Т 21

— Да, я бля, знаю! Издалека шмаляли, и стрелок хорош. Хорош, сучара.

— Что еще скажешь? Направление, дальность? — раздался голос Пенса в тактическом шлеме.

— Расстояние около километра. Откуда непонятно, мы тут почти на верхотуре. Ты что-нибудь видишь на радаре?

— В этих чертовых горах все волны гасятся. По карте, на районе, в указанных тобой параметрах, с десяток домов. Эти придурки почему-то любили селиться по отдельности.

— Так мизантропы херовы! — прохрипел кто-то из команды. От постоянного ветра и сырости многие бойцы простыли.

— Отставить разговорчики! Гоблин, ты старший.

— Есть.

Снайпер перешел на «ближнюю связь» и скомандовал всем отползать назад. Его не покидало жутко неприятное ощущение, что они все еще на прицеле. Так и оказалось, но железножопый Хмель вдобавок обладал врожденным чутьем и свою задницу как-то смог уберечь от следующего выстрела.

— Блять, чуть яйца не оттяпала!

Гоблин перевел дух, они только что отползли за скалистый гребень и спускались к дорожке. Но последние слова Хмеля его заинтересовали.

— Ты почему сказал, что это она?

Кряжистый и крепкий как боровичок боец остановился на тропе в задумчивости. Он был нагружен по самое не балуй — переносной ПТРК комплекс даже с использованием нанотехнологий весил предостаточно.

— Не знаю. Но кто еще по яйцам стрелять будет? Это как бы месть всем нам, мужикам.

— Гоблин, к гадалке не ходи, стреляла какая-то гражданская сволочь. В этих местах охотников до хера и больше.

Снайпер звена «Ф» стукнул себя по лбу и тут же заработал пальцами, активировав боевой планшет.

— Ты чего?

— Я же смотрел на Циркача, когда ему прилетело! Пенс, лови картинку. Покадрово можно разглядеть направление. Вот тебе точная привязка к местности на тот момент, я постоянно ловил сигнал с порта.

— Принял, ждите.

Все устало присели прямо на узкую дорожку, идущую между скал. Видимо, по ней ездили на квадроциклах, следы были отчетливо впечатаны в черную жирную грязюку. Ни один из них не снял боевые шлемы, чтобы освежить лицо. Смерть товарища также никто не комментировал. Будет еще для этого время. Сначала надо найти и убить неведомого врага. А это они делать умели! Хорошо умели, благо было на ком поучиться. Дикие финны те еще гадёныши оказались!

— Подъем, народ! Координаты пришли. Все получили карту? Крайний дом справа на склоне. Пенс с автомобилями подкатит с той стороны и встанет за поворотом.

— Ближе не могут?

— Вспугнут, — пробасил Хмель, уже оценивший общую ситуацию. — Мы же не знаем кто еще там кроме снайпера есть.

— Мне также издалека не сработать из винтаря, так что подберемся втихую по вот этой тропке.

Гоблин пошевелил пальцами, и все разглядели в своих шлемах предполагаемый маршрут.

— Ой, бля.

— Не блякай, встаем славяне!

— Надо бы за сотню метров оставить лишнее оружие и припасы, — худощавый мужчина с впалыми щеками тяжело дышал. Ему пришлось тащить на себе разгрузку и карабин убитого Циркача. Гоблин коротко глянул на него и согласно кивнул:

— И там-же наденем накидки. Хрен знает, что у них еще есть. Винтарь точно не из дешевых.

Самый относительно молодой в поисковой команде сорокалетний техник со странным позывным Зубило задумчиво посоветовал:

— Я бы их сразу накинул. Мы разогрелись, следами пышем так, что можно издалека заметить. Солнца нет, скалы холодные.

— Зубило прав.

Гоблин вздохнул и стащил с плеча рюкзак. Выданные им из армейских запасов теплоизолирующие экраны давно пришли в негодность. Но спасибо Натовским кладовщикам. В порту их команда нашла целый ангар всяческого снаряжения, чем тут же воспользовался прижимистый Есаул, пинками отогнав оттуда армейских интендантов. По праву кодекса ЧВК на все находки у Т 21 был весомый приоритет.

