Агентство ’ЭКЗОРЦИСТ’: CITRINITAS

Глава 44

Человека в длинном синем халате я увидел сразу. Тот сидел спиной и что-то писал в толстой тетради. Волосы у него были напомажены и гладко зачёсаны на прямой пробор: полоска бледной кожи делила затылок пополам. Я затаил дыхание. Человек не обернулся. Он поднял голову, что-то пробормотал и снова склонился над тетрадью.

Справа от него виднелась ещё одна дверь. Мне пришла в голову мысль, что можно было бы прокрасться к ней у человека за спиной и выйти, но я тут же от этого плана отказался. Нет, лучше вернуться. Тем более что неизвестно, куда из этой комнаты можно попасть, а долго бродить по замку не стоит, ведь Рессенс скоро обнаружит, что пленник освободился и сбежал.

Я сделал шаг назад, но в этот миг из-за оставленной неплотно прикрытой двери в зале шоковой терапии раздался мужской голос:

— Джереми! Ты здесь, старая крыса?

Человек в синем халате мгновенно развернулся, блеснули стёкла очков в тонкой оправе. При виде меня он выронил ручку и медленно приподнялся. Дальше всё произошло очень быстро.

Я понял, что человек открывает рот, чтобы понять тревогу, в два прыжка преодолел разделявшее нас расстояние и с размаху ударил человека в лицо. Хорошо поставленным благодаря мастеру Садхиру хуком. Раздался влажный хруст — я совершенно забыл, что надел на руку кастет. Человек рухнул, как подкошенный, опрокинув стул.

— Что там у тебя? — шаги вошедшего в зал электрошоковой терапии стали поспешно приближаться.

Первым моим поползновением было метнуться к следующей двери, но я вовремя сообразил, что поверженного человека в синем халате обнаружат через пару секунд, поднимут тревогу, и тогда далеко я не уйду. А мне нужно было во что бы то ни стало вырваться из этого санатория. Я поспешно шагнул в сторону, укрывшись за распахнутой дверью. Человек в ливрее ворвался в комнату и замер при виде распростёртого возле стола Джереми. В руке он держал фонарь, которым светил на тело.

Я стоял как вкопанный. Одно дело ударить человека, который собирается закричать, поднять тревогу, и совсем другое — сотворить такое с тем, кто стоит к тебе спиной и пока ничего плохого тебе не сделал. Рука с надетым кастетом не поднималась. Но вот человек потянулся к висевшей на поясе кобуре и расстегнул её привычным движением.

Для меня это стало спусковым крючком. Я ударил его в затылок, постаравшись рассчитать силу так, чтобы не проломить череп. Человек осел на пол. Я достал у него из кобуры револьвер и сунул себе за пояс. Две пушки лучше, чем одна. Фонарь тоже прихватил.

Прикрыл дверь — на этот раз плотно — и вышел в соседнее помещение. Вернее, в длинный зал, уставленный рядами кресел. В дальнем конце была устроена сцена, но без занавеса — просто возвышение, справа от которого стояла кафедра. То ли лекционный зал, то ли театр. Здесь занавески были раздвинуты, так что лунный свет позволял разглядеть дорогу, и можно было идти, не опасаясь споткнуться.

Не теряя времени, я зашагал по ковровой дорожке прямо к сцене. Там должны быть кулисы, через которые, возможно, удастся отыскать выход. Когда поднялся на сцену, доски гулко отозвались, и эхо разнеслось по залу. Прекрасная акустика, подумал я, поспешно проходя дальше.

Слева отыскалась маленькая незапертая дверь, через которую можно было попасть на узкую винтовую лестницу, уводящую вниз. Я включил фонарь и начал спускаться.

Пахло пылью и табаком. Через пять минут лестница кончилась, и я очутился на площадке, от которой в две стороны вели коридоры. Правый заканчивался решётчатой дверью, за которой была лишь странная клетушка. Рядом виднелся рубильник. Ага, похоже, это лифт. Но подниматься я не собирался. Поэтому пошёл по второму коридору, надеясь, что он приведёт меня к выходу. Через несколько метров осветился поворот направо, и за ним я упёрся в обшитую железом дверь. Чёрт! Придётся использовать трансмутацию.

