Дело об убийстве маркиза де Лианкура

— Может, этим назначением король желает понизить статус военного ведомства в связи с тем, что до окончательного заключения мирного договора остался один небольшой шаг? — невинно улыбнулся ему Марк.

Де Бове, естественно, обиделся и отвернулся, чтоб не сказать какую-нибудь колкость в ответ, но потом всё же задумался над таким предположением.

Пир шёл своим чередом, король уже давно утратил интерес к общей беседе и шептался о чём-то с сидевшим рядом маркизом Делвин-Элидиром. Некоторые гости то и дело вставали из-за стола, чтоб немного пройтись и размять ноги. Посмотрев на сидевшую рядом Мадлен, Марк заметил, что она выглядит утомлённой, и подумал, что, может быть, пора откланяться и вернуться домой. И в этот момент кто-то подошёл к нему сзади, и он услышал чёткий шёпот:

— Ваше сиятельство, его сиятельство маркиз де Лианкур просит вас пройти в дальнюю гостиную для беседы.

Марк обернулся. Рядом стоял лакей и улыбался бесцветной вежливой улыбкой. Потом он невольно бросил взгляд туда, где совсем недалеко от него сидел дед и увидел, что его место пусто. Кивнув, он поднялся и вышел из-за стола.

Вслед за слугой он прошёл по анфиладе комнат и остановился перед дверью, которую слуга торжественно распахнул перед ним. Он вошёл в небольшую гостиную и вдруг замер, почувствовав, что пол уходит у него из-под ног. В центре комнаты, на красном ковре лежал маркиз де Лианкур, сжимая бледными пальцами рукоятку торчавшего из его груди кинжала. Марк бросился к нему и, упав рядом на колени, приподнял его за плечи. Старик на какое-то мгновение приоткрыл глаза, посмотрел на него помутневшим взглядом, прошептал: «Марк…» и снова лишился чувств.

— Помогите! — заголосил позади слуга. — Убийство!

А Марк лихорадочно пытался сообразить, что делать, он невольно накрыл рану рукой, сжав между пальцами холодный клинок, и отчаянно смотрел на деда.

— Ваше сиятельство… — прошептал он.

В комнате послышался топот ног и крики, после чего его окружили гости, прибежавшие из пиршественного зала.

— В чём дело? — строго спросил граф де Полиньяк. — Кто его убил?

— Он! — завопил лакей и ткнул пальцем в Марка. — Это он убил старика!

— Что ты несёшь! — прорычал Марк, не решаясь двинуться, потому что на его коленях лежала голова деда.

— Это он, я видел! — продолжал кричать лакей.

Вокруг раздались крики, потом стало тихо, и присутствующие расступились, пропуская вперёд короля.

— Как это ни прискорбно, ваше величество, — заговорил де Полиньяк, — но в моём доме произошло злодейство. Граф де Лорм убил маркиза де Лианкура!

— Это ложь! — крикнул Марк. — Я не убивал его. Когда я вошёл, он уже лежал здесь, и что я должен был сделать? Стоять столбом? Он ещё не умер! Он жив!

Жоан присел рядом и приложил пальцы к шее маркиза.

— Так и есть! — кивнул он. — Помогите ему! Кинжал не вынимайте! Срочно вызовите лекаря, который живёт ближе всего, и пошлите за Фабрициусом. Марк?

Тот с мольбой взглянул на короля.

— Я никогда не причинил бы ему вреда, ваше величество! Он — мой дед! Если я потеряю его, я снова останусь один!

Жоан взглянул ему в глаза и поднялся.

— Ваше величество, — подступил к нему де Полиньяк. — Я считаю, что все мы были свидетелями того, что совершил граф де Лорм. Это возмутительное преступление, за которое он должен быть наказан. Я прошу вас немедленно отдать приказ о его аресте! В конце концов, речь идёт о покушении не на обычного вашего подданного. Маркиз де Лианкур был моим предшественником на посту коннетабля и много сделал для Сен-Марко! Его смерть должна быть отмщена.

— Он ещё жив! — в отчаянии воскликнул Марк.

