Первая академия. Том 3

* * *

Водоворот событий меня затягивал всё сильнее и сильнее. Утром, убегая от полицаев через академический полигон, я даже не предполагал, что этим вечером уже буду штурмовать базу шереметевской дружины. Именно туда меня отправил Пётр Петрович, дав в подчинение сорок человек собственных дружинников. Кроме этого нашей задачей являлось взятие особняка в Останкино.

Но это было лишь одно из нескольких направление, по которым планировали ударить Оболенские. Помимо шереметевской дружины мы собирались сегодня же разгромить стражу Бельских и Долгоруковых и захватить в плен или убить верхушку их родов. А вот об Орлове речи не шло. Пётр Петрович сказал, что главноуправляющий третьего отделения пообещал остаться в стороне, обменяв собственный нейтралитет на гарантии безопасности. Он не примкнул к восстанию, но и препятствовать ему не собирался.

Нам предстояло очередное решающее сражение. Но теперь против нас выступал не какой-то уральский род, а самые влиятельные рода Москвы, держащие в своих руках всю власть в государстве. Но и мы были не одни.

Мало того, что дружина Оболенских за последний месяц увеличилась, по словам Петра Петровича, в два раза, так ещё и другие рода к нам примкнули. В восстании собирались принять участие Потёмкины с их не самой маленькой стражей, Дурасовы, вернувшиеся из-за рубежа после бегства в тридцать третьем, и ещё пять дворянских родов, состоящих в родстве с Оболенскими и Потёмкиными. Ну и, разумеется — я.

А вот Вяземский, как и Орлов, тоже предпочёл сохранить нейтралитет. Но стоило ли этому удивляться? У него — своя империя, о которой он и заботился. Кто бы ни пришёл к власти, том, в любом случае, предстояло сотрудничать с Вяземским. Ну и зачем тогда лишний раз дёргаться? Ректор Первой академии и управляющий (а по сути, владелец) чуть ли ни половины приютов и школ для одарённых не имел интереса в этой войне.

А что же было у наших противников? Петр Петрович о них тоже имел кое-какую информацию.

У Святослава Шереметева остались два сына, оба находились в Москве и могли возглавить сопротивление. Но дружина Шереметевых и так сильно уменьшилась после «битвы за Ярославль», так ещё и половина её вместе с воеводой сейчас дислоцировалась на Кавказе, где дралась с горцами, а в Москве осталась не лучшая её часть.

Похожая ситуация была и у Долгоруковых. Они являлись верными союзниками Святослава и тоже воевали на Кавказе. В Москве, где никто не ожидал нападения, у них осталось мало стражников.

Самая многочисленная стража на данный момент была у Бельских, также под их властью находилось полицейское управление, а в полицейском управлении был особый отдел, состоящий из эфирников и одарённых. Вот с ними-то со всеми нам и предстояло сразиться.

Но существовала и ещё одна сила — сила, которая могла смешать нам все карты. И имя этой силе было императорская гвардия. В гвардейском корпусе служили самые сильные одарённые империи. Туда даже эфирников не брали, а некоторые офицеры имели четвёртый или даже третий ранг. И поэтому императорская гвардия обладала огромной мощью, которой не смогла бы противостоять ни одна родовая стража или дружина.

Вот только во время прошлого восстания, когда несколько княжеских родов свергли Дмитрия Шуйского и возвели на трон его младшего брата, гвардия осталась в стороне, поскольку её командующий, тоже Шуйский, и прочие офицеры поддержали Александра. Были велики шансы, что гвардия и сейчас не вмешается, поскольку восстание, а по сути, очередная разборка между родами, не представляла никакой угрозы для нынешнего императора, что Оболенские попытались максимально чётко донести через доверенных лиц до гвардейских чинов.

База шереметевской дружины находилась на северной окраине Москвы недалеко от Останкино. Трёхэтажное кирпичное здание огибало половину квартала и выходило главным фасадом на мощёную улицу с трамвайными рельсами.

