Предвестник (Всадник Апокалипсиса - 4)

Пока я разбирался ремнями, притягивавшими Люду к кровати, в эмоциях девушки творилось невесть, что. Зато, приняв решение, она перестала рвать душу сомнениями и требовательно шевельнула рукой. Почувствовав под ладонью мое предплечье, благодарно сжала его пальцами. А для того, чтобы я, ненароком, не додумался до какой-нибудь хрени, закончила этот процесс поглаживанием кожи подушечками пальцев.

— Пока не за что… — мягко улыбнулся я и озвучил ее задачи на несколько ближайших минут: — Значит, так. Сейчас я верну сюда девчонок, а сам свалю. Посторонних среди них нет, так что не вздумай капризничать. Пока они будут готовить тебя к перелету на аэродром, я проверю готовность «конверта» из Кремлевки, который нам подогнало Большое Начальство, и построю бригаду врачей-варягов, ибо сильно сомневаюсь, что местные смогут тебя нормально подключить к аппаратуре, имеющейся на этом борту.

На этот раз Люда сначала провела пальцами по тыльной стороне предплечья, а потом энергично сжала. Что даже без подсказок эмпатии можно было перевести, как «Спасибо, я готова».

— Отлично! — удовлетворенно сказал я, встал и вышел из палаты. Первые два пункта моей программы телодвижений прошли, как по маслу, то есть, девчонки унеслись заниматься порученным делом чуть ли не раньше, чем я заявил, что Мадонна в норме, экипаж конвертоплана дисциплинированно тусил возле своей машины, содержащейся в идеальном порядке, и по моей команде выкатили наружу агрегат, имевший о-о-очень отдаленное отношение к классическим носилкам или каталкам. А потом мы, фигурально выражаясь, уперлись в стену: какой-то придурок в очках, с козлиной бородкой и в прикиде хирурга, назвавшийся дежурным врачом, имел глупость заявить, что ИХ пациентка никуда не полетит. Мало того, отодвинул в сторону предьявленные бумаги и начал отыгрывать обязательную программу по «машинному доению»!

Увы, игнорировать завистливый взгляд, брошенный им на мои часы от «Hamilton», и алчность в эмофоне я был не в настроении, поэтому открытым текстом заявил, что он не получит от нас ни рубля. А любая попытка чем-нибудь помешать закончится неприятностями.

Мужик задрал нос и собрался изречь что-то важное, но нарисовавшийся рядом с нами ФСО-шник предъявил свою ксиву и мило улыбнулся:

— На вашем месте я бы попрощался с родными…

— Н-не понял?

— У меня возникло непреодолимое желание разобраться со всеми источниками ваших доходов. А я привык доверять своей интуиции, и вот-вот озадачу этим вопросом специально обученных людей.

Бородатому резко поплохело, и он ушел в туман. Что, по моим ощущениям, было абсолютно бессмысленно: наш сопровождающий отнюдь не шутил и, вне всякого сомнения, собирался воплотить свое решение в жизнь.

С исчезновением единственного препятствия процесс ускорился до предела: мужики из «Кремлевки» аккуратно переложили Мадонну на свой агрегат вместе с простыней. Пока Афина с Росянкой вытягивали казенное имущество из-под подруги, споро перекинули все трубочки, проводки и тому подобную хрень на оборудование, закрепленное на нижнем «ярусе» нереально крутого транспортного средства, провели какие-то тесты и, успокоившись, вывезли пациентку в коридор.

Пока летели к «Внуково», двое очень добросовестных, въедливых и благожелательных дядек, годящихся мне в отцы, дрессировали Богиню Войны и мою напарницу, объясняя им тонкости пользования комплектом аппаратуры, которую нам подогнали с подачи Дорохова, но за мой счет. Когда девчонки усвоили теоретическую часть, заставили их отработать последовательность подключения, использовав в качестве учебного манекена Голикову. Все так же под запись на камеру телефона. А после посадки и выгрузки «агрегата» на бетонку подкатили последний к трапу и умыли руки. В смысле, даже не заикнулись о том, что могли бы помочь и внутри самолета. Хотя все, как один, испытывали такое желание.

