Пожиратели миров. 3 том

— Слабый сигнал, — начал я зачитывать вслух, — возникает при падении давления в патрубках топливной системы указанного двигателя. Возможна причина: неисправность датчика давления; неисправность насоса… течь патрубков.

Я внимательно посмотрел на неё.

— Течь патрубков. Ты читала уточнение?

Мне кажется, Катэрия предпочла бы в этот момент оказаться где угодно, но только не рядом со мной.

— Нет, Грант, не читала, — ответила она тихо и спокойно.

— На, — бросил я книгу перед ней на приборную панель вставая. — Ознакамливайся.

— Ты куда? — обернулась она за мной.

— Смотреть, что можно сделать.

Теперь всё встало на свои места.

Слабый сигнал был из-за утечки и слабого давления на датчик. Если челнок стоит, то давление топлива в трубках слабое, и датчик это ловит. Но едва челнок взлетает, насосы начинают давать больше топлива на двигатель, давление поднимается и на него адекватно реагирует датчик.

Но от сильного давления течь и прорвало.

Достав фонарик, я протиснулся через маленькую техническую дверцу во внутренности корабля, водя лучиком света вокруг. Так, вот кабеля, вот ещё кабеля, вот… ещё кабеля… А это, я так понимаю, система охлаждения, так как обмотана термоизоляцией. Вот какая-то трубка, судя по всему, от масляного насоса…

Нашёл.

Пусть технически корабль и отличался от моего, так как у нас был реактор, а не жидкое топливо, однако в остальном всё было более-менее похоже. Лучом фонарика я выловил достаточно массивный топливный насос, от которого отходила железная трубка. Однако дальше шланг был резиновый, чтобы была возможность идти на изгиб, когда двигатель меняет положение. Там-то я и обнаружил прорыв.

Дыра, будто кто-то разрезал шланг ножом, шла почти вдоль всего изгиба и скрывалась из виду. Крепилась к трубе она металлическим хомутом, который можно было снять отвёрткой с этой стороны. Для того, чтобы подобраться с другой стороны, надо было уже лезть снаружи, однако не думаю, что там будут проблемы.

Значит причину мы нашли, теперь оставалось достать такой же резиновый шланг.

Я выполз из технического окна и обнаружил сидящую передо мной на корточках Катэрию, которая не спускала с меня глаз.

— Нашёл? — негромко спросила она.

— Нашёл, — кивнул я.

— Починить сможешь?

— Смогу, если найду деталь.

Она замолчала, и я тоже не спешил что-либо говорить. Мы просто сидели на корточках в тишине напротив друг друга, пока Катэрия не собралась духом, чтобы наконец нарушить тишину:

— Грант, я… Мне очень жаль, что так вышло из-за моей глупости, — негромко произнесла она. — Я знаю, что совершила ошибку из-за самонадеянности и самоуверенности, и мне просто нечего к этому добавить, потому что я виновата. Прости меня, пожалуйста.

В этот раз Катэрия произнесла извинения иначе. Без этой строгости и гордости, будто произошло что-то несущественное. Мне хотелось верить, что она сказала это от чистого сердца. По крайней мере, попросила она прощение с душой.

Я внимательно взглянул на неё и вздохнул.

— Ладно, мы все ошибаемся.

И, признаться честно, меня слегка отпустило. Прошла злость и желание просто из вредности её игнорировать. Иногда просто важно, чтобы человек попросил прощение нормально.

— Хочешь взглянуть, где прорвало? — предложил я, протянув фонарик. Своеобразный жест мира.

— Хочу, — не стала отказываться Катэрия, и сама полезла в техническое окно.

Смотри, жопка, как орешек. Я уже представляю, какой будет звук, если по ней шлёпнуть.

Я отвёл взгляд от неё.

— Видишь, слева сверху большой такой бочонок?

— Да.

— От него отходит трубка металлическая, которая потом переходит в резиновую и…

— Всё, вижу. Разрез с внутренней части изгиба.

— Да. Его и надо заменить.

Она высунулась обратно, вернув мне фонарик в ладонь.

— Ты сможешь починить?

— Думаю, что смогу снять что-нибудь похожее по диаметру с корабля, который мы буксировали. Идём.

Пришли мы к кораблю вместе с инструментами. Катэрия с интересом обошла его по кругу и даже подошла, чтобы приложить ладонь к металлу, будто это могло ей что-то сказать.

