Ветер из Ига

Когда хочется покоя

Что нужно самураю, кроме оружия и доспехов? Нижнее белье, штаны, куртка хакама, пояс, хлыст, веер, сумка, плащ, фляга. Этого вполне достаточно. Все остальное — роскошь.Тода-но Хиромацу. Книга наставлений

Получив письмо мужа, Фудзико сразу же принялась за расшифровку простого с вида текста. На самом деле шифр был ей не просто знаком, она знала его с самого детства, так как это был шифр, изобретенный в свое время ее дедом — Тода Хиромацу, благодаря которому долгие годы он переписывался со своими внучками Фудзико и Тахикиро, вышедшими замуж за хатамото Токугава, Арекусу Грюку. Опасаясь, как бы зять не пронюхал насчет его отношений с внучками, Хиромацу строго-настрого запретил им раскрывать мужу шифр, так как особый, не очень сложный, но по-своему гениальный шифр был семейной ценностью, а простодушный Хиромацу предполагал, что брак с варваром, вызванный исключительно прихотью сюзерена, получится скоротечным и вскоре Токугава пожалеет о своем решении и вернет внучек в лоно семьи.

Но шли годы, у Фудзико народились дети, а ее странный супруг все еще почему-то был с ней. Мало этого, вдруг всесильный Хиромацу начал понимать, что любимые внучки и правнуки не являются его нераздельной собственностью. Они жили в доме Арекусу, подчинялись его приказам, носили его имя. И теперь сам Хиромацу зависел от зятя, который запросто мог запретить внучкам открывать дверь перед прежде грозным воителем, другом и правой рукой Токугава Иэясу.

Поэтому, когда старшему, Минору, исполнилось двенадцать лет, Хиромацу сдался и тайно передал Фудзико приказ обучить зятя семейному шифру.

С того дня всю важную секретную информацию Ал передавал жене исключительно в зашифрованном виде, причем шифровал только ее фамильным шифром.

Прочитав письмо мужа, Фудзико какое-то время сидела молча, обдумывая произошедшее, и затем попросила служанку пригласить к ней Минору. Тот не заставил себя долго ждать и вскоре предстал перед матерью, широко раздвинув двери в ее комнату. Высокий и статный, с самурайским пучком и гладко выбритым лбом, он казался юным богом. Сегодня на Минору было надето синее шелковое кимоно, в руках он держал флейту.

— Ваш отец прислал письмо особой важности, — спокойно произнесла Фудзико, невольно любуясь сыном. Ее лицо при этом не выражало эмоций, спина была прямой. Толстая, похожая на фигурку Хотэя [35] жена, дочь и внучка даймё сидела на пятках, ее руки покоились на коленях, волосы были уложены в изящную прическу на китайский манер с двумя темными шпильками. Перед Фудзико лежало письмо мужа.

— Письмо особой важности? — переспросил Минору, задвигая дверь и присаживаясь на подушку напротив матери.

— Да. И я впервые не могу выполнить приказ. — Фудзико выдержала паузу. Ее лицо казалось отрешенным и одновременно с тем почти что просветленным.

Минору невольно содрогнулся.

— Что значит вы не можете выполнить приказа?!

— Ваш отец требует, чтобы мы ждали его приезда все вместе, готовые в любой момент отправиться в дорогу. Он хочет, чтобы я подготовила к отъезду всех! Всех, это значит вас, сын мой, вашу сестру Марико и вашу жену Юкки. Но кто скажет, где теперь они? — Фудзико смотрела перед собой, теперь уже не замечая Минору. — Если к приезду вашего отца я не смогу выполнить приказ, мне останется только покончить жизнь самоубийством.

По сёдзи ударили первые капли дождя. Минору смотрел на мать, пытаясь разгадать, что она задумала. Но та не собиралась раскрывать сразу же все карты, явно оставляя самое важное на финал.

— Я немедленно отправлюсь за Юкки сам и пошлю кого-нибудь в Нагасаки за Марико и ее мужем, — неуверенно предложил он. Мать пугала его.