Предлагать им деньги мне показалось пошлым, и я исполнил «финт ушами» — созвонился с Алексеем Алексеевичем, описал ему свою идею, получил санкцию и описание технологии процесса, а потом повернулся к врачам и предложил им переснять с экрана моего смартфона адрес клуба «Акинак». Мужики молча выполнили просьбу, и я, убрав трубку в карман, объяснил, для чего это было нужно:

— Этот развлекательный комплекс принадлежит моему менеджеру и хорошему другу. Когда найдете свободное время, позвоните на ресепшен, назовите слово «Кремлевка» и сообщите, в какое время сможете приехать в ресторан. Со столиком проблем не будет, а ужин однозначно порадует…

— Мы не сделали ничего особенного!

— Вы нам помогли. И вкладывали душу в каждое действие. Этого вполне достаточно.

— Спасибо! — «сломался» самый старший и протянул мне руку.

— Вам спасибо! — устало улыбнулся я, пожал на удивление жесткую ладонь, пожелал им всего хорошего, затем поблагодарил за помощь ФСО-шника, пообещал, что с ним мы еще сочтемся, и поднялся в самолет.

Зима, дожидавшаяся меня у входа, вопросительно мотнула головой:

— Взлетаем?

Я кивнул, открыл рот, чтобы попросить взлетать и садиться как можно плавнее, но… промолчал. Сообразив, что девчонки, поднявшиеся на борт раньше меня, наверняка довели до пилотов эту просьбу и, скорее всего, не один раз. Но Завьялова все равно сочла необходимым меня успокоить:

— Полоса длинная, взлета даже не заметите. А в Лос-Анджелесе пока дует. Но парни сделают все возможное…

…Отрыв от взлетки и набор высоты получился настолько плавным, что я пообещал себе как-нибудь отблагодарить Заката. Но тратить время на посторонние мысли было некогда, и я, мысленно прокрутив список самых важных дел, увел Афину в оружейку. Закрыв за нами дверь, вытащил из шкафчика два первых попавшихся парашюта, полюбовался на квадратные глаза «старшей сестрички» и пожал плечами:

- Разговор будет достаточно долгий, а сидеть тут не на чем.

Она тут же успокоилась, забрала у меня один ранец, дождалась, пока я определюсь с местом, и устроилась напротив.

Я осмотрел ее прикид, состоящий из черной качковой толстовки «Legal Power», почему-то надетой на голое тело, светло-зеленых штанов от «Baggy» на пару размеров больше, чем требовалось, и новеньких темно-красных кроссовок «Puma», прикинул наиболее вероятные пути обретения всего этого великолепия и хмуро поинтересовался:

- Одевалась где попало и во что попало?

Девушка пожала широченными плечами и начала издалека:

- Нас подняли по тревоге. Тут, в Москве. Когда привезли в Жуковский, оказалось, что половина взвода летит в Рим, еще четверть — в Марсель, а нафиг никому не нужные снайпера, медики и технари остаются ждать у моря погоды.

- Так, что за бред? Что значит, «ненужные»? — возмутился я.

- Чума, не будь ребенком! Любое действие дуроломов вроде тебя, лезущих грудью на амбразуры, запросто можно выдать за героизм и получить бонусы за умелое руководство. Ведь враг постоянно в шаговой доступности, и на записях с нашлемных камер четко прослеживается взаимосвязь: ты отдал приказ, твой подчиненный выстрелил, а какой-нибудь придурок с автоматом красиво взмахнул руками и сложился пополам. Со снайперами, врачами и яйцеголовыми куда сложнее, и связываться с ними себе дороже…

- Как я понимаю, ты сейчас переводишь на русский язык телодвижения Грибушина?

- Это не перевод, а конкретные цитаты! — злобно ощерилась она. — Просто собранные в связный текст.

