Место Силы 4. Андромеда

22. Оружие

Выходки Виллара чудесным образом закончились.

Он не спорил с учителями, не проводил никаких безумных экспериментов. Просто учился вместе со всеми, но был лучшим.

А я шла за ним, вторым номером. Я вгрызалась в знания, как оголодавший зверь. Я трудилась больше, чем все остальные ученики, вместе взятые. И всё равно — я была лишь вторым номером.

Это страшно — быть номером два. Третий — это почётное место, а второй — это тот, у кого не получилось стать первым. Тот, кого можно похлопать по плечу и сказать: «Ну ничего, ты — тоже молодец».

Тоже. Это проклятое «тоже» лишало меня сна и покоя.

Ещё и странное затишье, связанное с постоянными визитами Виллара к Азлику. Что-то они там обсуждали, вдвоём, и Виллар не спешил этим делиться ни с кем. Разве что с флегматичным Тайо, который ходил вслед за ним повсюду, как верный оруженосец.

Сколько раз я удерживала себя в самый последний миг, прежде чем рвануться к Виллару и спросить: «О чём вы там говорите?!»

Чуть меньше раз я удерживала себя от того, чтобы доложить куратору о подозрительном поведении. Это нужно было сделать! Виллар — непредсказуем, а если ему помогает учитель, то последствия могут стать катастрофическими. Что произойдёт завтра? Станцию заполонят чудовища? Металлические жуки и мистические конусы, владеющие телекинезом, разнесут тут всё вдребезги?

Удержалась, потому что Виллар и Азлик не таились. Куратор либо знала об их встречах, либо ей это знание было ни к чему.

— Тебя к нему тянет, — как-то заметил Айк.

— Что? — содрогнулась я.

Мы стояли в коридоре, ожидая, пока откроют двери нового для нас зала — так называемого «боевого».

— Виллар. — Айк кивнул в ту сторону, где стоял этот выскочка. — Твоя защитная ментома исчезает, только когда ты на него смотришь. А вместо неё — такая буря цветов, что я не возьмусь её трактовать.

Ой.

А я этого даже не замечаю.

— Это может означать лишь одно, — подключилась к разговору Нилли. — Ты войдёшь в его пятёрку.

— Да это и так было очевидно, — отмахнулся Айк. — Два грёбаных квазара на расстоянии меньше километра друг от друга. Был хоть малейший шанс, что они не столкнутся и не коллапсируют так, что вселенная обделается от этой вспышки, истребляющей всё живое и неживое?

— Я не собираюсь коллапсировать, — сказала я, поражаясь тому, что у меня до сих пор получается удерживать белую ментому.

— Да ладно тебе. — Нилли легонько толкнула меня в плечо. — Это ведь хорошо. Виллар будет прекрасным командиром, который всегда знает, что делать. А ты — ты будешь его предохранителем, системой безопасности. Он знает, как можно, а ты знаешь, как нужно.

От убийства меня удержало появление Ликрама. Замок среагировал на его руку — всем остальным выдавал отказ.

И мы вошли в новый зал.

— Оружие. — Ликрам держал в руках странный изогнутый предмет, напоминающий обрезок водопроводной трубы с какими-то утолщениями по корпусу. — Вероятность того, что оно вам понадобится — практически ноль процентов. В случае же, если оно вам понадобится, вероятность того, что вы сумеете с его помощью спасти свои жизни, составляет всё те же сотые доли процента. Самое время задаться вопросом: для чего же тогда учиться его использовать?

Он обвёл нас взглядом, как всегда — спокойный, чуть надменный.

— У меня вопрос! — Айк вскинул руку.

— Попробуй, — кивнул ему Ликрам.

— За каким хреном нам нужно учиться пользоваться оружием?

— Хороший вопрос. — Против обыкновения Ликрам не стал размазывать Айка по стенам и полу ровным слоем. — Если вы облажаетесь, и говно красивым потоком выплеснется из унитазов, без оружия вы сдохнете так, как решат твари. А обладая оружием, вы получите крохотный шанс сдохнуть на своих условиях. Вы — взрослые детишки, должны понимать, о чём я говорю.

