Агентство ’ЭКЗОРЦИСТ’: CITRINITAS

* * *

Сначала я услышал голоса — мужской и женский. Слов разобрать не смог: уши словно набили ватой. Голова раскалывалась, во рту пересохло. И ещё затекла шея. Я понял это, едва попытался пошевелиться. Поморщившись, с трудом разлепил веки и увидел телохранителя Рессенс. Тот был без серого пиджака, в одной только белой рубашке с закатанными рукавами. Подмышкой виднелась кобура с револьвером. Телохранитель сидел на краю стола и чистил ножиком апельсин, аккуратно разрезая кожуру на продольные дольки — получалось что-то вроде меридианов.

— Он очнулся, — произнёс знакомый женский голос, и Рессенс появилась в поле зрения. Смерила меня злобным взглядом. — Дай ему воды.

Телохранитель встал, налил из графина полстакана и поднёс к моему рту. Я попытался поднять руку, но не смог. Опустив взгляд, увидел, что запястья надёжно привязаны к подлокотникам стула. Вот сейчас оторваться бы, превратив парочку в живые факелы, но тогда я просто совершу двойное убийство и ни черта не узнаю! Пришлось взять себя в руки и позволить себя напоить, словно немощного.

Несколько сделанных глотков показались мне истинным нектаром, но полностью жажду не утолили.

— Продолжим с того же момента, — сказала Рессенс. Она успела переодеться и теперь была в длинном лиловом халате с серебряным шитьём, из-под полы которого выглядывали носки бархатных домашних туфель. Золотистые волосы женщина собрала в хвост. — Кто тебя послал?

— Никто, — ответил я. — Просто решил выйти вслед за вами.

Рессенс рассмеялась.

— Никто не стал бы так рисковать: выходить из поезда, не доехав до Лондона, только чтобы последовать за понравившейся женщиной. Я ведь могла быть замужем.

— А вы замужем?

Рессенс нахмурилась, смерив меня гневным взглядом. В зелёных глазах сверкали молнии.

— Ты следил за мной! — сказала она тоном, не терпящим возражений. — Это ясно. Взял билет до Лондона, не зная, где я выйду, — женщина сделала знак телохранителю, и тот принёс мои вещи. — Вот, что мы у тебя нашли, — пояснила Рессенс. — Какие-то пузырьки, оружие, записная книжка и бумаги о вскрытии, — она взяла протянутые телохранителем листки. — Зачем они тебе?

— Я врач, — соврал я. — Вернее, студент-медик. Проводил вскрытие по просьбе полицейского управления. Взял документы с собой в поездку, чтобы составить отчёт.

— В поездку в Амстердам?

— Да. У меня были дела.

— Догадываюсь, какие! — усмехнулась Рессенс. — Следить за мной! Тебя послала Секретная служба?

— Я что, похож на шпиона?

— А шпион должен походить на шпиона? — ухмыльнулась женщина. — Плохой был бы агент. Впрочем, ты в любом случае станешь похож на мешок с костями, если не ответишь, с какой стати мною интересуются в… — она замолчала, не зная, как продолжить. — Так по какому ведомству ты числишься?

— Я вас впервые увидел в поезде.

Рессенс недовольно поджала губы.

— А это? — проговорила она, беря из рук телохранителя записную книжку доктора Барни. — Всё зашифровано! С каких пор врачи так делают?

Я и сам хотел бы это знать.

— Молчишь?! — торжествующе усмехнулась Рессенс. — Тогда я спрошу ещё кое о чём, — с этими словами она продемонстрировала кастет. — Как ты объяснишь это? Я уж молчу про пистолет. Такие милые игрушки и в руках студента-медика! Помогает лечить людей?

— Да, от жадности, — ответил я, понимая, что переубедить женщину не удастся. — В Амстердаме, как и повсюду, есть охотники до чужого добра.

Ответ на Рессенс впечатления не произвёл. Она сделала знак телохранителю, и тот положил мои вещи на стол возле двери. Сам подошёл к хозяйке и сложил руки на груди, равнодушно уставившись на меня.

— Я должна знать, почему… твоё ведомство интересуется мною, — сказала Рессенс. — Это из-за Теда? Из-за этих его… экспериментов? Я всегда говорила ему, что рано или поздно они добром не кончатся!

— Тед? — повторил я. — Кто это?

Рессенс насмешливо закатила глаза.

— Продолжаешь делать вид, что не понимаешь, о чём речь? Незадачливый ухажёр, глупо угодивший в ловушку? Невинная жертва? — женщина подошла ближе. — Неужели ты правда думал, что я могу обратить внимание на тебя? И тем более отдаться первому встречному? — в её голосе появились издевательские нотки.

— Помнится, не я затащил вас к себе в номер.

Рессенс медленно приблизила своё лицо к моему. Пахнуло ландышами, но на этот раз аромат не доставил мне никакого удовольствия. К горлу подкатила тошнота, и я невольно поморщился.

— Я добьюсь от тебя ответов, можешь не сомневаться! — пообещала Рессенс, глядя мне в глаза. Её собственные метали искры — или то отражались лампочки настенного светильника? — Рано или поздно говорить начинают все! Ты, чёртов шпик, должен знать это лучше меня! Вы ведь у себя там не стесняетесь в методах допроса, верно?

— Прикажете вашему слуге меня пытать? — я кивнул в сторону телохранителя.

Вопрос не удивил и не задел Рессенс.

— Нет, это ни к чему, — ответила она, отходя. — Хотя он мог бы. Не уверена, но подозреваю, что опыт у него есть.

— Кто бы сомневался!

Женщина приподняла брови. Помолчала, разглядывая меня. Потом сказала:

— Но я не стану просить Люста тебя пытать. Это ни к чему. Есть другой, более надёжный способ. Скоро доктор Улаффсон закончит свои дела с пациентами, и мы вернёмся вместе с ним. У него есть прекрасное средство, просто волшебное. Оно заставляет говорить любого, даже человека с железной волей. Ты будешь лепетать, как младенец, и выложишь нам всё. Впрочем, — добавила она, уже направляясь к двери, — ты и есть младенец! И, кстати, — чуть задержалась на пороге Рессенс, — если надумаешь кричать и звать на помощь, можешь не трудиться: в клинике все номера обиты пробкой, так что звуков не слышно.

Можно подумать, если б не это, кто-то пришёл бы мне на выручку!

Рессенс скрылась в коридоре, Люст бросил на меня холодный взгляд и вышел вслед за хозяйкой, плотно притворив дверь. Свет остался гореть, но он был совсем тусклый: его давала электрическая лампа с синим абажуром, явно принесённая из спальни. Подрагивающий свет раздражал.