— Хреново. Мы тут как на ладони!

Гоблин и Хмель каждый в своем шлеме изучали трехмерную проекцию приземистого здания, где засел неизвестный противник. Спасибо китайскому нанодрону, который прополз намного дальше. И как эти азиаты умудрились впихнуть в него такую качественную оптику?

— Если атаковать бронемашинами?

— Издалека наши стрелять не смогут, поворот буквально в пятидесяти метрах. Подойдут ближе, их сожгут к четям. Будет же слышно движки издалека, есть время подготовить ПТО.

— Так вызвать полкана с ракетами!

— Хмель, мы еще не до конца уверены, что стреляли точно отсюда. И сколько времени ему понадобится, чтобы выйти на позиции?

— Так давай спросим норгов по громкой связи — Ребятушки дорогие, случайно не вы ли по нам стреляли?

Сидевший на «фишке» Зубило подошел к спорщикам, положил руку на бронекостюм Гоблина, чтобы установить «контактную связь».

— Чтобы вы без меня делали.

— Ты это о чем?

Техник молча достал из боевой укладки ручной револьверный гранатомёт.

— Откуда у тебя?

— Обменял по случаю у жандармов. Модель старая, но работоспособная. Жаль обычных боеприпасов нет, но зато разной химией запасся.

— Ага, значит, предлагаешь ворогов попросту выкурить?

Зубило ухмыльнулся:

— Только сначала пусть Хмель издалека «Шилом» вот это большое стекло разобьет. Оно дюже крепкое. Я точно знаю, сам до войны такие богачам устанавливал.

— Блять, ты мне чего, тащиться в гору со станком предлагаешь?

— Ну, можешь выйти на площадку, сказать типа, ребяты, вы тут подождите малёхо. Счас соберу свою щайтан-арбу перед вашим домом и ёбну по тихоньку.

ПТОшник обидчиво поджал губы:

— Все бы тебе прикалываться, Гоблин.

В эфире раздался голос Пенса:

— Хорош спорить. Хмель, тащи станок с ракетой наверх и жди сигнала. Подходящую точку тебе уже скинул. Остальным двадцатиминутная готовность. Отбой.

Как ни странно, но в этот раз все прошло как по маслу. Обычно в реальной боевой обстановке редко так случается, но все-таки случается. Рык моторов, работающих на форсаже, заранее возвестил о начале операции. Тут же послышался громкий хлопок, к дому огненным росчерком прочертила путь облегченная ракета, затем раздался грохот ломающегося каркаса и звон падающих наземь крупных осколков стекла.

— Ходу!

Гоблин мигом проскочил оставшуюся часть открытого пространства и засел за площадкой для мусора с гладкоствольным ружьем. В трофейный Фабарм в «тактическом» исполнении были заряжены патроны с картечью. Зубило в это время стрелял из гранатомета, пусть и прячась среди камней, но на редкость очень точно. Несколько попаданий прямо в разбитое окно и оттуда сразу же повалили клубы дыма. Шум несущихся к дому бронемашин стал еще громче, он должен был дать сидящим в здании знать о том, что на дорогу в эту минуту выбегать чревато. Оставался только одни путь к спасению.

Открылась небольшая дверь и оттуда выскочил пузатый мужик с пистолет-пулеметом в руках. Громкий выстрел из гладкоствола и тот тут же падает прямо на камни, корчась в агонии. Следующий боец решил поступить умнее, они выставил наружу лишь ствол автоматического карабина, стараясь нащупать невидимого для него противника наобум. Еще одна граната со слезоточивым газом, и надсадно выплевывая легкие, неизвестный стрелок вываливается на лестницу. Тут его и встретила в гости стремительная картечь. На рубашке тут же вспыхнуло красным, и он больше не шевелился.

— Не стрелять!

Через окно на улицу сначала вылетело белое полотенце, затем в проёме показалось лицо с безумными глазами. Женщина держала в руках светлый платочек и отчаянно пыталась что-то промычать.

— Гоит, рекке оп хенда! — прокричал на ломаном норвежском Зубило. Он уже поменял гранатомет на верный Калашников и встал напротив двери. Его прикрывал со своей позиции Гоблин. С противоположной от них фасадной части здания уже слышались отрывистые звуки команд подкатившей бронегруппы.

Банда неизвестных оказалась вычислена и заперта между двумя вооруженными отрядами.

Всего из дома вышли трое. Пожилой мужик с трясущимся от волнения подбородком, девочка-подросток с белесыми волосами и тетка, что махала им платком. Судя по белокурой шевелюре, мама или иная родственница ребенка.

— Чистим! — раздалось в эфире и послышался треск выбиваемой парадной двери.

— Больше никого!

Вышедший наружу из дома Солидол расстегнул шлем и поднял щиток. Его живые нахальные глаза споро обежали двор.

— Пенс где?

— Да застрял чего-то. Но мы обыскали все, дом пуст. Несколько стволов на полу валялись и патроны в коробках нашли. Оружие старое, его местному фольксштурму раздавали.

— Сволочи! И чего вам неймется! — пихнул ногой старика Хмель. Он весь изрядно взмок и потому стащил шлем с головы. — С поличным взяли, а так бы и трогать не моги. Мирные жители!

— Имели право, это же их дом.

— Был. Сейчас все права аннулированы!

Все обернулись. Пенс выглядел до предела мрачным. Он и так почти всегда был хмур, а сейчас на него, как будто нашла некая тень. В руках сержант держал фотографию в рамке. Пенс подошел к белобрысой тетке. Если бы не грубовато очерченный подбородок и излишне вытянутое лицо, то её можно было бы назвать симпатичной. На вид лет тридцать пять, тело поджарое. Заметно, что физическими упражнениями норвежка не манкировала. В присутствии вооруженных чужаков её глаза не выражали ничего. Ни страха, ни гнева. Нордическое спокойствие!

— Вот эта сука убила Циркача!

Все уставились на фотографию. Норвежка на ней позировала рядом с тушей подстреленного на охоте оленя. В руках она держала дорогое ружье с оптическим прицелом. За ней стоял старикан и также был с охотничьим оружием.

— Хотела за мирняк сойти, потому и сдалась. Вот ведь хитрожопая блядь! Куда её, Пенс?

— Да никуда!

Никто не успел и слова сказать в ответ, как сержант достал свой знаменитый исторический пистолет и выстрелил женщине прямо в голову. Пуля проделала аккуратное входное отверстие, но с другой стороны головы вырвала целый клок лица, забрызгав веранду. Норвежка свалилась во двор как куль с мусором. Старик схватился за голову и зарыдал, а девочка испуганно заорала.

Гоблин глянул на мертвые тела доморощенных партизан и сердито покачал головой:

— Ну ты, ёпт, и выдал! Что контрразведке скажем? Нам же все мозги выебут.

— Да ничего. Все заснято и запротоколировано. Девчонку в машину, пусть её в Россию отправят. Родословная хорошая, вырастим честного гражданина. Тут все равно уже жизни не будет. Собираем все оружие и патроны. Гоблин и Зубило, подтащите тело Циркача к дороге. Сейчас туда парни на квадрике подкатят. Только осторожно там.

— Старика куда?

— Да пусть здесь сам сдохнет. Это, — Пенс кивнул на двух убитых мужчин, — были его сыновья. Сами напросились.

Через сорок минут все было кончено. Дом ярко пылал, на его поджог не пожалели зарядов. Одинокий старик некоторое время еще стоял на парковке, в его глазах плескались отблески огня и все больше разгоралось безумие. Затем он решительным шагом двинулся к краю скалы. Там далеко внизу шумело море и нужно было сделать только шаг. Пока еще оставался разум. Что еще ему оставалось делать? Его родина разрушена, фамилия уничтожена. Они с треском проиграли эту проклятую войну против старого врага.

Глава 8
Контрразведка бдит