувствовать мои эмоции, откровенно пугает: она мне нравится, как личность, и я точно знаю, что на нее можно положиться, но ее стати до сих пор шокируют. А я не собираюсь делать ей больно.

— Значит, с ней все упирается в результаты сгона мышечной массы и биопластики груди? — зачем-то уточнила она.

Я кивнул, почувствовал, что Рыжова полыхнула энтузиазмом и выставил перед собой обе ладони:

— Не торопись предлагать помощь: желание Афины сделать пластику — это классное прикрытие для легендирования изменений во внешности Люды! Ведь если мы ближайшие два месяца будем мотаться по самым лучшим клиникам пластической хирургии и под предельно жесткими договорами о сохранении врачебной тайны будем показывать врачам кого-то, прибывшего с нами на конвертоплане, то создадим иллюзию заботы о Полуниной.

Девушка прищурилась и понимающе хмыкнула:

— Ну да, следующие полгода будут тестовым периодом, позволяющим отследить источники возможных утечек. Потом ты натравишь на самых стойких Таньку, способности которой к этому времени прилично усилятся, и убедишься в отсутствии у них «левых» планов. Поэтому со спокойной душой прогонишь Женьку по трем-четырем процедурам и в разных клиниках, верно?

— Ага! — подтвердил я и усмехнулся: — Думаю, она не расстроится, если мы уберем все растяжки, появившиеся из-за взрывного увеличения мышечной массы, оба шрама от пулевых ранений, родинку на скуле и что-нибудь еще…

…На первый ярус подземного ангара мы вышли из лифта ровно без четверти десять. Ростовцева и ее добровольный помощник Егор унеслись проводить предполетные тесты, а Таня, я и чета Еремеевых двинулись к новеньким «Уничтожителям», радующим взгляд знакомыми аэрографиями.

Машинки оказались заправленными под завязку, бортовые компьютеры радостно мигали зеленью отчетов, поэтому мы с Голиковой по очереди тронулись с места, развернулись и, дождавшись опускания рампы, заехали в грузовой салон задним ходом. Да, не быстро — внедорожники с широченной базой, кенгурятниками, мощными лебедками, шноркелями, люстрами, фарами-искателями и т. д. реально вошли в него впритирку и потребовали включить голову, чтобы обеспечить надежное крепление на специальном настиле. Но первый блин получился отнюдь не комом, так что в двадцать минут одиннадцатого «Вихрь» выехал наружу, а я попрощался с группой поддержки, поднялся на ярус выше, забрался в первый попавшийся «Гнев» и активировал процесс перемещения на оперативный простор.

Конференцсвязь установил еще до того, как оторвал конвертоплан от посадочной площадки, убедился в том, что створки начали закрываться, и был вынужден ответить на вопрос юного почемучки:

— А почему мы летим в Улан-Удэ на двух «конвертах»?

— Зима, мороз, пятьсот километров дикой природы и непуганое зверье, а от аварий никто не застрахован. Ну, и какой смысл рисковать?

— Ну да, согласен… — задумчиво пробормотал он и задал следующий: — Денис Владимирович, а зачем вы взяли с собой столько оружия?