А отличники сдохли первыми... 5

Глава 17. Недобрые самаритяне

— Нормально, чё... То есть вы сначала с ценами в прыжке переобуваетесь, на... Кладёте хер на уговор, на... А мы теперь ещё и виноваты? Так дела не делают, ребзя, н-на... — Фёдор сохранял расслабленную позу, немного приподняв подбородок — словно желая посмотреть на собеседника сверху вниз. Но его невысокий рост не вполне этому способствовал. И в его взгляде не оставалось и следа былой приветливости.

— Да хорош прибедняться. Даже бобры знают, сколько вы со всех за свою бражку дерёте. Не разоритесь. — Холодный взгляд переговорщика «чёрных» не уходил в сторону ни на миг. Его подручные молчали, храня подчёркнуто-нейтральные выражения лиц, словно почётный караул. Было похоже на то, что в их среде правит жёсткая дисциплина. И общее поведение заметно отличалось от большинства малолетних банд, с которыми я имел дело раньше. Если бы перед нами стояли очередные вооружённые гопники, они наверняка сейчас бы бессмысленно лыбились. В гораздо более расслабленной позе. Да и внешний вид в целом на это намекал - чистые, опрятные. Ни чумазых разводов, ни сальных воротников.

— Да мы то не разоримся, на... Но вы ж полюбасы на одной своей кондитерке долго тут не проживёте, на. И не надо мне тут ля-ля... Как ты там сказал... Даже бобры знают, на, что у вас нормальной хавки — хер да маленько после пожара. Одни порошки. Без того,что мы вам даём, сами только свой сахар и будете жрать.

— Бобры-то, может, и знают... Но без нас на чём варить будете? На курином помёте? — Пацан в чёрном говорил всё также чуть слышно, но вдруг задал новый вопрос неожиданно резко и громко. — Чё про склад на Чёрной Яме можешь сказать?

На этом вопросе его спутники внутренне подобрались, явно приготовившись к резкой реакции. На худощавых лицах напряглись желваки. Ждут неправильного ответа.

— Чё бля? Какой ещё Чёрной Яме, на? — Фёдор немного опешил. Похоже, что он искренне не понимал, о чём идёт речь. Точно также, как и я.

— Такой, бля... — Пацан процедил сквозь зубы. — Гул там слышали, как от ваших вертушек. Хочешь сказать, что не при делах?

— Петёк, я вообще не секу, чё ты щас говоришь, на. Какая, блядь, яма-то? Чё там у вас случилось, на?

Пацан в чёрном некоторое время молчал, не сводя взгляда с Фёдора, словно пытаясь понять, насколько тот искренен в своём непонимании. И снова начал медленно и вкрадчиво выдавливать из себя еле слышные слова:

— Похоже, что в натуре, не знаешь... А может ты уже там за своими ваще не следишь? Тоже тупеешь помаленьку, а? Как кореша твои старшие...

— Ты слы-ышь?! — Фёдор шагнул вперёд, и все пацаны одновременно потянулись к оружию. Со стороны машин и вертолётов тут же защёлкали взводимые затворы.

Пора вмешаться.

— Эй-эй, горячие финские парни! Не навоевались ещё?!

Не сводя подозрительный прищур с приблизившегося лица командира самогонщиков, пацан в чёрном качнул головой в мою сторону:

— Это кто?

— Чёрный Жора, на...

Все три пацана переговорщика не выдержали и просто-таки прыснули со смеху. До Самары слухи о моих подвигах явно ещё не долетели. Но зато обстановка хоть немного разрядилась.

— К-кто-о??? — Пацан еле сумел задать вопрос сквозь душивший его смех.

— Да вы, че, не слышали за него шоль? Чёрный Жора из Саратова. Вообще ниче не звенит, на?

— Из Саратова? — Утерев выступившие слёзы, «чёрный» принялся разглядывать меня с головы до ног, отступив на шаг. — А я думал ты с Балакова, с плотины... Там же, вроде, мужики какие-то взрослые всё наладили... Ну и чем же ты знаменит, Чёрный Жора из Саратова?

Улыбка смягчила черты узкого лица, сделав его более симпатичным. И обнажила то, о чём я подозревал — большинства коренных зубов у пацана уже не было.

