Путь Шамана

— Не откажусь, — на столе появилась медная кружка с жидкостью. Работа одного из местных творцов, одетого в полосатую рубашку. — Позвольте вопрос — ранее в кузне работал гном Райн. Где он сейчас?

— Откуда ты его знаешь? — начальник лагеря так явственно напрягся, будто я спросил нечто непозволительное. Пришлось отвечать честно и без утайки:

— Чуть больше года я был одним из заключенных. Райн помог мне встать на Путь творца. Хотел зайти к нему и сказать спасибо, но удивился, не застав его на привычном месте. С ним что-то случилось?

— С ним случилась пенсия, — ответил дворф, облегченно вздохнув. — Уехал к родным.

— Как с ним можно…

— Мы не даем контакты своих бывших сотрудников бывшим заключенным, — резко оборвал меня начальник рудника. — По данному вопросу обращайтесь к Вестникам. Этот вопрос находится в их юрисдикции. Твой собеседник. У вас есть полчаса!

Дверь отворилась. В кабинет медленно вошел шаркающий ногами старик. Я сглотнул. На суде мне довелось увидеть Безпоники, или Сергея Х-ва, как на самом деле звали этого человека, однако за прошедшие месяцы старик сдал. Сильно сдал. Учитывая, что персонаж заключенного является точной копией его реального тела, Сергей состарился лет на сорок, если не больше. Единственное, что напоминало в старике прежнего Безпоники — глаза. Острые, пронзительные, умные и ошеломленные. Как мне показалось, я был последним человеком, которого Безпоники готов был увидеть в кабинете начальника рудника.

— Махан, — кивнул он, усаживаясь в кресло напротив. — Судя по отсутствию робы, ты здесь для того, чтобы задавать вопросы. Начинай.

— Никаких «ненавижу», «ублюдок» и «чтоб ты сдох»? — я не смог удержаться. Сидящий передо мной человек приказал утопить меня в капсуле, поэтому жалости не вызывал.

— Разве ты явился сюда для этого? — печально усмехнулся Безпоники.

— Нет. Мне нужна информация.

— Какая? — Безпоники даже удивился. — Из меня вытащили все, что можно и чего нельзя. Полное сканирование памяти — это тебе не хрен собачий!

— Они вытащили только воспоминания. Мне же нужны твои мысли, — я с трудом удержался от того, чтобы не выругаться. Алекс ничего не говорил о том, что Безпоники просканировали вдоль и поперек. Насколько я помню закон, а я помню его очень хорошо, сканирование памяти инициировалось лично Президентом нашего мира. Никто иной не имел ни права, ни возможности вытаскивать из человека его воспоминания. Правозащитники следили за этим особо тщательно. Вся Барлиона строится на том, что воспоминания нельзя вытаскивать. Вспомнить хотя бы того же Карта, не пожелавшего сдавать своего коррумпированного начальника. Системе было проще посадить человека на десять лет, чем вытащить из его головы доказательства.

— Даже так? Какие же мысли тебе нужны, человече?

— Марина. Расскажи о ней.

— Марина? Она-то тебе зачем? — удивился старик, однако ответил: — Обычный исполнитель. У нее было несколько задач. Первая — собрать базу потенциальных кандидатов. Вторая — затащить их в игру. Третья — сделать так, чтобы кандидаты смогли выйти в игровой мир. Четвертая — коммуникация с нашими людьми в Корпорации. Она не принимала никаких решений. Ты здесь ради нее?

— Да. Ты видел ее в реальности?

— Конечно. Каждую неделю.

— Это она? — я загрузил заранее приготовленную фотографию Роксаны и показал ее старику. Алекс долго не хотел разрешать мне это делать, но мои железобетонные аргументы были убедительны: «я чувствую, что это правильно». На это у него не нашлось контраргументов, поэтому он согласился, махнув рукой и пробурчав что-то вроде «делай что хочешь».

— Да, — Безпоники пронзительно посмотрел мне в глаза. — Я лично отдал приказ о ее уничтожении. Результат приказа мне был продемонстрирован. Мне что-то не известно?

— Именно поэтому я здесь. Марина, которая являлась Свободным художником и за которую выдавала себя только что показанная тебе особа, выглядит вот так, — я загрузил еще одну фотографию и продемонстрировал ее Безпоники.

— Продолжай.