Всё же я на всякий случай толкнул дверь. Мало ли. К моему удивлению, она приоткрылась. Вот так чудо! Разве можно было предположить, что бронированная дверь может быть не заперта? Какой тогда в ней смысл?

Навалившись плечом, я распахнул её и вошёл в полутёмное помещение, в центре которого виднелся стеклянный колпак, выступающий над полом и хорошо освещённый изнутри. Из комнаты вела ещё одна дверь. Прежде чем подойти к ней, я осторожно приблизился к колпаку. Интуиция заставила меня опуститься на четвереньки и, положив фонарь на пол, заглянуть через стекло.

Внизу была ещё одна комната, белая и ярко освещённая. В центре находился операционный стол, на котором лежала укрытая до плеч женщина. Двое врачей что-то делали с её лицом. Мне были видны только их согбенные спины и затылки, укрытые специальными шапочками. Медицинская сестра ассистировала. Свет давали огромные фонари с регулируемым наклоном, расположенные под углом к столу.

Я не представлял, какую операцию могли проводить в подвале этого замка-санатория, где, как считалось, лечат нервные болезни. Однако долго наблюдать я не мог: нужно было выбираться из клиники. По ощущению, прошло довольно много времени — возможно, моё исчезновение уже обнаружили. Если, конечно, одним из хирургов внизу не был сам Улаффсон.

Поднявшись, я подошёл к двери, открыл и увидел ведущую вниз лестницу. Спустившись, я оказался в узкой комнате, одну из стен которой занимало окно. Через него также можно было наблюдать за операцией — похоже, в клинике часто бывали гости. На этот раз, к счастью, не было ни души. Я снова опустился на четвереньки и прополз ниже уровня окна. Ещё одна дверь — и я выбрался в подвал.

Эта часть служила гаражом. Рядами стояли автомобили, их было не меньше двадцати. Чуть дальше виднелись чёрные минивэны. Пахло маслом, бензином, краской и железом.

Я прошёл между машинами, освещая себе путь фонарём. Его луч выхватывал из темноты то стекло, то полированную сталь, то колёса. Здесь было довольно прохладно, поэтому, когда я увидел небрежно брошенное на капот белого «Форда» пальто, то, недолго думая, надел его. Обновка была великовата и сильно засалена.

Впереди виднелись ворота, в одной из створок которых была проделана дверь. Она оказалась заперта всего лишь на засов. Отодвинув его, я выглянул на улицу.

Снаружи не было ни души. Горел одинокий фонарь, освещавший подъезд к воротам гаража. Можно было взять один из автомобилей и уехать, но это непременно привлекло бы внимание, и за мной пустились бы в погоню. Пришлось от этой мысли отказаться. Выключив фонарь, я вышел на улицу и прикрыл за собой дверь.

Было не жарко, но и не морозно. Я плотнее запахнул пальто и двинулся вдоль стены замка, держась в тени. Наверняка клиника обнесена сплошной каменной стеной, и пройти можно лишь через ворота. Впрочем, если и есть запасной выход, его, конечно, стерегут.

Готов ли я пробиться на свободу с боем? Стрелять, перебудив и всполошив всех обитателей замка, или использовать трансмутацию? Несмотря на обшитые пробкой стены, звук будет отлично слышен в ночной тишине, ведь окна клиники пропустят его. Так что, наверное, лучше положиться на магию.

Я добрался до кустов бузины, тянувшихся вдоль подъездной дороги, и пошёл, низко пригнувшись, с той стороны от них, где был газон. Время от времени, когда я наступал на влажную почву, раздавалось чавканье.

Спустя четверть часа впереди показались кованые ворота и будка охранника. В ней горел свет — маленькая точка ночника, едва различимая за занавеской и кажущаяся издалека просто искрой, отразившейся в стекле окна.

Я подобрался к сторожке, обошёл её с обратной стороны и оказался возле ворот. Судя по тому, как распахнулись створки накануне, управлял ими охранник при помощи кнопки. Я поднял руку и постучал в дверь сторожки.