— Когда-нибудь узнаешь. Главное, чтобы не на ночь. — Я улыбнулся ему в ответ левой стороной рта — так, чтобы шрам на виске начал выглядеть особенно жутко. — Расскажи лучше, чё у вас там произошло на этой Чёрной Яме. Что это вообще такое?

— Да чё... — Весёлое выражение светлых глаз пацана вновь сменил угрюмый прищур. Улыбка испарилась. — Это озеро тут на юге, за промзоной. У нас там склад был недалеко...

— Был?

— Ага... — Пацан снова покосился на Фёдора, словно наблюдая за реакцией на свои слова. — Тонны сахара и сухого молока. Там мороженое раньше делали. Два отделения охраны... Вынесли сегодня. Всё и всех. Подчистую... Кровища повсюду, как на бойне. Гильзы, рожки пустые, следы от пальбы на стенах. И ни одного трупа. Ни одного брошенного ствола.

— А в охране своей вы точно уверены, на? Нахера грабителям трупы? Может это ваши решили свой собственный бизнес открыть? Наследили для вида и свинтили в закат, на... Я слышал, у вас проблемки-то раньше были по этой части, на...

Я ожидал, что пацан в чёрном начнёт спорить или даже возмутится от подобного предположения со стороны самогонщика. Но он отреагировал на удивление спокойно, продолжая сверлить Фёдора испытующим взглядом:

— Может и так... Только с тоннами груза они бы далеко без машин не ушли. А все тачки, что там были на ходу — все стоят на месте, целёхонькие. И других машин там рядом никто не слышал. Ща в городе тишина, тачку за километр слышно. А слышали в итоге только, стрельбу, гул и стрёкот. Говорят — как вот от вертушек. — Петёк качнул тонким подбородком на вертолёты за нашей спиной.

— Я чё, по твоему, совсем ебанутый, чтоб так подставляться, на?! — Снова возмутился самогонщик. — Понятно дело, нас все сразу узнали бы, если бы мы туда прилетели. А я даже не знаю, куда именно, на... Где эта ваша Чёрная Яма вообще, н-на...

— Ну бля, Федян...Других вертушек, кроме ваших, в округе нет... — Пацан в чёрном снова перевёл взгляд за наши спины. — Хотя... Чё то я раньше не видел вот этот синий... Это тоже ваш?

— Это наш. — Настало время снова вклиниться в их беседу. — Но мы тоже понятия не имеем, где эта ваша яма.

— Хм... Интересно... — Пацан снова смерил меня взглядом. — То есть с ГЭС вы тоже до нас можете долететь спокойно, да? А чё вы вообще вдруг за них впрягаетесь? Вы вроде там сидели себе на плотине и никого не трогали... И вдруг... Да ещё и сразу после ограбления...

— Вот Фёдор, например, теперь на практике знает, что у нас с вами есть не только общие экономические интересы. Но и общий враг.

— О как... Намекаешь на то, что этот внезапный общий враг у нас склад подломил?

— Не исключено... — Я склонил голову на бок. — Скажи-ка мне,Петь... Чё у вас тут в городе с жорами? Много?

— А чё с жорами? — Пацан озадаченно наморщил лоб. - Причём тут они?

— Ну много их вообще по улицам шляется? Ульи есть?

— Ульи?

— Крупные скопления. Обычно в больницах. Там, где зимой много ковидных лежало. Или там, где еды было столько, что и за месяцы не сожрать. Есть такие гнёзда?

— Да, наверное, есть парочка... — Пацан беззаботно пожал плечами и начал размышлять вслух. — В пустых кварталах,где ловить уже давно нечего... И на набережной их тоже не мало. К воде тянутся. Но мы как-то забили на них. Патронов и горючки на всех не напасёшься, чтобы зачищать. И времени нет. Тут и без них проблем зимой хватало... Да и сейчас вот тоже хватает...

После небольшой паузы глаза-щёлочки вновь вернули взгляд на самогонщика:

— То есть... Хотите сказать, что это жоры нас дёрнули? Поумней, блядь, ничё не придумали?

— А вот таких вы тут видели? — Я поднял руку и тут же её остановил, когда пацаны снова дёрнулись к оружию. — Тихо-тихо... Вот...

