Скелеты благородного семейства или Смерть на десерт

Глава 5

За завтраком гости сели точно так же, как и за ужином, лишь место леди Оливии сиротливо пустовало, напоминая о произошедшей трагедии. Герцогиня Вандербилдт снова и снова цеплялась взглядом за пустоту, кою должен был занять столовый набор для неуклюжей запуганной угловатой девочки, гадкого утёнка, которому так и не довелось превратиться в прекрасного лебедя. И не то, чтобы Элеанора жалела бедняжку, только вот что-то неприятно царапало в груди, словно любимая бриллиантовая брошь с крупным сапфиром разостегнулась. Герцогиня даже проверила любимое украшение, нет, замочек закрыт, всё как надо, так отчего же в душе нет ладу? Почтенная леди поймала себя на том, что начала думать рифмами и с усмешкой покачала головой, обвела всех сидящих за столом цепким пронзительным взглядом. А, вот, что не так: Эмили и её негораздый муженёк опаздывают на завтрак! Безобразие, девочка всего четыре месяца замужем, а уже никакой пунктуальности! Герцогиня Вандербилдт сердито фыркнула, зло поджала губы, излишне резко взмахнула рукой, едва не выбив из рук служанки чайник с горячим ароматным чаем. Перепуганная девушка приглушённо охнула, отпрянула, с ужасом понимая, что чайник не удержать, он уже выскальзывает у неё из рук, а значит, катастрофа неизбежна, но тут сильная рука, вынырнувшая из-за спины, ловко подхватила непослушный чайник и с негромким стуком водрузила его на стол, словно знамя на стену захваченной крепости.

— Утро добро, господа и дамы! — Дейв ободряюще улыбнулся глядящей на него круглыми от изумления глазами служанке, коротко кивнул всем собравшимся, и торжественно проведя супругу к столу, собственноручно отодвинул для неё стул.

Собравшиеся на завтрак отреагировали на появление четы Эверлич по-разному. Леди Амалия, на которую большинство мужчин поглядывали с охотничьим интересом, а женщины, наоборот, брезгливо кривили губы, приветливо улыбнулась и даже рукой помахала. Её супруг, лорд Арчибальд, всем гостям мира явно предпочитал нежнейшую тарталетку с морскими деликатесами, а потому лишь коротко кивнул, не прекращая жевать и не отводя взгляда от содержимого тарелки, так что создавалось впечатление, что его приветствие посвящено надкушенной тарталетке. Леди Ольгерда, которая после разоблачения своих семейных секретов чувствовала себя крайне неуютно, сначала приветливо улыбнулась, а потом сразу же, без каких либо причин надменно поджала губы и отвернулась. Лорда Уолтера Дойлса весьма возмутило опоздание к завтраку, он даже негромко заметил, что в его доме подобные нарушения этикета караются отлучением от трапезы. Кукольно-хорошенькая леди Кэтрин вздрогнула и побледнела, умоляюще глядя на своего жениха, но тот в сторону избранницы даже не смотрел, всё своё внимание сосредоточив на графине с вином.

— Ну, что, убедились, что косолапая Оливия сама с лестницы навернулась?

Лорд Дункан сидел на том же месте, что и за ужином, только вот лорд Арчибальд и лорд Чарльз Дойлс были он него несколько дальше, чем прежде, да и дамы лишний раз старались не смотреть на бастарда, увлекавшегося преступной кровосмесительной связью. Кто его знает, а вдруг, за ним или его непутёвой мамашей ещё какие-то грешки водятся? Потом с такими сомнительными знакомствами ни в один приличный дом не пустят, достойные люди ведь не поверят, что тебе и самому такие знакомцы не в радость! Впрочем, каким бы ни было отношение к Дункану, его вопрос вызвал всеобщее оживление. Все собравшиеся, за исключением лорда Чарльза и лорда Арчибальда, воззрились на Дэвида, в ожидании пикантных подробностей щекочущего кровь несчастного случая. Увы, королевский сыщик не спешил, выражаясь языком предков, «растекатися мыслию по древу», а, наоборот, был прямо-таки преступно краток:

— Да, с леди Оливией произошёл несчастный случай.

