Ветер из Ига

Но вот загадка — о чем скорбел сегун? Если бы в его семье кто-то умер, о трагическом событии говорили бы траурные знамена с соответствующими надписями…

«Чудны дела твои, Господи», — только и успел подумать Ал, как Хидэтада, обведя глазами молча внимающий ему зал, предложил прерваться на сегодня. Все точно по команде согнули спины, ткнувшись бритыми лбами в татами.

— А вас, господин Грюку, я попрошу остаться. — Еще одна мягкая улыбка, точь-в-точь Мюллер из сериала: «А вас, Штирлиц, я попрошу остаться».

Когда за гостями сегуна закрылась дверь, Хидэтада какое-то время молчал, слушая, как за дверьми шуршат шаги.

— Ну что, господин Грюку, хорошо вы спрятали семью моего врага, изменника Дзатаки? — прищурившись, задал вопрос сегун. При этом его правая рука сжала веер так сильно, что бумага на нем хрустнула.

— Я никого не прятал. — Ал стиснул челюсти, стараясь ничем не выдать охватившую его панику.

— Мои осведомители соврали мне? — Хидэтада наклонился к Алу, приоткрыв рот с отвратительными желтыми, точно у крысы, зубами.

— Возможно, они приняли желаемое за действительное. — Ал попытался сделать непринужденный жест, но движение получилось натянутым.

— Вы хотите сказать, что не приютили в своем замке женщину по имени Садзуко и моего двоюродного братца Токугава-но Содзо?

— Разумеется, нет. — Ал выдержал взгляд сегуна, внутренне содрогаясь при мысли о неминуемых пытках. Изощренных восточных пытках, после которых человек расскажет даже то, чего и не знал.

— Возможно, вы даже не знаете, о ком я говорю? — Узловатые пальцы сжались на веере так, что он наконец хрустнул по-настоящему и, должно быть, сломался.

— Отчего же, — Ал старался не отрывать взгляда от желтоватых глаз сегуна, — я прекрасно знаком с наложницей Токугава Дзатаки и несколько раз видел его младшего сына. Поэтому и могу утверждать, что их в моем замке не было и нет. Впрочем, вы вправе обыскать замок, обшарить все владения мои и сына. Сделайте так, и вы сможете убедиться, что я говорю правду, и их там нет.

— Ваши земли? — Хидэтада надтреснуто засмеялся. — Можете больше не называть их своими, если не отдадите мне жену и сына предателя Дзатаки.

Ал опустил голову.

— Я отберу ваш замок, и ваша семья умрет в нищете.

— Слово сегуна — закон, — хрипло выдавил из себя Ал.

— Я велю предать вас позорной смерти, и вся ваша семья будет казнена до последнего человека.

Ал молчал.

— Но всего этого вы можете избежать, если отдадите мне проклятую Садзуко! Подумайте, Грюку-сан, жизни матери и ребенка в обмен на жизни всех членов вашей семьи и благоденствие. Новая должность при особе сегуна, при моей особе. Замечательные перспективы для сына… Я помогу Умино и Гендзико Фудзимото, и они войдут в мое новое окружение. К чему вашей красавице дочери, прекрасно образованной, нежной, талантливой Гендзико пропадать в глуши? Неужели ее будущее не волнует вас? Я не могу предложить что-то младшей дочери Марико, мои гонцы посетили место бывшей службы ее мужа Дзёте, но там им ответили, что семья погибла в горах.

Он замолчал.

— На все воля Будды. Впрочем, вы ведь, должно быть, уже знаете об этом?

Ал молча поклонился.

— Спасибо за то, что вспомнили мою дочку Марико. — Ал кашлянул, незаметно вытирая набежавшую слезу. — Все, что вы говорите, прекрасно, и я очень благодарен вам за лестные предложения для меня и моей семьи, но, Хидэтада-сама, боюсь, что не смогу заслужить подобных благ. — Ал ощутил, как к горлу подступил болевой комок. — Я не могу выполнить приказа вашей милости и отдать вам госпожу Садзуко с сыном, потому что их в моем замке нет. Я не могу выполнить приказ и готов ответить за все головой.

— Мо-ло-дец! — Хидэтада неожиданно вскочил и одним прыжком оказался возле Ала. — Спасибо тебе, друг! — произнес он по-русски, обнимая ничего не понимающего Ала.

Глава 56