— В государстве Тринианском таких я ни разу не видела. Откуда он? Выглядит слишком чуждо.

— Нормально выглядит, — окинул я его взглядом.

Сделанный из толстых бронелистов, он выглядел как настоящий боевой разведывательно-десантный корабль, который действительно мог сражаться и пережить попадание некоторых снарядов и калибров.

— Он откуда? — она остановилась напротив эмблемы нашей десантной группы, черепа, который сжимал в зубах крупнокалиберный патрон, окружённый лавровыми листами.

— Я не знаю, — не моргнув глазом, соврал я. — Он принадлежит семье Барбинери. Когда я нанялся к ней, она попросила меня достать его. Машина рухнула, как я понимаю, ещё во время войны домов. То ли летела на подмогу, то ли должна была эвакуировать кого-то. Не долетела.

Ну нихрена ты заливаешь!

— Понятно… — протянула она. — Я слышала, что у них отобрали почти всё, включая военную технику.

— У них была военная техника? — заинтересовался я.

— Не крупная. Броневики, военные джипы и всё в таком духе. Они же стояли на страже первого рубежа, им полагалось это иметь. Но военный корабль…

— Может это челнок, — пожал я плечами.

— Я бы не назвала его челноком с таким бронированием. Мы залезем внутрь? — обернулась она ко мне.

— Я залезу внутрь, — поправил я её. — Оставайся здесь и жди.

— Хорошо.

Я вижу, с каким любопытством Катэрия смотрит на него и знаю, что ей очень хочется увидеть, что внутри, однако после стольких промахов она не посмеет со мной спорить. Слишком дорого уже обошлось как для меня, так и для Катэрии её самоуверенные решения.

Откуда снять деталь, я уже знал. Подобные шланги использовались для системы охлаждения, только они были сделаны не из армированной резины, а из синтетики, чтобы выдержать в случае необходимости низкие температуры. Если мне не изменяет память, охлаждение пробило во время боя, поэтому так или иначе система уже разгерметизирована и, возможно там ничего нет.

Мне пришлось потратить часа два, чтобы добраться до нужного места. Для этого пришлось снимать внутреннюю обшивку корабля и отключать кабеля, которые тянулись вдоль бортов, чтобы туда подобраться. Что касается шланга, то я просто срезал его.

— Готово, — спрыгнул я вниз, предварительно спустив сначала инструменты. — Думаю, он подойдёт для замены.

Я показал ей шланг.

А лучше бы показал свой. Нашёл, чем перед девками хвастаться.

— За сегодня мы закончим? — она бросила взгляд в небо. — К вечеру, скорее всего, начнётся дождь.

— Думаю, да. Если… — и смолк, глядя ей за плечо.

Рука тут же выхватила плазмострел.

Катэрия была умной девушкой. Она обернулась в это же мгновение, распаляя огонь в ладонях вместо того, чтобы задавать глупые вопросы, что случилось. А на моей памяти такое бывало не так уж и редко с обычными людьми. И если я достаю оружие, то случиться могло только одно.

Из леса на нас хищно поглядывала тварь. Если я правильно понял по его опалённым бокам, то это был тот самый ночной медведь, которого мы в прошлый раз прогнали. Видимо, затаила обиду и решила попытать счастье ещё раз. Только теперь раз расстояние между нами было достаточным, чтобы сделать один-единственный выстрел и не зацепить нас самих.

И этот медведь сделал пару шагов в нашу сторону, я вскинул оружие.

Надо признать, тварь обладала хорошей реакцией. В последний момент она смогла просто отпрыгнуть, проявляя удивительную прыть для собственных размеров. Плазма пролетела совсем рядом, врезавшись в землю, и взорвалась под боком у медведя, заставив его рухнуть на бок. Но через секунду тварь вскочила и бросилась наутёк, прихрамывая на обе левых лапы. Но давать ей шанса скрыться, чтобы потом та попыталась повторить свою попытку ночью, я не собирался.

Я бросился за ней. Теперь, раненая, она уже так бодро не уклонится и…

— Грант, назад! — вскрикнула Катэрия, и я отреагировал в тот же миг. Но даже этого мне не хватило, чтобы увернуться или отпрыгнуть.

Прямо перед моим носом в небо ударил огненный гейзер, и последнее, что я увидел, была ослепительная вспышка, которая ударила мне в лицо.