— Девушка, которую ты называл Мариной, на самом деле имеет довольно редкое имя. Прокофьева Роксана. Это ее фотографию я продемонстрировал тебе первый раз и вот что я успел выяснить, — я рассказал о своих поисках правды и встрече с представителями Корпорации.

— О как…, — протянул Безпоники, задумчиво уставившись в окно. — Поэтому ты решил навестить меня и спросить, каким образом я познакомился с ней, так?

— Да. Воспоминания показывают только факт произошедшего, без мыслей, ощущений, эмоций. Мне же сейчас нужны именно они. Откуда взялась Марина?

Медленно, словно нехотя, Безпоники начал рассказ. Согласен, тяжело вспоминать о собственном поражении, однако меня не волновали внутренние переживания старика. Мне нужно докопаться до правды.

Как я догадывался сам, Марину нашли не по объявлению на заборе. Ее рекомендовал один из партнеров, к которому старик обратился за помощью. Восточный партнер. Бихань. Девушку проверили, но никаких подозрений проверка не вызвала. Марина существовала во всех информационных базах, никаких противоправных действий не совершала и она действительно была похожа на девушку с первой фотографии. Благодаря своему энтузиазму и эмоциям Марина буквально за пару месяцев стала «своим» человеком, выполняя особо щекотливые поручения с поразительной для хрупкой девушки четкостью, беспринципностью и жестокостью. Нужно засунуть десяток человек в тюрьму? Не вопрос. Марина втиралась в доверие к жертвам, влюбляла их в себя и заставляла совершить какую-то глупость. Взломать защиту водоканала, украсть ради нее картину, подраться с группой малолеток и сломать одному из них руку. Вариации были разными, но суть их сводилась к одному — все попадали в Барлиону. Мозголомы Безпоники согласовали восемь кандидатур, представленных Мариной, и с тех пор началась грандиозная игра, обернувшаяся не менее грандиозным провалом.

— Выходит, нас выбрал не ты? — удивился я.

— Нет. Я согласовал, но предложение было за ней. Хотя… Знаешь, ты сейчас заставил меня посмотреть на происходящее под другим углом. Вот что я тебе еще расскажу…

Решения по тем, или иным эпизодам принимались на совместном еженедельном совещании. В какой-то момент времени оно начало состоять из трех человек — Безпоники, Хелфаера и Марины. При этом основным идеологом, задающим направление движения, был не старик. Марина. Безпоники даже схватился за голову, когда вспомнил типовое собрание. Марина предлагала варианты, их обсуждали, и в итоге принимались решения, необходимые девушке. Не Безпоники. Марина манипулировала всем процессом! Единственное решение, которое принял старик самостоятельно, было решение избавиться от исполнителя, когда игра подошла к завершению.

— Это даже в скачанной информации есть, — старик посмотрел на меня широко раскрытыми от шока глазами. — Решение о том, что тебя нужно уничтожить, принадлежало ей. Мы никого не хотели убивать! Уже потом, когда ты понял, что находишься в виртуале, я запаниковал и отдал приказ о твоем отключении. Махан, нами манипулировали!

Старик вскочил с кресла и заходил взад-вперед.

— Я знаю, что за нашим разговором следят, иначе Махана сюда просто бы не пустили. Проверьте Роксану! Если Махан прав, то истинный организатор находится на воле! Марину мне посоветовал Бихань, но только после того, как я сам к нему обратился. Он дал мне несколько кандидатур на выбор, поэтому я не думаю, что он стоит за всем этим! Он был заинтересован в уничтожении Феникса! Единственным человеком, оставшимся в выигрыше после всего, что произошло, является…

— Время вышло! — внезапно кабинет начальника рудника исчез, и я очутился рядом с Гераникой. Он продолжал играть роль статуи, у которой даже одежда не шевелилась под ветром, гуляющим по всему руднику. Только по внимательно смотрящим на меня глазам можно было понять, что статуя живая.

— Ты удовлетворен? — громогласно спросил Гераника.

— Полностью, — я до сих пор не мог прийти в себя от всплеска эмоций Безпоники. Он не успел назвать имя, но мне это было не нужно. Я прекрасно знал имя единственного человека, оказавшегося по результатам всего в громадном выигрыше. Имя крутилось на языке и просилось наружу, однако я категорически отказывался произносить его, гоня прочь логику. Это всего лишь эмоции и предположения! Этот человек никогда бы не стал рисковать всем ради вероятной прибыли…

Или стал бы?