S.T.A.L.K.E.R. Северное сияние

– Ты чего пригорюнилась? – бодро поинтересовалась Рита. Вот уж кому точно море по колено.

– Замерзла, – пробубнила Ленка.

– А я нет. Все люди после двадцати так легко устают?

– Легко? Мы целый день топали на цырлах через дурацкий «Росток», провели спасательную операцию, мощно подрались и прошлись по аномалиям. И все это под дождем, Рита. Вообще-то это непросто.

– Тю, ерунда какая. Если ты не ходила с моим батей в поход, ты не знаешь, что такое усталость, – махнула рукой девка. Тут ее осенило. – Так слушай, если ты и дядь Леша устали, давайте на шухере постою я. А вы тут погреетесь, хи-хи, вдвоем.

Бандитка смерила подростка строгим взглядом.

– Что? Я не буду подглядывать.

– Иди ему это скажи.

– Ха-ха-ха! Сейчас скажу!

И действительно пошла, оставив Егозу в одиночестве. М-да, не той сталкерше дали прозвище Егоза. На стенках котелка появились пузырьки, с поверхности воды пошел пар. Скоро закипит, можно будет залить термос. Ленка принялась шариться в рюкзаке в поисках заварки. У нее был при себе нормальный листовой черный чай...

На порог зашел долговец. Промокший, мрачный, он стучал зубами. Выбритые виски с коротким ежиком блестели от воды, а с отросших прядей, зачесанных пальцами назад, капало. Он подошел к костру, сел рядом с бандиткой. Стянул с себя бронь, куртку, чтобы просушить их, оставшись в футболке с принтом метал-группы. Она тоже была сырая. Тепло костра постепенно пробирало вытянутые худые ноги. С черной ткани брюк пошел пар.

– Лучше бы взял кредит на эту долбанную крышу, – проворчал он, – чем вот так корячиться из-за сраного артефакта. Да, Ленка?

– Нет, – не согласилась бандитка.

– А чего так?

– Тогда бы я до сих пор куковала в «Сотыге». Пришлось бы работать на Бармена за жилье и еду. И было бы еще неплохо работать на кухне. Могли бы и в другое дело пустить.

– Нет, ну это позитивная сторона нашего приключения, я не спорю! В общих чертах получается какая-то херня.

– Просто погода говно. Вот ты и злишься.

– Дай мне свой плащ, – нетерпеливо выпалил Лисицын. – Сидит тут греется в одно жало.

Подвинувшись поближе к Егозе, он накинул плащ на обоих. Да, так стало теплее, но недостаточно. Ожидая схлопотать в рыло, долговец обнял бандитку за плечо, прижавшись к ней худой грудью. Девчонка настолько опешила, что даже не возразила. В очередной раз она удивилась тому насколько выходец из расхваленной группировки тощий. Ладонь скользнула на спину с торчащими позвонками.

– Ну ладно, не так уж и плохо, – подытожил он.

– Что ты делаешь в Зоне? – спросила Ленка, поправляя доски в трескучем костре.

– Ты не хочешь рассказывать о себе, так почему я должен?

Бандитка повела плечами. И правда. Обидно. Вроде бы они находятся совсем близко, но из-за свойственного сталкерам недоверия друг к другу между ними разверзлась пропасть. Наверное, нет никакого смысла пытаться ее преодолеть. Долговец уйдет жить свою жизнь, со своей компанией, а Ленка... ну, она что-нибудь придумает. Не пропадет. Заметив перемену в ее настроении, Леха слегка ее толкнул:

– Ты че, мать? Я прикалываюсь. Котелок снимай, я под чай расскажу.