— Боюсь, что у вас ничего не получится. — Фудзико прикусила нижнюю губу. — Втайне от вас я посылала самураев приглядеть за вашей супругой. — Она поймала убийственный взгляд сына и улыбнулась под густым гримом. — Они доложили, что в храме Дзидзо она имела встречу с одной дамой. Вы, конечно, догадываетесь, с кем? Осиба, ее мать, никогда не оставит нас в покое. А ваша хваленая Юкки точно такая же, как ее проклятая мамаша. Ведьма из ведьм! Теперь, когда они встретились, Осиба ни за что не отдаст вам дочь обратно. Все знают, как она ненавидит вашего отца!

— Полно вам, — Минору начинал злиться, — я знал, что Юкки захочет встретиться с матерью, и не запретил ей это. Зачем? Представляете, как нам с вами было бы плохо, запрети отец нам видеть друг друга, — он попытался примиряюще улыбнуться.

— Осиба пытала вашего отца! Пытала раскаленным железом! — Лицо Фудзико покраснело, губы дрожали. — Пытала, а потом просила у Токугава, чтобы тот обезглавил Арекусу! Обезглавил вашего отца! Вы это не учитываете. Как вы думаете, в каком случае женщина действует столь жестоко и столь решительно?

— Если она люто ненавидит мужчину?.. — попытался догадаться Минору и тут же напоролся на колкий взгляд матери.

— В том случае, если она смертельно влюблена в него! Влюблена в своего заклятого врага! Ха-ха. Я, слава Будде, уже давно замужем и знаю много такого, что вам, молодой человек, еще только предстоит узнать.

— Госпожа Осиба, жена господина Дзатаки, влюблена в моего отца?! — Минору вскочил, но тут же сел, придавленный тяжелым взглядом матери.

— Влюблена не то слово! Она испытывает страсть к человеку, которого поклялась убить. И убьет. Рано или поздно, если мы не помешаем ей в этом.

— Любить и убивать? — Минору вытер ладонью взмокшую шею, дождь за окном помогал расслабиться. — Если бы госпожа Осиба была действительно влюблена в отца, ей следовало открыться ему или, еще лучше, попытаться встретиться с ним наедине… она могла бы изменить Дзатаки, но убивать того, кого любишь…

— Осиба не может изменить Дзатаки, потому что об этом сразу же станет всем известно. — Фудзико вздохнула. — Если бы все было так просто, стала бы я волноваться? Но проблема змеи в том, что она не может не кусаться. Проблема Осибы в том, что она влюбилась в вашего отца и моего мужа вопреки собственной воле и здравому смыслу. Влюбилась, когда ей был дан четкий приказ выпытать у него необходимые ей сведения. Влюбилась в того, о ком должна была думать не иначе как о вещи. Когда-то Осиба была наложницей самого Тайку, у них родился сын Хидэёри. Но этот сын ничего не получил от наследства своего легендарного отца. Замок в Осаке, а Хидэёси-Тайку владел всей Японией. — Она задумалась. — Потом Осиба мечтала сделаться женой Иэясу, но тот выдал ее замуж за своего сводного брата Дзатаки. Тоже, конечно, неплохо, не за первое лицо в государстве, так за второе. Она родила Дзатаки Юкки, но когда этой девочке исполнилось каких-нибудь шесть лет, та потребовала себе вас в мужья. Подумать только, шесть лет… воистину, будь она моей дочерью, я бы быстро научила маленькую негодяйку уму-разуму. Без сомнения, то же самое сделала бы и Осиба, но обстоятельства были не на ее стороне. Как вы помните, Осиба уже предпринимала попытки помочь Хидэёри поднять восстание против правящего режима сёгуната. Подняла и потерпела неудачу. Так ей и надо, змее подколодной! — Фудзико подняла с пола веер и начала им обмахиваться. — Оттого она, змеища, и пикнуть не посмела, когда ее дочка начала хвостом крутить.

— Но вы же всегда говорили, что моя женитьба на Юкки — очень хорошая партия и выгодное дело. Что через Юкки мы роднимся с кланом Токугава! С правящим домом! — Минору не на шутку разозлился на мать, которая то прославляла невестку, благодаря женитьбе на которой Минору сделался даймё, получив новые земли, и его имя, равно как и имя Арекусу Грюку, было вписано в реестр самурайских родов. Теперь же она бранила ни в чем не повинную Юкки так, словно она была не его женой и дочерью самого Токугава Дзатаки, а неведомо откуда привезенной пленницей.