Медленно отогнув полу плаща, я показал на чёрный пакет, торчащий из внутреннего кармана. И когда наши собеседники снова расслабились, медленно достал его и развернул. На песок нам под ноги шлёпнулась изуродованная лапа жорского солдата, тыльной стороной вверх. Из пяти пальцев на ней осталось только три. Но их длина, длина кривых когтей и общая форма тухлой кисти выглядели достаточно внушительно. Спутать её с рукой обычного человека или жоры было невозможно.

— Фу, бля... Чё это за дерьмо?! — Рефлекторно отступив назад и позажимав носы, пацаны уставились на лапу, не в силах отвести взгляд от такого уродства. Бойцы, прятавшиеся за машинами, начали тянуть оттуда шеи, пытаясь разглядеть то, что у пало на песок.

— Значит, не видели... Вот и в Сызрани таких нет. — Я перевёл вопросительный взгляд на Фёдора, и он согласно кивнул, подтверждая моё предположение. — Пока что...

— А это... — Пацан осторожно пнул оторванную кисть и перевернул её. — Это из Саратова что ли?

— В Саратове такие тоже есть. Но именно эта из Балаково. На атомной был гигантский улей, который никто не трогал. Потому что некому в Балаково их трогать. Все в охладителе лежат, на дне. А вчера целое стадо таких тварей сначала атаковало нас, а потом, когда с помощью сызранской братвы мы надавали им по сусалам, это стадо выдвинулось оттуда на север. И, судя по вашим рассказам, самые быстрые уже вполне могли добежать до ваших южных рубежей. И устроить этот набег.

— Дык жоры же тупые... — Пацан в чёрном снова недоверчиво сощурился. — А у нас на складах всё закрыто десятью слоями, никакого запаха. Сроду ни одна тварь не совалась. Кроме кинельских ушлёпков, конечно...

— Конкурирующая фирма? — Заинтересовался я.

— Ага... Бандосы с ЖД-узла. Там товарняков зимой стояло - ёбнешься. На их грузах и поднялись.

Интересно... Значит себя они к бандитам не причисляют.

— А чё ж вы на них не думаете?

— Да они уже давно поняли, что к нам лучше не лезть. Да и нет у них такой мощи. Ружбайки охотничьи, да мелкашки. И тачек их никто не слышал, я ж говорил. Только что-то похожее на вертушки.

— Эти «тупые» жоры, кстати... — Фёдор обозначил кавычки жестом пальцев. — У меня вчера вертушку сбили, на! Каким-то дерьмом плюнули метров на десять вверх, как из брандспойта, на! И хвостовой винт заклинило. И вон ещё смотри...

Командир самогонщиков повернулся и указал на тот вертолёт, который вчера принимал участие в боевых действиях:

— Царапины на морде видишь, н-на? Это они в нас стреляли! Жоры, блядь! Сраные жоры, на!

Пацан в чёрном пригляделся к бронированной кабине «крокодила», краска на котором и правда вся была в длинных росчерках и сколах от рикошетов. А на стёклах в нескольких местах от попаданий бежали паутинки трещин. И, переглянувшись с подручными, потянул с сомнением:

— А может это у вас как раз от наших пацанов следы, после сегодняшнего... — Пока что ни один наш аргумент не вызывал у него достаточного доверия.

— Ты, Пётр, замечал когда-нибудь разницу в поведении жор? Когда они поодиночке ходят и когда в кучу сбиваются?

— Ну так... Заборы, например, обходят, если толпой, а не лезут напролом, как одиночки. Ямы обходят. Вот и всё, наверное...

— Это если их с десяток. А если сотня? А тысяча? Никогда столько не видел? Тогда вот, присмотрись. — Я привлёк его внимание к раскрытой лапе у нас под ногами. — Ты же не редко стреляешь, да?

— Ну да...

— Обрати внимание на линии сгибов и указательный палец.

Пацан отступил и чуть наклонился, чтобы разглядеть лапу поближе:

— Хочешь сказать... Хочешь сказать, что это вот у него следы от масла? — Не разгибаясь, он коротко глянул на меня и добавил со скепсисом. — Да мало ли по какому дерьму он лазил... Да и намазать-то недолго...

— А мозоли я ему тоже сам натёр, по твоему? Вон у вас у всех такие же. И у меня.