Мы подобрались с перекрёстка. Со стороны главного фасада располагался вход, сбоку — ведущая во двор подворотня. Нападения, кажется, никто не ожидал.

У меня под командованием находилось сорок человек, но шестнадцать из них на четырёх легковых машинах я сразу же отправил к особняку Святослава, чтобы сковать боем тех, кто проживал там. А мне вместе с остальными двадцатью четырьмя бойцами предстояло штурмовать базу, где по предварительным данным находилось не более пятидесяти человек.

Я долго концентрировал эфир, направляя силу в точку над крышей, а затем в центральную часть здания ударил «небесный столб». Крыша обрушилась, и из окон на третьем этаже вырвались клубы огня и дыма. Начался пожар.

Мои дружинники стояли за углом небольшого каменного дома, что располагался напротив шереметевской базы, и ждали. Я тоже ждал — ждал, пока по нам начнут стрелять, ведь тогда станет понятно, куда кидать заклинания. Расходовать попусту эфир смысла не было.

И мы дождались. Из окон на втором этаже раздались выстрелы, а в мостовую рядом со мной начали долбить магические каменные объекты, и даже огненный шар прилетел.

Я стоял, закрывшись защитной полусферой, и создавал мощную «астру», которая уничтожит тех, кто засел внутри. Наши постреливали в ответ из карабинов и автоматов, но не слишком усердно.

Наконец, снаряд был создан и отправлен в одно из окон, откуда по нам вели огонь шереметевские дружинники. Пламя полыхнула, внутри раздались вопли. Вторая «астра» полетела в окно правее, ближе к углу, а третья — на третий этаж. Оттуда тоже кто-то постреливал.

Стрельба не прекращалась, в здании по-прежнему оставалось полно народу. Огненными заклинаниями было трудно достать их за толстыми каменными стенами. И тогда две дюжины моих бойцов ринулись к главному входу, а я встал открыто на перекрёстке, кидая в окна огненные «копья» и отвлекая на себя противника.

Дружинники без проблем добрались до крыльца, затрещала сломанная дверь, все двадцать четыре бойца заскочили внутрь. Следом побежал и я. Из окон по мне стреляли уже не так активно, как вначале, а на втором и третьем этажах кое-где полыхал пожар.

Внутри всё было затянуто дымом. Мои люди заняли холл и стреляли по кому-то на лестнице, но когда я вошёл, перестрелка уже закончилась.

Противник, судя по всему, закрепился на втором и третьем этажах. Первый был пуст, но я всё равно отправил пятерых эфирников осматривать его, а сам вместе с девятнадцатью четырьмя бойцами двинулся на второй. В моей команде было лишь трое одарённых, остальные — эфирники. Почти все одарённые поехали штурмовать особняк, ведь там их могли ждать члены рода Шереметевых, обладающие большой силой.

На втором этаже было ещё больше дыма, чем на первом, но маг воздуха, который был с нами, развеял пелену, чтобы мы не задохнулись. В обе стороны вёл длинный коридоры. Послав свою команду в правое крыло, я в одиночку отправился зачищать в левое. Очень скоро наш отряд вступил в бой. Затрещали автоматы, послышались глухие удары.

Я шёл по коридору, просвечивая стены эфирным зрением в поисках противника, и в одной из комнат обнаружил четыре светящиеся пятна, два из которых имели печати. Прикрывшись защитной сферой, я вошёл внутрь, и в меня полетели магические снаряды.

Я оказался в длинном помещении, заставленном кроватями — что-то наподобие казармы. Тут до сих пор пылал пожар: кое-где горели обои и матрасы. Несколько кроватей были перевёрнуты, мебель поломана.

Всё было затянуто дымом, сквозь который я едва разглядел в дальнем конце комнаты четырёх человек. Оттуда в меня летели каменные конусы и воздушные пики. Раздавались автоматные очереди, и пули чиркали по стенами и по моей защитной полусфере.