— Эта ситуация… — начал король и внезапно замолчал. Он напряжённо взглянул на Марка и, наконец, решился. — Я согласен с нашим коннетаблем в том, что ситуация выглядит двусмысленно. То, что здесь произошло, должно быть тщательно расследовано. Я приказываю арестовать графа де Лорма и препроводить его в Чёрную башню.

— Ваше величество! — раздался рядом испуганный голос Мадлен, но она смолкла, повинуясь Делвин-Элидиру, обнявшему её за плечи.

— Я понимаю ваши чувства, мадам, — вздохнул король, — и сам встревожен и опечален происходящим. Но закон есть закон. Граф Раймунд…

— Нет! — воскликнул де Полиньяк. — Ваше величество, я прошу не поручать это расследование тайной полиции, поскольку граф де Лорм является её служащим.

— Вы сомневаетесь в моей непредвзятости? — холодно поинтересовался появившийся рядом Раймунд.

— Сомневаюсь, — кивнул коннетабль. — Всем известна ваша привязанность к этому молодому человеку, и, я уверен, что вы сделаете всё, чтоб найти доказательства его невиновности и вывести из-под подозрения. Ваш второй помощник барон де Грамон известен как старый друг графа де Лорма, и я не знаю, какие из найденных доказательств по делу он решит обнародовать, а какие скроет от короля.

— Вы пытаетесь меня оскорбить? — уточнил де Грамон, стоявший за плечом у Раймунда.

— Не надо! — поднял руку король. — Только дуэли нам не хватало в этой ситуации. Я уверен, что коннетабль погорячился со своими заявлениями, — он в упор взглянул на того, и де Полиньяк поспешно поклонился.

— Я прошу прощения, если невольно задел барона де Грамона. Однако настаиваю, что, испытывая к графу де Сегюру дружеские чувства, он может неверно оценить некоторые обстоятельства дела, истолковав их в пользу подозреваемого.

— Допустим, — проговорил Жоан. — И кто ж будет расследовать это дело? Полиция магистрата?

— Вряд ли это их уровень, — усомнился граф. — Я прошу вас поручить проведение расследования военному ведомству, поскольку пострадавшим в этом преступлении является коннетабль Сен-Марко.

— Я не знал, что в военном ведомстве есть сыщики, — презрительно обронил Раймунд.

— Я готов взять расследование на себя! — заявил де Полиньяк.

— Хорошо, — согласился король и отошёл в сторону, чтоб пропустить к раненому примчавшегося лекаря в добротной мантии и чёрной шапочке. — Граф де Лорм, я прошу вас не препятствовать расследованию, которое будет вести военное ведомство, и проследовать в Чёрную башню.

— Повинуюсь моему королю, — проговорил Марк и, передав деда присевшему рядом лекарю, поднялся.

Он какое-то время потерянно смотрел на свои окровавленные руки, а потом поднял глаза и отыскал в толпе Мадлен. Она полными слёз глазами смотрела на него, но Айолин нежно и крепко обнимал её и, поймав взгляд Марка, кивнул, в знак того, что позаботится о его жене.

На улице уже стемнело, наступила тёмная половина дня, когда Марка привели в камеру для допросов, где его ждал де Полиньяк со своими людьми. С него сняли камзол, усадили на стул и связали сзади руки, отчего его спина оказалась плотно прижата к прямой спинке. Его это удивило, но не слишком обеспокоило. В камере не было палачей, к тому же он не верил, что в данной ситуации у кого-то хватит смелости прибегнуть к пытке.

— Граф де Лорм, — официально произнёс де Полиньяк, подойдя к нему, — вы обвиняетесь в покушении на маркиза де Лианкура. Признаёте ли вы свою вину?

— Конечно нет! — воскликнул Марк. — Когда я вошёл в комнату, он уже лежал на ковре. Я лишь пытался помочь ему и зажал рану рукой.

— Но у нас есть свидетель, который видел, как вы отобрали у маркиза кинжал и ударили его!