Два с половиной года назад Леха шлялся вместе с Унылым по горам. Впрочем, как и обычно. Была зима, туристы разъехались с побережья Черного моря до теплых месяцев по городским квартиркам, оставив юг России пустовать. Ритонька училась в школе в Грозном, а мужики, найдя в лесах под Геленджиком охотничье зимовье, забурились в глухую чащу, покидая хижину только ради подработок на селе и поездок на рынок близ Платановой. Из местных аборигенов докучали только сектанты, начитавшиеся книжек одного второсортного фантаста и уверовавшие в тамошние бредни об одинокой сибирской отшельнице с суперспособностями. В тех книжках много говорилось о дольменах Кавказа, что и притянуло эзотерический сброд в эти края. Леха с Саней наблюдали за жизнью насекомых, танцующих нагишом хороводы вокруг костров, уже не первый сезон. В полемики верующие не вступали – к этим воякам на драной козе не подъехать, это было ясно с первого взгляда. В общем и целом это была тихая и спокойная зима, а раздражительный бэкграунд в воспоминаниях сгладился, став чем-то незначительным.

В те годы в Геленджикском районе было потрясающе. Да, прошло всего ничего времени, а изменилось многое. Это сейчас там проложены основательные тропы, пересекающие десятки гектаров лесистых гор. Тогда же идти приходилось напролом через чащу. Благо южные леса не северные – такого мшистого ковра, в котором ноги тонут по колено, как в Карелии и выше по карте, не было. Человеку пришлось бы сильно постараться, чтобы отыскать мягкий настил на глинистой каменистой почве. Некоторые тропинки Леша с Саней прокладывали в течение сезона собственными силами, но на следующий год их засыпало ржавыми листьями грабов, буков, дубов, осин и кизила, не оставляя от них и следа. Так вот в этой девственной природе, не тронутой человеком, порою можно было неожиданно наткнуться на табун лошадей на вольном выпасе. Как приятно звенели колокольчики коров, спустившихся с гор за вечно зеленым плющом! Особенно под блеск бликов журчащих горных ручьев, реденький снег на колючих ветвях ежевики и синее-синее, почти фиолетовое, небо, бесконечно высокое. Там же из-под земли на пути вырастали дольмены – странные монолитные сооружения из кварцевого песчаника, заткнутые круглыми пробками из того же камня. На некоторых сохранялись барельефы, символизм которых археологи расшифровывают по сей день. И никаких туристов! Никаких хиппи. Никаких людей. Только природа, звенящий щебет юных птиц, капель родников, шум водопадов и шелест листьев под ветрами периодического норд-оста.

В ту зиму у Унылого сломалась спина. Нет, не в том смысле, что он свалился со скалы или поскользнулся на иле, переходя горную речку вброд. Происходило это постепенно, но случилось вдруг. Однажды он пилил валежник, наклонился подобрать поленья и не смог разогнуться. Хорошо, что Леха был рядом. Пришлось отлеживаться несколько дней бесполезным балластом. С того момента только хужало. Донести воду, собрать дрова, что-то покопать или совершить марш-бросок в несчастные десять километров, которые для горца ни о чем, с рюкзаком за плечами становилось тяжелей и тяжелей, а результаты, полученные у городских врачей, оказались неутешительными. Если не вдаваться в сложные медицинские термины, Унылый стремился остаться в ближайшие годы инвалидом из-за больного позвоночника. Огнестрельная травма с войны напомнила о себе, вот так подло. Он и не знал, что разваливается настолько катастрофически, пока не стало поздно что-то исправлять.

По крайней мере это Саня думал, что исправлять все поздно. Лисицын вместо того, чтобы поддаваться панике, дал себе время подумать. Куда-то пропадал и возвращался поздними часами, когда лес окунался в непроглядную южную темноту. Он хорошо помнил тот вечер. Тогда на бездонном черном небе звезды горели особенно ярко.

В хижине в лесу пахло керосином. Внутри колбы, надетой на лампу, ровно горел фитиль. Еще две керосинки стояли на полках, потухшие, чтобы не жечь топливо за зря. Потрескивали дубовые угли в «буржуйке», обложенной побеленными кирпичами, пахло сладким терпким дымом. Светя фонариком кнопочной «нокии» в страницы, Саня читал какой-то детектив, который даже не детектив, а скорее фэнтезийная сага о мужике, уехавшем на волшебном трамвае в потусторонний мир. Немного напоминало его самого, отдавшего предпочтение жизни в параллельной реальности: горы вместо квартиры, непредсказуемый аск с гитарой вместо постоянной работы, «летучие мыши» вместо электричества и прокопченная кастрюля на печи вместо крана с горячей водой...