По мне прокатилась дрожь. Кажется, она захватила не только тело, но и всё остальное, что было мной.

Кажется, Ликрам смотрел прямо на меня, когда говорил это.

Нет, не кажется.

— Смерть вылетает отсюда, — сказал он и коснулся пальцем трубы. — Это называется «ствол». А чтобы отправить её в полёт, вам потребуется эта мелочь. Называется «спусковая скоба». Оружие выдаёт однократный залп модифицированными молекулами воздуха. Соприкоснувшись с чем-нибудь плотнее воздуха, эти молекулы проникают внутрь на глубину от полуметра до нескольких миллиметров и детонируют. Происходит направленный взрыв. Из плоти вашего врага вырывается солидный кусок. Благодаря высокой температуре внутри всё запекается. Как правило, требуется не больше одного выстрела, чтобы разобраться с любым соперником. Но это лучше один раз увидеть. Здесь, на моих занятиях, вы будете учиться смотреть в лицо своим монстрам и — стрелять. Так Совету будет спокойнее посылать вас на дальние станции. Что скажете? Дадим этим перестраховщикам конфетку?

Неугомонный Айк вызвался экспериментировать первым. Ликрам вручил ему оружие и надел на голову обруч.

— То, что вы сейчас увидите — голограмма, — предупредил он. — Само собой, оружие — тоже не настоящее. Но при попадании эффект будет аутентичным. Скажи, когда будешь готов, Айк. Разумеется, я шучу, идиот. Никто и никогда не будет спрашивать у тебя, готов ли ты.

И ещё прежде, чем Ликрам договорил, на пустом пространстве в десяти метрах от Айка появился монстр.

— Психопат, — услышала я чьё-то бормотание.

Мне тоже сделалось не по себе.

Монстр напоминал пародию на нашу расу. Какой-то иссушенный уродец с лысой головой. У него не было даже глаз — только огромные носовые щели, будто бы удлинённые ножом маньяка.

Но вот они затрепетали, и я поняла, что это — действительно нос, как он есть. Тварь нюхала и так находила жертву.

А вместо рук и ног у твари были лезвия.

Айк вскинул оружие.

Тварь прыгнула неожиданно высоко.

С криками и визгами толпа бросилась врассыпную.

— А-а-а! — Айк попятился, взмахнул оружием — и оно прошло сквозь его монстра.

Айк упал, а монстр растаял.

— Надо было начать с лекции на тему того, что такое голограмма, — лениво сказал Ликрам. — Третий оборот… Будь моя воля, я бы вас ещё из купели не выпустил. Айк! Встать. Пока не прибьёшь эту дрянь — урок для тебя не закончится.

— Прошу прощения, запаниковал! — подскочил Айк. — И повежливее, пожалуйста. Это не дрянь, а нюхач.

— Чего? — переспросил Ликрам.

— Нюхач. — Айк понюхал воздух, демонстративно расширяя носовые щели. — Нюхает…

Ликрам только головой покачал.

— Айк! — крикнула Нилли.

Айк повернулся, одновременно вскидывая оружие.

Нюхач прыгнул…

— Какого грёбаного хрена?! Я стрелял! — вопил разобиженный Айк, валяясь на полу и нажимая на скобу.

— Уже лучше, — сказал Ликрам. — Только даже таким идиотам, как вы, должно быть ясно, что никто не доверит ваморужие, которое рвёт плоть в ошмётки, не снабдив его никакой защитой. Вон та штука сбоку — предохранитель. Смести его вверх, и в третий раз будешь молодцом.

Аура Айка вспыхнула от обиды, но он смолчал. Встал и отщелкнул предохранитель. Все остальные переглядывались, тихо ропща. Никто не понял выходки Ликрама. Зачем ему нужно было унижать Айка?

«Просто он мразь, вот и всё», — скажет потом Виллар, когда однажды мы вспомним об этом случае.

Наверное, так оно и было, но сейчас мы стояли в боевом зале и пытались найти объяснение. Не находили и верили, что оно есть, только нам почему-то недоступно.

В третий раз нюхач не успел прыгнуть. Айк надавил на спусковую скобу…

Дальнейшее было как-то неправильно, странно и жутко.

Нюхач как раз дёрнулся, поднимаясь на задние… ножи. Открыл сухую заморенную грудь. В неё-то и пришёлся удар голографических заряженных молекул.

Грудь колыхнулась так, как не должна была колыхаться плоть, поддержанная костью. А потом из неё вылетел целый кровавый фонтан. Он ударил на длину метров десять и оставил по себе огромную дыру, которая больше не кровоточила — края её были обожжены, как и обещал Ликрам.

— Поздравляю, — сказал Ликрам, глядя на рухнувшего монстра.

— Спасибо, — огрызнулся Айк. — А зачем нужно прижигание? Разве не лучше оставить монстра истекать кровью?

Казалось, Ликраму бесконечно лень отвечать на этот вопрос.

— Может, это всего лишь побочный эффект использования модифицированных молекул, — сказал он. — А может, прижигание тормозит регенерацию. Может быть, исследовав полученные со станции «Европа» записи, учёные увидели, что монстры, вырвавшись в реальный мир, очень быстро регенерируют. Как мы можем знать? Мы можем только использовать оружие и использовать его правильно. Снимать с предохранителя перед выстрелом и ставить на предохранитель прежде, чем повернуться к своим друзьям. Так ведь, Айк?

Айк вздрогнул.

Он стоял, целя в нас из ужасающего оружия.

Подрагивающий палец коснулся рычажка и вернул его в безопасную позицию.

— Оно ведь голографическое, правда? — неубедительно попытался пошутить Айк.

— Пока — да, — согласился Ликрам. — Следующий.

Когда очередь дошла до меня, я не сразу решилась показать всем своего монстра. Те чудовища, что сотворил мне Айк, жили в паучьем мире, куда я перестала заглядывать, после того сна. В том мире, что я развивала и модифицировала для учебного процесса, тоже было Зло, и оно прошло тесты, но…

— Весь оборот будет ночевать в этом зале, так по-твоему, Алеф? — одёрнул меня Ликрам.

Я с трудом удержала на месте белую ментому и надела на голову обруч.

Вдох, выдох, и передо мной появился монстр.

— Это ещё что? — спросил Ликрам.

— Гусеница, — грустно сказала я.

Да, это была гусеница.

Толстая зелёная гусеница с меня размером. Она довольно быстро — по гусеничным меркам — поползла ко мне.

— Они живут в болотах и влажных лесах, — извиняющимся тоном сказала я. — Перемещаются почти беззвучно. Преграждают путь охотникам… Там они правда очень опасны…

— Да убей ты её уже! — взмолился Ликрам. — Не заставляй ждать сутки, пока она тебя сожрёт!

У меня за спиной зарождался смех. Я с грустью подняла руку, отщёлкнула предохранитель и нажала на спусковую скобу.

Прощай, гусеница…

Выстрелом её разорвало напополам, из неё выплеснулась зелёная слизь.

Ликрам подошёл ко мне и внезапно обнял. Я замерла, напряглась так, что все мышцы задеревенели.

Что это сейчас происходит?!..

— Это было прекрасно, — прокомментировал Ликрам. — Что ж, если случится прорыв, и выплеснутся вот такие монстры — твою пятёрку можно будет считать счастливейшей за всю историю нашей цивилизации.

— Уйди! — Я отпихнула Ликрама.

Ему не понять. Он не был в том мире. Он не знал, каково это — когда часами идёшь сквозь джунгли, прислушиваясь к каждому шороху, и вдруг чувствуешь, как что-то засасывает твою ногу. Опускаешь взгляд вниз и понимаешь, что поздно что-либо предпринимать. Гусеница обсасывает плоть с костей за мгновение.

А дальше — всё.

Такие раны почти не заживают в том климате. Инфекция дожирает то, что не успела гусеница. Да и одноногий охотник — лишь обуза для племени.

Думаю, они бы с радостью поменялись. Отдали бы Айку смешных медленных гусениц, а себе забрали бы стремительных и смертоносных нюхачей.