Морозов. Начало

У меня осталось ещё около двух третьих объёма энергии, несколько часов пребывания в четвёртом ранге, и время это требовалось использовать с максимальным толком. В былые времена, когда я жил под иным, пусть и очень похожим небом, конфликт подобного масштаба я был бы в силах в одиночку полностью изменить расклад сил в этой битве. Как бы силен и грозен ни казался рогач сейчас, Архимагистр в моём лице выжег бы эту мерзкую белёсую тварь волнами магического пламени, предварительно сокрушив все его барьеры… Эта зверюшка сумела бы дать мне хороший бой, без сомнения — но ни о каких, даже теоретических шансах проиграть у меня бы даже речи не шло.

Я нынешний в рамках кипящего сейчас сражения был лишь одним из множества камешков, подхваченных приливной волной разворачивающихся событий. Да, на некоторое время слегка усилившийся — но даже так я не сумею нанести ни единого ожога рогачу, достаточно на него насмотрелся, так что об этом можно и не думать.

Зато я могу спасти многих в лагере. Все целители, кроме меня, к несчастью остались сегодня в лагере — Звягинцев настоял, что нечего им делать там, лицом к лицу с рогачом, понапрасну растрачивая силы в битве. Их умения и навыки очень, очень понадобятся потом, после боя, и лишь от них будет зависеть, сколько человек переживет сегодняшний день — и было бы глупостью тащить драться тех, кому потом нас лечить. Оставались они, впрочем, не одни — пехотный батальон с боевыми магами и целители всех прочих подразделений, что прибыли сюда, тоже решено было оставить в укреплённом лагере.

Меня взяли как раз потому, что во первых я сам просился, во вторых — уже всем стало понятно, что от килича в правой руке и огненной магии в моём случае толку будет больше, нежели от медицинских навыков. Лекарь-то я был, пожалуй, слабенький…

Расстояние, которое мы преодолели за час спокойной, неспешной трусцы до этого, сейчас стремительно покрывалось несущимися как ветер гибридами. Первые тревожные признаки начали появляться уже в окрестностях лагеря — нам всё чаще попадались бегущие в том же направлении чудовища — по одиночке или небольшими группами.

Мы не тратили время, стремясь перебить каждую тварь — просто сметали тех, что стояли на пути, и мчались дальше. И когда мы прибыли к пункту назначения, я зло, с чувством помянул Зону, все её порождения и все те извращения, которыми они должны по моему мнению предаваться. И не я один.

Боевая магия и ружейная стрельба пока ещё сдерживала наседающих тварей — в том и дело, что пока ещё. В лагере были не ограждающие стены крепостей Зоны, или же стены дворянских Родовых гнезд — ни тебе зачарованного, пропитанного магией гранита, ни магических систем обороны в виде заложенных в крепостной донжон боевых заклятий, ни даже артиллерии на стенах…

Просто, безыскусно и относительно надёжно начарованные не самыми сильными и умелыми геомантами стены, что без подпитки от создателей хотя бы раз в три-четыре дня сами начнут стремительно осыпаться. На стенах — стрелки из числа обозников, поваров и всего прочего сопровождающего большие подразделения почти небоевого люда, да три сотни действительно стоящих вояк — плюс шесть или семь десятков магов, из которых половина вообще была не боевиками…

— Эта битва проиграна, господин ротмистр, — непривычно серьёзным и мрачным голосом констатировал очевидный всем присутствующим факт Аркадий.

— И что, предлагаешь бежать, спасая шкуры⁈ — рыкнул на него Звягинцев, глядя так, будто видит его впервые.

— Нет, — будто не заметив тона и взгляда командира, ответил спокойный драгун. — Драгуны своих не бросают, господин ротмистр! Прикажите атаковать — попытаемся отбить хотя бы наших целителей у тварей… Или сгинем в бою, что бы никто не посмел назвать нас трусами!

Не знаю, что ответил на это пусть красивое, но абсолютно неразумное предложение о коллективном самоубийстве наш командир. Вообще-то это Аркадию легко тут такими предложениями раскидываться, а вот на Юрии Владимировиче была ответственность за тех его людей, кто ещё оставался жив и кого можно было спасти… Но тут раздался гулкий грохот и прямо с небес ударили несколько десятков молний, выжигая больше сотни чудовищ. Жгуты чистейшей ярости самих небес ярко-синего цвета били жестоко, мощно, что бы наверняка — удар был впечатляющим.

— Ур-р-а-а-а-а! — раздался громкий, полный решимости клич.

Все три эскадрона, с которыми мы разминулись, сейчас шли в атаку с противоположного края поля, и вёл их некто, явно превосходящий Истинного Мага в силе — вон как лихо поджарил целую ораву монстров!

— Вперед! — приняв решение, заорал Звягинцев.

На этот раз никаких построений не было. Люди и гибриды после безумных игр в салки и перестрелок с рогачом, жестокой сечи в пылающем филиале инферно, в который превратился несчастный лес, последовавшей за этим безумной скачки — все устали. По лицам и аурам многих было очевидно, что они уже не по разу приложились к алхимии, и принять больше уже не способны — дальше может случиться банальное отравление…

Но на ещё одну схватку нас хватило, и мы врубились в ряды чудовищ. Замелькали мечи, полетели боевые заклятия, рычали, ревели и выли в безумии монстры Зоны, били в ответ пусть примитивной, пусть сырой — но собственной магией, плевались ядом, пробовали впиться клыками, дотянуться когтями или жвалами, пускали в ход могучие лапы… Пожалуй, эта схватка выдалась ещё безумнее, чем в лесу, но теперь я четко держал свой разум под контролем.

Звягинцев бил в основном по тем монстрам, кто использовал более-менее мощную магию либо же по самым крупным и крепким особям, которых рядовая магия драгун не брала. Мы пробивались вперед через орды тварей — но медленно, слишком медленно, ибо враг даже не думал ослаблять свой натиск на стены. И в один момент она таки не выдержала — когда нечто здоровенное, похожее на прямоходящего ящера в костяной броне, не протаранило стену, не обращая на все попытки защитников прикончить этот живой таран. А затем вдоль стены появилось ещё несколько таких — и каждая тварь, помимо крепкой шкуры и габаритов двухэтажного дома, использовала магию льда.

— Морозов! — проорал Звягинцев.

Мы находились по центру отряда, служа магической поддержкой отряду, как два сильнейших чародея. Кинув взгляд на командира, я лишь кивнул, показывая, что всё понял, и пришпорил Кошмара. Я постараюсь, Юрий Владимирович — ведь эти люди и мои товарищи тоже, несмотря на всю краткость нашего знакомства. Не говоря уж об Ане, которая сейчас тоже где-то там, внутри…

Это было очень, очень рискованно и весьма непросто, но переполненный энергией Кошмар сам был страшнее любого чудовища — ярящийся гибрид бежал, прыгал, подныривал, иногда кружился на месте, частенько нападал на стоящих на пути монстров… Такой прыти от своего верного друга даже я, признаться, не ждал. Как же тебе, приятель будет хреново позже, когда допинг пройдет… Ну ничего, уж я о тебе позабочусь.

В общем, ни о каком размахивании киличом сейчас речи не шло — тут бы просто удержаться, вцепившись что есть мочи, да успевать ставить защиту всякий раз как разошедшийся на полную гибрид подставлялся под чей-то удар или шальное заклятие, и то хлеб.

В лагерь мы попали не через пролом в стене. Кошмар хрипло, натужно заревел и, не сбавляя набранной скорости, запрыгнул на тут же подломившуюся спину покрытой хитином твари, оттолкнулся и побежал наискось, по стене наверх. Немыслимые трюки даже для гибридов… Но напитанные сейчас магией так, что они чуть светились от маны, когти скакуна без труда впивались в камень, позволяя ему твёрдо держаться.

Внутри лагеря уже начинался разгром опрокинутые палатки и шатры, вспыхивающие тут и там пожары, опрокинутые телеги и прочие признаки происходящего разгрома… Не успел я как следует приглядеться к происходящему, как километрах в четырёх-пяти от нас раздался гневный рёв — обернувшись назад, мы с Кошмаром увидели рогача. Крохотный на таком расстоянии, он тем не менее изрядно нервировал меня — я-то эту тварь видел в деле… Впрочем, судя по вспышкам явно магического характера, там шёл активный бой — старшие чародеи связали боем громадину, итак уже преодолевшую большую часть пути до лагеря… Надеюсь, у них всё выйдет — нам с Кошмаром пора заняться иными делами.

Скачка по разгромленному, местами горящему лагерю, где то и дело попадались остатки разорванных в клочья людей, небольшие островки сопротивления выживших и немалое количество чудовищ отняла у меня много сил. Я помогал там, где был в силах это сделать, и мчался дальше, если понимал что задача мне не по силам. И как назло — нигде ни единого знакомого лица… Нашу часть лагеря я проверил первой — стойла были разбиты чуть ли не по бревнышку, но убитых гибридов было лишь двое. Это внушало надежду…

Я нашел её случайно, в тот момент, когда уже отчаялся найти хоть кого-то и собирался прорываться прочь отсюда — чудовищ всё прибывало, остатки сопротивления твари просто закидывали трупами, и оставаться было верной смертью. Однако тут я обнаружил Аню — и рванул к ней, не задумываясь.

Здоровенная тварь, с дом размером — из числа тех, что проломили стены — пыталась настичь юркую женскую фигурку. Размахивая огромными, когтистыми лапами, поливая её сосульками и ледяным дыханием, монстр с упорством достойным лучшего применения пёр на окровавленную, одетую в изорванный мундир девушку, что уворачивалась и бегала уже явно из последних сил.

Воздух и Пламя — верное, многократно проверенное оружие, они сплелись в один миг, даже как будто без сознательного усилия воли. Просто раз — и здоровенная тварь, способная в одиночку выламывать стены и истреблять магов ранга Подмастерья по десятку за раз, объята пламенным смерчем. Любишь холод и лёд⁈ Ну так у меня плохие новости — здесь раздают совсем другое добро…

Во все стороны рванула мощная волна магии холода, скидывая вихрь пламени — но главное было сделано. Глаза твари были выжжены, из пасти шёл густой дым и мерзкий запах палёной плоти — внутренние органы повреждены, и монстр уже даже реветь не может. Я спрыгнул с Кошмара, уже не обращая на тварь внимания и подбегая к девушке — гибрид ринулся в бой сам, стремясь добить подранка.

— Миша, — вымученно улыбнулась девушка. — А я знала, что… ты… при…

— Молчи! — взревел я подхватывая заваливающуюся девушку.

Я опоздал. Целительница продержалась столько времени лишь потому, что выжигала свой дар и свою прану до самого конца, не желая быть сожранной тварью — и сейчас на моих руках начинало остывать тело молодой, красивой и целеустремленной девушки, мечтавшей стать уважаемым членом общества и помочь своему Роду…

А затем оглушительный грохот — и мир словно бы перевернулся вверх тормашками, оглушая меня. Кто-то схватил меня и куда-то потащил, я же, даже пребывая в забытьи, не отпускал что-то мягкое, влажное и тёплое. Что-то, что когда-то откликалось на имя Аня…