— Это, конечно, так, и вы получили столько, сколько может получить человек, переживший мучения и приговоренный к новым. — Фудзико многозначительно подмигнула сыну. — Я говорю о том, что ваша Юкки — настоящая ведьма! Все это знают.

— Я попросил бы вас… — Минору чувствовал, как разлетается все его хваленое спокойствие. Мысли о магической силе жены не давали ему покоя целых десять лет, десять лет, которые они числились женихом и невестой, а на самом деле…

— Ваша Юкки — лиса-оборотень, горная ведьма! Смерть в соблазнительном женском обличье, вот кто она! — продолжала шептать сквозь зубы мать. — Это из-за нее я похоронила десятки смазливых служанок. Крестьяне уже шушукаются, что стоит мне взять в услужение новенькую девушку, не проходит и месяца, как ее везут на погребальный костер.

Минору передернуло.

— Что, скажете, не так? Кто пьет их кровь? Кто пьет кровь безвинных девушек, если не ваша дражайшая супруга. Юкки, дочь Дзатаки и ведьмы Осибы, не менее опасная, а может быть, и более опасная, чем ее мать!

Минору потряс головой, стараясь согнать с себя состояние полной покорности, в которое так любила вгонять его мать. На самом деле в сказанном была доля истины. Да еще какая! Осиба с самого рождения принадлежала к ордену «Змеи», агенты которого, принимая эликсир, получают возможность перемещаться во времени и пространстве. Это сама Юкки ему рассказывала. А Юкки знает. Знает, потому что ее кровь, кровь ребенка адепта ордена, содержит в себе столько этого эликсира, что Юкки может не только перемещаться во времени и пространстве, Юкки может выходить из собственного тела и затем занимать тело другого человека. Например, служанки.

Так было много раз, Юкки была помолвлена с Минору с шести лет, тем не менее даже в этом возрасте ей хотелось любви, хотелось быть с Минору. И, вместо того чтобы спокойно ждать, когда ее тело достигнет девичьей зрелости, а Минору найдет себе другую, Юкки вселялась в тело пригодной для соития девушки, они с Минору любили друг друга какое-то время, а потом она как ни в чем не бывало возвращалась в свое собственное тело. Тело, которое не успевало испортиться, потому что Юкки, прекрасно управляя временем, умудрялась вернуться в себя в ту же минуту и секунду после того, как вылетела. Что же касается безвинно убиенных служанок, они не обладали и частью способностей маленькой ведьмы.

Поэтому Минору не смел спорить с матерью, но с другой стороны, он не мог позволить ей плохо думать о своей жене…

— Я поеду и привезу Юкки, и вам не придется совершать самоубийство, — попытался он закончить разговор.

— Привезешь Юкки, не привезешь Марико, конец все равно один, — отмахнулась мать.

— К тому же вам прекрасно известно, насколько отец не одобряет, когда люди сводят счеты с жизнью. — Минору поклонился, ткнувшись лбом в пол.

— Ваш отец продолжает оставаться варваром. — Фудзико поклонилась в ответ, отчего ее груди свесились, точно два старых мешка.

— Скажите честно, вам просто хочется умереть? Что-то случилось? — Минору проникновенно заглянул в глаза матери, но ничего не прочел в них.

— А чего я не видала на этом свете? — Губы Фудзико растянулись в добродушной улыбке. — Замужем за японцем была, за варваром тоже. Рожала детей живых и мертвых, двоих по приказу вашего отца доктор вырезал из моей утробы, когда они не могли сами вылезти наружу. Я потеряла любимую сестру и сына Амакаву, которого замучила в тюрьме ведьма Осиба. Я чуть не потеряла вас, а теперь мои дочери свили собственные гнезда, ваш отец сиднем сидит в замке Дзатаки, попивая с ним саке, вы можете думать только о своей молодой жене, а мне остается только сидеть здесь совершенно одной и просить у Будды смерти… К тому же последнее время у меня невыносимо болит спина. Доктор говорит, что это от излишнего веса и что я должна меньше есть. Но что мне делать, если не есть? — Она уронила слезу. — Я больше никому не нужна и хочу освободиться от этой жизни. Поэтому я совершу самоубийство, как не справившаяся со своими обязанностями жена, и спокойно отойду в мир иной.