Гости разом выдохнули и дружно принялись перешёптываться о произошедшем, сетуя на неосторожность молодых, излишне высокие каблуки и крутые лестницы, которые оборвали множество жизней, как достойных, так и не очень. Леди Амалия, сама не зная с чего вдруг, ощутила какое-то странное затхлое дуновение, словно неосторожно оказалась рядом с испускающим зловонные газы болотом. Красавица брюнетка, чья жизнь не была богата на защитников и счастливые случаи, привыкла во всём и всегда полагаться на собственное чутьё, а потому и это странное ощущение не проигнорировала, а попыталась в нём разобраться. Если бы Амалия не была бедной сиротой, то она обязательно после достижения десятилетнего возраста прошла бы проверку в школе магов, где непременно выявили бы у девочки сильный дар эмпата. Увы, законы королевства ясно и чётко гласили, что бедные, особенно сироты, не имеют права ни учиться магии, ни практиковать оную, а потому леди Амалия даже и не подозревала о своих магических способностях и не догадывалась, что только что уловила скрытое торжество убийцы, безмерно довольного тем, что его злой умысел остался тайной для королевской ищейки.

Во время завтрака Дейв планировал незаметно, под видом дружеской беседы поговорить с гостями, чтобы узнать, кто и где проводил вчерашний вечер и, если повезёт, напасть на след убийцы. Лорд надеялся, что герцогиня Вандербилдт, особа хоть и зловредная, но всё-таки неглупая, не станет мешать проведению следственных мероприятий, чем более тщательно замаскированных. В конце концов, это же и в её интересах, охота-то ведётся на неё! Только вот сама Элеанора то ли имела какие-то свои, тщательно сокрытые от окружающих намерения, то ли просто не стала отказывать себе в привычке стравливать гостей друг с другом. Едва Дейв повернулся к сидящему с ним рядом лорду Арчибальду, как герцогиня, искривив губы в ядовитой ухмылочке, обратилась к леди Ольгерде:

— Что же это Вы, леди, не потрудились в траур облачиться? Мне казалось, сегодня утром одним отпрыском у вас стало меньше. Хотя, о чём это я? Раз Вы не спешили признавать девчонку при жизни, глупо изображать скорбь после её смерти.

Почтенная леди, от потрясений заметно осунувшаяся и побледневшая, поспешно положила тревожно звякнувшую о тарелку ложку и попыталась совладать с трясущимися губами. Серые слегка навыкате глаза заблестели от непролитых слёз, веки набрякли и покраснели.

Леди Амалия, которая на собственном горьком опыте познала всю боль утраты дитя (её собственная дочка умерла во младенчестве несколько лет назад), вскинулась и пронзила герцогиню горящим болью и гневом взором:

— Как Вам не стыдно так издеваться над матерью, потерявшей дочь!

Элеанора надменно приподняла бровь, окинув леди презрительным взглядом, словно помоями с размаху окатила:

— И это Вы мне будете говорить о стыде? Право, весьма забавно слышать нравоучения о морали от проститутки, пусть и облачённой в богатое платье леди!

Амалия вздрогнула всем телом, точно её плетью хлестнули, а вот её супруг, коего прежде ничего, кроме вкусного завтрака не интересовало, отшвырнул нож и вилку и вскочил, в порыве чувств опрокинув стул и едва не стянув со стола скатерть:

— Да как Вы смеете! Моя жена честная женщина!

Герцогиня Вандербилдт на такое абсурдное (с её точки зрения) заявление даже отвечать ничего не стала, лишь рассмеялась язвительно, не скрывая презрения как к ставшей яблоком раздора леди, так и её незадачливому заступнику. Лорд Чарльз, до этого проявлявший интерес лишь к вину, вылил в бокал последние капли, небрежно отодвинул в сторону опустевший графин, осушил кубок, довольно крякнул и выдохнул, бессмысленно глядя в пустоту:

— Да-а-а, хорошо наставлять рога тем, кто свято уверен в твоей невинности.