— Ваш свидетель лжёт! Я думаю, что он намеренно заманил меня в ловушку, сначала вызвав в эту комнату якобы по приказу маркиза де Лианкура, а потом подняв шум и обвинив меня в том, что я не делал.

— Вам не удастся обмануть следствие! — зловеще проговорил граф де Полиньяк, наклонившись к самому его лицу. — Все видели вас там с окровавленными руками возле тела вашего деда. Вы убили его, а теперь пытаетесь уйти от ответственности. Вам это не удастся. У меня есть способы заставить вас признаться!

— И какие же это? — уточнил Марк, прищурившись.

— Я могу позвать палачей.

— Они не так глупы, как вы, и прекрасно понимают, когда могут применить пытку, а когда это запрещено. Мы живём не во времена короля Ричарда. Сейчас допрос с пристрастием допустим только в том случае, если есть иные неопровержимые доказательства вины. У вас их нет. К тому же пытать графа крови без особого разрешения короля вы не вправе. Так что перестаньте меня запугивать. Это ни к чему не приведёт.

— В самом деле? Вы думаете, что король не видел то, что видели все? Думаю, что он так же уверен в вашей вине.

— Вот это вряд ли! Король знает, что мне совершенно незачем убивать деда!

— Разве? В случае его смерти вы получите в наследство титул и Лианкур, а также обширные земли по соседству, богатые рудники и обильные виноградники и сады. Этого недостаточно, чтоб убить?

Марк усмехнулся.

— Поверьте, мне и того, что я получил из рук короля, хватит на жизнь. Все видели, как я умолял короля не назначать меня наследником…

— Это была лишь хитрая игра, и вы уже тогда замыслили свой план.

— Это смешно, ваше сиятельство. Но я не собираюсь с вами спорить. Если вы так уверены в моей вине, то докажите её, а на моё признание даже не рассчитывайте. Вы его не получите.

— В самом деле? — де Полиньяк выпрямился. — А что если я попробую получить полезные для следствия сведения от вашей жены? Я слышал, она беременна. Она выдержит допрос под пыткой?

Марк издал свирепое рычание.

— Даже не смейте прикасаться к моей жене. Если с ней что-нибудь случиться, я вас уничтожу.

— Так же, как своего деда? — усмехнулся де Полиньяк.

Марк какое-то время молча смотрел на него, а потом пожал плечами. Внезапно вспыхнувшая ярость тут же остыла. Он вспомнил взгляд Айолина, когда тот обнимал за плечи Мадлен. Он сумеет её защитить. К тому же привилегии графа распространяются и на его супругу, так что угрозы коннетабля были не более чем блефом. Он явно пытался спровоцировать своего узника, но получалось это у него не слишком хорошо.

— Похоже, ничего, кроме лжи вашего лакея, у вас против меня нет, господин граф, — усмехнулся Марк. — Ваш единственный шанс доказать мою вину — это добиться признания, но в этом деле ваши возможности сильно ограничены. Почему вам так хочется обвинить в этом меня? Странно, что покушение на моего деда произошло в вашем доме, и в нём явно участвовал ваш слуга. Вы боитесь, что когда подозрения будут сняты с меня, они могут перейти на вас?

— А вы наглец, де Лорм!

— Нет, просто я анализирую ситуацию. В отличие от вас я знаю, как вести расследование.

По скулам де Полиньяка прошлись желваки и он отошёл, а потом двинулся по камере вокруг Марка и, в какой-то момент, когда он был за его спиной, что-то мелькнуло перед глазами и Марк почувствовал острую боль в шее. Тонкая и прочная удавка всё туже затягивалась на его горле, он не мог дышать, лёгкие напряглись, разрываясь от боли и перед глазами потемнело. Он пытался вырваться, но связанные руки заставляли его оставаться в прежнем положении. Он захрипел и потерял сознание.

— Марк, Марк! — слышал он откуда-то издалека встревоженный голос.

Кто-то тряс его за плечи и хлопал по щекам, потом он ощутил удар чего-то холодного по лицу и понял, что его облили колодезной водой. Из мутной пелены перед глазами проступили светлые пятна, а потом он увидел расплывающееся лицо Рене Адемара.