Засевшие здесь одарённые большой силой не отличались. Я стал метать в них огненные «копья». Несколько попали в эфирников, и стрельба смолкла. Ещё одно «копьё» поразило мага воздуха. Дольше всех держался земельщик.

Уже вся стена за ним была порушена, а он продолжал швырять в меня свои каменные снаряды. Но мощный взрыв «астры» оборвал его жизнь.

Пройдя насквозь казарменное помещение, я снова оказался в коридоре. Он здесь сворачивал направо и вёл к лестнице в конце здания. По ней как раз спускались несколько человек. Завидев меня, они принялись стрелять из пистолетов, а я кинул в них пару огненных шаров. Компания бросилась обратно на третий этаж.

Закрывшись защитной полусферой, я двинулся следом, но стоило мне подняться, как из ближайшей двери кто-то крикнул:

— Мы сдаёмся!

— Сколько вас? — спросил я.

— Семеро, — ответил голос, который мне показался знакомым.

Он не соврал, моё эфирное зрение действительно показывало семь расплывчатых тусклых пятен. Одарённый среди них был лишь один.

— Выходите все с поднятыми руками и без оружия.

Из комнаты вышли семеро: четыре мужчины и три женщины, одна из которых была одета по-мужски, а две — в юбки и пиджаки. Одарённого я узнал сразу — это оказался Безбородко.

— О, господин Безбородко! Кого я вижу! — поприветствовал я его. — Не ожидал вас здесь встретить. Вы разумно поступили, что решили сдаться.

— А я, знаете ли, разумный человек, господин Дубровский, — проговорил Безбородко, держа руки поднятыми. — С нами женщины, они не воины, и я не могу подвергать их риску. Более того, я не имею никаких личных мотивов в вашей войне с Шереметевыми. Я — обычный наёмный работник, как и… все здесь.

— Тогда что вы здесь делаете?

— Здесь располагается штаб тайной канцелярии, а поскольку я возглавляю её, то, соответственно, тоже тут нахожусь. А это — мои сотрудники.

Кажется, Безбородко был не слишком предан своим работодателям. Ну и хорошо. Значит, быстрее закончится бой.

Я сопроводил пленников на первый этаж, где пять моих бойцов как раз заканчивали осматривать помещения. В коридоре стояли три мужичка и один молодой человек в белых фартуках и колпаках, какие обычно носят повара. Парень, охранявший их, сказал, что эту четвёрку нашли на кухне. Больше никого из персонала здесь не оказалось. Передав Безбородко и остальных сотрудников тайной канцелярии нашим дружинникам, я вернулся на третий этаж и продолжил зачистку.

В центральной части, куда ударил «небесный столб», я обнаружил несколько обгоревших трупов. Дымящиеся тела лежали в коридоре и на полу кабинетов. Стены были чёрными, кое-где ещё резвилось пламя, которое я потушил силой мысли.

Опять пришлось кого-то убивать без веской на то причины. Все эти люди просто работали здесь и вряд ли имели какое-то отношение ко всему происходящему, но им сегодня было суждено умереть лишь из-за того, что князья повздорили между собой.

Живых тут больше не осталось, и я спустился на второй этаж. А там бой уже закончился. Мой отряд палил по кому-то из смотрящих во двор окон. Оказалось, стреляли по отступающим.

Во дворе лежали двое. Один был ранен, второй не двигался. Десятник (теперь в дружине Оболенских так называли младших офицеров) доложил мне, что противник отступил.

С нашей стороны потери ограничились двумя легко ранеными.

Бой закончился всего за полчаса, на улице ещё полностью не стемнело, а здание базы дружины, где, как оказалось, располагалась ещё и тайная канцелярия, уже находилась под нашим полным контролем. Теперь надо было захватывать особняк Шереметевых.