— Что Вы хотите этим сказать?! — проревел, наливаясь кровью и сжимая кулаки, лорд Арчибальд. Небольшая золотая пуговка белоснежной рубашки, по правилам этикета застёгнутой под горло, и так-то с трудом сдерживавшая напор могучей шеи, с чуть слышным щелчком оторвалась и улетела прочь.

Лорд Чарльз гулко икнул, с тоской покосился на графин, даже перевернул его и слегка потряс, досадуя, что вылизать опустевшую посудину нельзя, а новую слуга, паразит такой, ставить не спешит. Кипящий от гнева, публично оскорблённый муж молодого лорда ничуть не интересовал, как, впрочем, и все остальные.

— Я требую объяснений! — громогласно возопил лорд Арчибальд, раздирая ворот рубашки и судорожно хватая ртом воздух.

Несчастного мужа пытались успокоить, но он яростно отмахивался от увещевателей, грозно надвигаясь на обидчика. Чарльз с кислой миной сделал глоток душистого ароматного чая, со страдальческим видом покосился на слугу (тот проворно спрятался в зелёной листве декоративного растения, украшающего столовую) и недовольно пробурчал:

— Да что тут непонятного? Ваша благоверная вчера с моим батюшкой так громко разврату предавалась, что я полночи уснуть не мог!

— Ложь! — взвилась Амалия, точно у неё под ногами огненный ров разверзся. — Неправда, Вы лжёте!

— Ко-конечно… ло-ложь… — проблеял бледный обильно потеющий лорд Уолтер, отводя глаза и тщетно пытаясь придать себе негодующий вид.

Лорд Арчибальд какое-то время судорожно хватал ртом воздух, словно вытащенная из воды рыба, но едва лишь супруга прикоснулась к его плечу, как ступор сменился диким не поддающимся контролю бешенством. Взревев аки раненный лев, лорд наотмашь ударил Амалию по лицу, отчего несчастная кубарем покатилась по полу, едва не сбив с ног с демонической улыбкой взирающего на происходящее лорда Дункана. Один удар не успокоил оскорблённого супруга, продолжая реветь что-то невразумительное, Арчибальд кинулся на опешившего от такого напора Уолтера и принялся месить его кулаками, словно служанка излишне густое тесто. Дэвид бросился разнимать драчунов, но сия задача оказалась весьма обременительной даже для опытного королевского сыщика, потому как лорд Арчибальд вцепился в своего врага не только руками, но и зубами, суетящиеся слуги не столько помогали, сколько мешали, а Чарльз и Дункан предпочли не вмешиваться в столь безобразную плебейскую сцену. Хорошо, что леди Эмили, ласково ухаживающая за находящейся после удара в полубессознательном состоянии леди Амалией и пытающаяся остановить обильно текущую из разбитого носа кровь, обернулась на шум, приглушённо вскрикнула и метнула в дерущихся два крупных голубовато-серебристых водных шара. Холодная вода, моментально до нитки промочившая одежду и обувь, произвела нужный эффект. Лорд Арчибальд, тяжело, с порыкиванием хрипя, отпустил, наконец, лорда Уолтера, который, даже не пытаясь подняться на ноги, проворно задом отполз в самый дальний угол столовой и там затих.

— Всё равно я тебя убью, — прошипел Арчибальд, с трудом поднимаясь на ноги и сплёвывая кровь на пол. — Ты покойник.

Дэвид профессионально (вроде бы и вежливо, но при этом цепко, при всём желании не вырвешься, сколько ни пытайся) взял продолжавшего бурчать угрозы мужчину за локоть и отвёл в выделенную лорду Трейси комнату. По пути тоном, не терпящим возражений, приказал встретившейся горничной принести бинт и мазь для заживления ссадин. Перепуганная женщина, за годы службы в замке отвыкшая от такого разгула человеческих страстей, покорно кивнула и метнулась исполнять приказ королевского сыщика. Немного успокоившийся Арчибальд строптиво дёрнул плечом, пытаясь освободиться и тут же услышал негромкое: