Агентство ’ЭКЗОРЦИСТ’: CITRINITAS

* * *

Цирюльника звали Луи, и он был весьма озадачен, когда я потребовал остричь и выкрасить волосы в чёрный цвет.

— Зачем?! — причитал Луи, повязывая на мою шею накидку. — Чёрный совсем не в моде! — он говорил с сильным акцентом, но вполне грамотно.

— Моя невеста, — вздохнул я, закатывая глаза. — Всё дело в ней. Подавай ей брюнета, и всё тут! А что не сделаешь ради любви?

Я уже успел поведать французу сочинённую историю про невесту, которая желала видеть своего жениха непременно черноволосым. Однако это не уменьшило его страданий. Луи уже в третий раз пытался меня отговорить. Он ловко спрыснул мои волосы водой и, вздыхая, начал расчёсывать волосы черепаховой щёткой. Ему ничего не оставалось, как взяться за ножницы. Против гласа любви все доводы рассудка бессильны — это Луи, видимо, знал по собственному опыту.

Через два часа, расплатившись с ним, я подошёл к зеркалу и придирчиво себя осмотрел. Теперь на меня глядел стриженый брюнет с тонкими чёрными усиками — приклеенными, но весьма искусно. Пузырёк с клеем и кисточка остались на трюмо. Издалека меня, пожалуй, было не узнать, а это как раз то, чего я добивался. Предстояло решить вопрос с портье. Спустившись в фойе, я подошёл к стойке. Портье сначала воззрился на меня вопросительно, затем слегка нахмурился, и вдруг его брови поползли вверх.

— Господин… Ласси? — проговорил он удивлённо.

Я приложил палец к губам и улыбнулся, давая понять, что шучу.

— Я здесь по делам определённого рода, — я выдержал многозначительную паузу. — Деликатного свойства.

Портье понимающе наклонил голову.

— Мне бы не хотелось, чтобы меня узнали… знакомые, — продолжал я, понизив голос. — Вот, пришлось принять меры.

— Вышло весьма хорошо, — дипломатично сказал портье. — Вам идёт.

— И всё же о моём прибытии могли узнать… наши общие знакомые, — сказал я. — Обо мне могут спрашивать.

Портье наклонил голову в другую сторону и выжидательно растянув губы в улыбке.

— Буду весьма благодарен, — я вытащил и положил на стойку банкноту. — И в дальнейшем тоже.

Деньги мгновенно исчезли, а портье улыбнулся куда шире.

— Понимаю, господин Ласси. Не извольте беспокоиться. Ни одна живая душа от меня ничего не узнает! — и он торжественно прикрыл глаза.

Я вернулся к себе в номер, отклеил усики, разделся и наполнил ванну.

Потом, ложась в постель, думал, что от мыслей не засну. Заснул. Снились чёрные с белыми пятнами крысы, рыскающие по гостиничному коридору: шуршали когтями по паркету, нюхали, водили усами и царапались в дверь, желая проникнуть в номер.