Нулевой контракт

* * *

По нам больше не стреляли, и вскоре стало ясно, что огневая позиция брошена. Дозорный выполнил задачу, засек наше приближение, слегка пугнул и благополучно отошел к остальным старичкам.

Ингвар со своими первым добрался до башни, и махнул нам — подходите мол.

Я поднялся на онемевшие ноги с некоторым трудом, ощущая на себе внимательный взгляд Эрика.

От целой башни видна была разрушенная — огрызок хранилища, в котором что-то взорвалось; кольцо из стен высотой метров в пять-семь, сверху зубцы и трещины, несколько отлетевших в сторону блоков, в целом идеальная позиция для обороны, все вокруг простреливается и незаметно не подойти. И те, кто на ней обосновался, не особенно и прятались, там и сям высовывались головы, потом исчезали.

Цзянь знал, что у нас нет снайперских винтовок, нет гранатометов, и не боялся.

— Ну что, придется атаковать, — задумчиво протянул Ингвар.

— Может поговорить с ними? — предложил Фейсал. — Может они отдадут женщин? Зачем они им?

— Не нас надо спрашивать, — буркнул Вася. — И вообще, чего мы ждем?

— И это для начала надо подумать, — норвежец усмехнулся. — А чтобы голова работала… Доставай еду! По одному сухому пайку на двоих. И пока жуем, можно высказываться.

Большая часть нашей порции досталась Васе, поскольку я есть совершенно не хотел. Воды проглотил совсем немного, после чего живот начало крутить — было ощущение, что вирус добрался до желудка и принялся там хозяйничать.

От мысли об этом руки у меня похолодели.

Идей для атаки никто толком не предложил, чему я совершенно не удивился. Придумать что-то неожиданное в такой ситуации трудно, нам только и остается, что полезть с разных сторон одновременно в надежде, что где-то есть слепая зона — в первую очередь у откатившихся в сторону блоков, то есть с юга и юго-запада.

Полезть по голому песку, ползком, прикрывая друг друга.

— Ну что, тогда вперед, — сказал Ингвар, когда мы обговорили все детали.

Я оказался в паре с Васей, и нам досталось восточное направление, со стороны еще одной целой башни. Мы засели за ней и принялись ждать, когда на позиции выйдут другие пары, которым предстоял гораздо более длинный маршрут.

— Как ты в Россию попал? — голова вновь закружилась, и яподумал, что надо срочно отвлечься, для чего подойдет «светский» разговор.

— Да, как? Учиться приехал, — он махнул черной ручищей. — Да и застрял у вас. Понравилось. Водка, пельмени, девчонки… И даже холода меня не испугали. Так бы и жил…

Тут Вася отвернулся, и я не стал давить, спрашивать дальше — у каждого из нас своя история, и мало у кого она веселая, люди с веселыми историями дома сидят, детей воспитывают и деньги зарабатывают мирным трудом, а не рискуют шеей черт знает где.

Выстрел отвлек нас от мрачных мыслей — одиночный, как мы и договаривались.

Снова на брюхо, иопять вперед — один ползет, другой прикрывает.

Песок нагрелся до такой степени, что обжигал даже через одежду, так что я ощутил себя ужом на сковородке. Пули зажужжали над головой уже через пару минут, несколько штук обстучали башню, выбив осколки, другиеразлохматили гребень дюны чуть правее.

Как дела у других пар, мы видеть не могли, никаких средств связи у нас не было. Слышали короткие очереди и одиночные, сами время от времени стреляли в ту сторону, где прятался враг, но больше для острастки.

А затем впереди оказалась настоящая канава в полметра глубиной, и мы с облегчением скатились на ее дно.

— Куда они делись? — долетел до нас голос Джавала, прозвучавший так отчетливо, словно его обладательпарил в воздухе у нас над головой.

— Вылезут, никуда не денутся, — отозвался другой, который я не узнал.

И тут меня накрыло — тело перестало быть моим, превратилось в колоду заледенелого мяса, смерзлись мысли, дрожь прошла от пяток до макушки.

— Вася! — выдавил я. — В сторону… быстро…

Успел заметить, как округлились карие глаза на темном лице, и провалился в багровую пульсирующую бездну. Показалось, что провел там как минимум несколько часов, но когда вылетел обратно, словно пробка из бутылки шампанского, то обнаружил, что ничего вокруг не изменилось.

Вася лежал на боку, и глядел на меня с удивлением.

— Все… все… — язык более-менее слушался, а под одеждой и броником я был буквально мокрым от пота — и откуда взялась жидкость, все давно должно испариться. — Отпустило.

— Что это было? — спросил он. — Рожа красная, глаза закатились, я едва не обделался. Эпилепсия?

Выстрелы загрохотали с новой силой, и я вспомнил, что мы вообще-то воюем, пытаемся штурмовать укрепленную позицию.

— Давай вперед, потом расскажу, — дышал я как загнанная лошадь, в груди хрипело, каждый вдох будто царапал сердце.

Я полез вверх, едва поднял голову, как по каске словно долбанули молотком и меж ушей зазвенело. Тут же Вася матюкнулся вполне по-сибирски, ухватился за плечо, и через мгновение мы оба очутились на дне канавы.

— Броня? — спросил я.

— Выдержала, — ответил он. — Но рукой пока шевелить не особо. А ты?

Я только хмыкнул — мне по башке за последние дни прилетело столько раз, что там наверняка не осталось живых нейронов, а кость покрылась трещинами.

— Есть один!! — заорал кто-то, явно из старичков, и словно эхо издалека донесся стон.

Завалили кого-то из наших.

Злость накатила такой силы, что мне захотелось укусить себя за губу, броситься в самоубийственную атаку в полный рост, что угодно, только бы не ощущать себя бессильным и бесполезным! Но она же и помогла немного прийти в себя, очистила сознание от болезненного дурмана, что остался после приступа.

Вариантов нет — либо мы прорвемся во внутренности разрушенной башни, либо доверившиеся нам девчонки погибнут, и похоже очень дурной смертью.

— Кое-что придумал, — сказал я, посмотрев на Васю. — Выглядит странно.

— Ну? — он нахмурился.

— И если что — я не сошел с ума, — за минуту я израсходовал дневной лимит слов, и если так пойдет, то выдам сегодня недельный. — Пока. Но обязательно сойду. Потому что… Потому что…

Признаться оказалось неожиданно сложно, язык прилип к нёбу.

— Я заражен, — произнес я наконец. — Жить мне осталось часов восемь, не больше.

Вася перекатился в сторону, а потом шарахнулся от меня, буквально пополз на локтях спиной назад, волоча за собой автомат, и в другой момент это выглядело бы смешно и нелепо, но только не сейчас.