За входной дверью послышалось шуршание. Кто-то подходил к хижине. Отложив книжку в изголовье топчана, Унылый приподнялся на локте. По крыльцу врезало днище железного ведра – это Леха принес воды с родника. Скрипнули петли, и замерзший мужик быстро-быстро зашел в теплое зимовье. Он был таким высоким, что каждый раз задевал макушкой притолоки. Если бы не дурацкий пумпон на вязаной шапке зеленого цвета, шишка с темечка не сползала бы никогда. На кончики торчащих светлых волос и на отросшую бородку намерз иней, такой вот холодный оказался этот январский вечер.

– Капец дубачелло, – захлопнув дверь, сказал он и стал растирать красные ладони, онемевшие от мороза.

– Да я уж знаю, курить выходил. Ты где пропадал?

– Я ништяков принес. И новости еще. Ставлю чайник, короче, сиди, сам разберусь!

Драповое пальто повисло на гвоздике, ботинки аккуратно поставлены в угол, из рюкзака на стол легли два кирпича халвы, лимон, рассыпной чай, несколько пакетов с крупами и здоровенный шмат сала. Вид у Лехи был замученный, но в глазах сиял воодушевленный огонь, дававший ему силы каждый день просыпаться и действовать. Рассевшись на топчане друг напротив друга с кружками и жратвой, мужики завели основательный разговор.

– Что за новости хоть. Опять война? – спросил Саня.

– Ты не поверишь, но я, кажется, нашел то, что сможет тебя вылечить!

– Да ну?

– Серьезно, – сев поудобнее, он вытянул худую ногу вперед, повел плечами, – в конюшне, где я сейчас подрабатываю, появился интересный персонаж, сынок хозяйки. Мы с ним первые дни не общались, поэтому я тебе про него и не рассказывал. Просто хмырь какой-то, семейством своим занят, а я так, мебель, мимо проходил, навоз лопатой сгребал.

– И?

– Познакомились сегодня наконец-то. Так он рассказал мне, что был все это время не поверишь где. В ЧЗО!

– Припять что ли?

– Подожди, дай дорасскажу, не перебивай. Я спрашиваю, типа, чего там делать, а он как давай накидывать информации! Что это за место такое, в чем прикол и как на нем заработать. В общем, слушай...

И Лисицын начал рассказывать по делу. Он отставил свой чай дымиться в стороне, активно жестикулировал, пытаясь доказать важность услышанной сплетни. Унылый не верил какое-то время. Удрученно качая головой, он в своей манере сполз к печи, подбросил дров в топку, а потом встал у стола, чтобы нарезать еще бутербродов. Видя, что друг не вовлечен в историю, Леха рассерженно покраснел.

– Там есть целебные артефакты, я тебе говорю! – раздраженно бросил он, взмахнув ладонью.

– Ты вообще представляешь, как тупо звучит то, что ты сейчас городишь? – спросил Саня, глядя на друга исподлобья и миролюбиво улыбаясь. Это выбешивало еще сильнее.

– Почему тупо-то?! – уже громче возмутился Леха. – А дольмены, которым по семь тысяч лет, не тупо, да?! Как семь тысяч лет можно было построить герметичную камеру? А? Давай, расскажи мне, умник, епт твою мать! Знаток хренов.

– Звучит, как бредни местных сектантов. Про чудесную бабу, которая дружит с медведями и обедает солнечным светом. Только про целебные волшебные артефакты, – закончил мысль Унылый, правда, после слов друга не так уверенно, как хотелось изначально. Путешественники как никто знают, что мир богат на чудеса.

– Ага, только они дебильных книжек начитались, а я с живым человеком разговаривал, который через все это прошел.