Я сжал зубы, чтобы удержать рвущийся наружу мат, а Богиня Войны, удовлетворенная моей реакцией, продолжила первоначальный рассказ:

- Когда прошла информация о захвате заложников во флигеле клиники «Парацельс-Эм», Мухомор, конечно же, не смог остаться в стороне и взял решение проблемы на себя. Более того, выехал на место вместе с нами и рулил процессом из КШМ-ки…

О том, как он рулил, мне в двух словах объяснил Дорохов, но мне очень хотелось услышать подробности, и я промолчал. А через пару мгновений воочию увидел то, что описывала подруга:

- Но раздачей ценных указаний дело не ограничилось — он закосил под стратега и тактика в одном лице. Опросил выжившего охранника, выяснил, что он воочию видел всего двух мужчин с холодняком, и заявил возбудившимся аналитикам, что сбор и анализ архивов записей ближайших камер — это пустая трата времени, а несчастные женщины, которых в данный момент вовсю насилуют двое уродов, нуждаются в немедленной помощи…

Объединив ее рассказ с рассказом Министра Обороны, я получил куда более подробную и понятную картину. Как я понял, все началось с того, что один из бывших охранников этой клиники, уволенный за пьянство еще в конце сорок первого года, зацепил своей убитой «Тойотой» внедорожник каких-то «крутых пацанов» и попал на счетчик. Деньги, вырученные за спешно проданную машину, не покрыли и трети долга, а проценты все тикали и тикали. И этот деятель вспомнил о том, что в «Парацельсе» имеется запас медицинских наркотиков. Узнав о том, что он в курсе точного места хранения этих препаратов и в состоянии провести к флигелю кого угодно, ни разу не засветив перед камерами, «крутые пацаны» пообещали, что после экспроприации столь востребованного товара его долг будет погашен. Брать хранилище решили в ночь с пятницы на субботу. Приехали на двух машинах к щели в заборе, через которую охранники частенько бегали за пивом, ширнулись для храбрости, зашли на территорию, без особого труда добрались до вожделенного флигеля и обнаружили, что внешняя дверь не заперта.

Решив, что им благоволит сама Удача, уроды вломились в здание и восхитились еще сильнее: охранник, который должен был бдеть на посту, отрывался в полный рост, распивая пиво с двумя молоденькими медсестрами. Смазливое личико, высокий рост и просушенные мышцы не прокатили против четырех бейсбольных бит, поэтому двое деятелей, воодушевленные очередной победой, вооружились «болгаркой», а остальные занялись девушками.

К глубочайшему сожалению взломщиков, жертва ДТП знала далеко не все. В частности, была не в курсе, что хранилище оборудовано не одним, а двумя контурами сигнализации. Поэтому, дорвавшись до вожделенной дури, сочли возможным провести тестовые испытания прямо на месте. Чтобы насладиться полным комплектом удовольствий не когда-нибудь, а сразу. Тем не менее, бдительности не теряли. Поэтому двое дежурных охранников, примчавшихся к флигелю, чтобы разобраться с причинами срабатывания сигнала тревоги, нарвались на выстрел из дробовика от бдительного часового. Тот, кто вломился в здание первым, погиб на месте. Второй успел откатиться в кусты, несколько раз выстрелил в стальную дверь и связался со старшим смены. А тот позвонил в милицию и все такое…

- Мадонна попробовала прервать полет фантазии ублюдочного Грибушина и напомнила, что освобождение заложников — ни разу не наша специализация, что в его распоряжении нет ни сыгранных пар бойцов, ни милишников, но он заявил, что она бредит. Ибо любой военнослужащий такого элитного подразделения, как наше, обязан рвать обдолбанных бомжей голыми руками по пять тел за раз! Она фыркнула. И снова привлекла к себе внимание в конец разошедшегося героя. Поэтому была назначена переговорщицей и получила восхитительную по своей тупости боевую задачу — привлечь внимание «обдолбанных алкашей» к своим формам, подойти к ним вплотную и быстренько вырубить. А если не получится, то «дождаться появления более подготовленных товарищей и умереть со стыда»!